Неправильный дух. Темные всполохи Эридана

Деревенские оказались неплохими мужичками. Сначала много удивлялись, как я так быстро нахожу места, потом рассказывали о деревне, о своих семьях. Оказывается, у каждого в деревне была расписана своя роль. Кто скот выводит, кто домом и огородом занимается, кто на речку ходит, кто по грибы. В общем очень дружная деревня. Но стала она такой недавно, когда всех нехороших людей повыгоняли после того, как прошлый Нерин ушел. Тогда сменили старосту, и новый взял все в свои руки. Появилась даже должность смотрящего за лесом – лесник, чтобы понимать масштаб возможных проблем, а потом всей деревней решать, что можно с этим сделать. Но препятствовать происходящим процессам в лесу и его окрестностях было сложно. Сейчас я это начал понимать. Тут нужна работа с нитями энергии, а обычные люди ее не видят.

«Интересно, почему этого не понимала мульна, хоть и являлась духом? Мне она сказала, что деревенские ничего не делают, чтобы исправить положение. Может, это из-за того, что она, по словам старосты, с ними вовсе не контактирует…»

Пока собирали грибы, я присматривался к проблемным местам, чтобы позже заняться их восстановлением. Отметил, что не все так плохо. У деревенских все-таки получилось замедлить процесс растворения энергии. «Нужно встретится с лесником,» – на будущее подумал я.

– Нерин, ну и помог ты нам! Спасибо. Без тебя мы бы только к вечеру управились бы.

– Меня зовут Эбен, – вовремя представился я.

– Ох, не прими это за невежество. Мы ж привыкли к мульне, да прошлому нерину. Они не называли нам своих имен, вот мы и подумали, что и ты нам своего не скажешь, – объяснил мужик и протянул руку, – Тирот.

Я пожал ее. Деревенские взбодрились.

– Жак, – представился второй и тоже подал руку, – Спасибо за помощь, Эбен. Пойдем в деревню. Женушка моя, Райта, и я будем рады принять тебя в наш дом к столу.

Теперь взбодрился и я. И мой живот, который сразу же всем рассказал, как он к этому столу поскорее хочет. Мужики рассмеялись. Мы направились к деревне.

Подходя к первым домам, я попытался приготовиться к тому, что снова стану порцией зрелища для местных. Мы прошли мимо одного участка, двух, трех, но толпа не собиралась. И люди не выбегали с криками: «Нерин здесь!». Я еще раз осмотрелся, чтобы убедиться, но все, кто встречался на дороге, только тихо здоровались и улыбались. Рядом кашлянул Тирот:

– Расслабься, Эбен. Староста с утра собрал всех да сказал, чтоб тебя лишний раз не пугали.

– Точно! А как сказал! «Маленького не трогать!» – усмехнулся Жак.

– Маленького? – возмущенно переспросил я.

Мужички лишь молча разулыбались. А я задумался. Подумаешь, пару дней назад проявился. У меня ж до этого тоже жизнь была, я не ребенком здесь родился же. Хотя если так посмотреть, воспоминаний то у меня толком не осталось совсем. Только эфемерные представления о жизни. Так что нужно что-то делать со своим поведением, чтобы поскорее вырасти в глазах окружающих. Но потом. Сейчас я хотел только одного.

– Вот и пришли, – сказал Жак, поворачивая к дому, – Райта, разводи печь! Гость у нас! – с порога прокричал он.

– Да, я тоже к моей пойду, – ответил Тирот, перехватывая поудобнее свое ведро с грибами, – Еще увидимся, Эбен. Не пропадай!

– Постараюсь, – ответил честно я. Создалось четкое ощущение, что эта деревня в ближайшее время займет не последнее место в моей жизни.

Тирот пошел дальше по дороге, а я направился вслед за зашедшим в прихожую Жаком. Прошел в дверь и сразу же попал под громогласную речь Жака и его жены.

– Кого ты там привел, бестолочь! Ты чего так быстро вернулся то? Грибов поди на одну миску насобирал!

– Да не кричи ты! Печь разведи да выйди поздоровайся! К нам нерин пришел!

В следующей комнате послышалось, как что-то загремело и упало. В коридор вынырнула раскрасневшаяся женщина в платке на плечах и с ковшом в руке.

– Ой! – вскинула она руки, чуть не прибив своего мужа тем самым ковшом, – Здравствуй, нерин!

– Доброго дня, – улыбнулся женщине в ответ. От нее веяло теплом печи и молоком.

– Да я как пол часа назад развела ее. Проходите! Не стойте ж! Голодные, наверное! Я сейчас быстренько доготовлю обед! – она одной рукой выхватила у мужика ведро с грибами, которое он еле тащил из лесу, и быстро убежала обратно в комнату.

– Проходи, проходи, – помахал рукой Жак.

– Так это… – я посмотрел на свои ноги.

– А, помыться хочешь? Пойдем на задний двор, там вода есть, – сказал мужичек и прихватил с собой пару обуви, похожую на ту, что сам носил.

Мы обошли дом через прилегающий участок, на котором росли различные овощи и травы. Все было ухожено. Ни единой лишней травинки. Но, несмотря на это, было видно, что растениям чего-то не хватает. Их нити были слабыми и запутанными.

– Огород женушки моей. С утра до ночи с ним возится, а толку не много. Вон, середина лета, а они только цвести начинают, – грустно пробормотал Жак, проследив за моим взглядом.

– Почва устала, – ответил я, – Им нужно дополнительное питание.

– Да-к, где его возьмешь-то? От навоза да перегноя они сохнут моментально, не выдерживают. Слабые. Пробовали лесной землей удобрять, да не помогает.

– Там почва тоже устала, – вздохнул я, – Я с этим разберусь. А вам нужно на речку сходить да у Лирены спросить удобрения. Уверен, у нее что-то найдется.

– У кого? У мульны?

– Да, Лирена ее зовут.

– Вот оно как… Так не даст она. Говорит, сами беду навели, сами и исправляйте. А огород то не только у нас увядает. У многих в деревне, – горько махнул рукой Жак.

– Скажите, что я попросил вам помочь. Я с ней поговорю об этом.

«Надеюсь, хотя бы мне она не откажет, – подумал я, – И неплохо было бы поменять ее отношение к деревенским. А то так еще лет пятьдесят и не станет деревни.»

Жак с благодарностью посмотрел на меня.

– Вот, здесь можешь помыться, – показал он на небольшую конструкцию, прикрепленную к стене, когда мы завернули за дом. Она выглядела как ведро с вырезом на дне. Только вода не текла из нее просто так. Жак нажал на выпирающий около отверстия язычок, и вода полилась ему на руки. Он отошел, подождав, пока я вымою ноги. Подал мне местную обувь. Я надел ее и сразу же почувствовал дискомфорт. Не из-за размера, который был чуть большеват. А из-за того, что я будто потерял какую-то часть связи с землей. Но потерпеть можно было некоторое время.

Я также помыл руки и лицо. Когда закончил, мы вернулись обратно в дом, где я смог снять обувь и снова почувствовать себя спокойно. Мы прошли в комнату, куда несколько минут назад убежала Райта. Помещение было очень похоже на гостевую-столовую старосты, но в то же время значительно от нее отличалась уютом. В комнате стоял насыщенный аромат вкусной еды.

– Ох, – выдохнул я. Желудок резко напомнил о себе до помутнения в голове. Я покачнулся.

Райта повернулась к нам, вытаскивая из печи запеченные грибы, и заметила это.

– Ой, бедненький! – воскликнула она, – Совсем тебя затаскали. Садись быстрее за стол, уже все готово! – и повернувшись к мужу, добавила, – И ты тоже, чего стоишь! Садитесь давайте! Еще двух обморочных мне здесь не хватало! Скажут тоже, что совсем мужа своего не кормлю!

Я посмотрел на Жака, присаживающегося на лавку у стены. Вряд ли по нему подобное можно было сказать. Скорее наоборот, дома его точно хорошо кормили и заботились о нем. Мужичек весело подмигнул мне, пока жена расставляла блюда на стол.

Я быстро последовал его примеру и уселся на скамейку напротив. В нос ударил запах стоящих передо мной на деревянном столе курицы, грибов и свежей выпечки.

– Кушайте-кушайте, давайте, – громко произнесла Райта, присаживаясь к мужу.

Больше мне говорить ничего не надо было. Я потянулся к лежавшему передо мной сочному куску зажаренной курочки и выпал из мира на какое-то время.

Разговоры мужа с женой начал замечать только тогда, когда в животе появилась приятная тяжесть. Но мне все еще хотелось чего-нибудь съесть, поэтому я медленно жевал грибочки, что остались у меня на тарелке, и прислушивался к деревенским.

– … и Эбен сказал, что поговорит с ней и попросит нам помочь, – пересказывал Жак наш разговор при прогулке до умывальника.

– Ах, Богиня! Неужели в нашу деревню возвращается солнце! – прошептала Райта, вытирая глаз уголком платка.