Война Евы

Передаю вещи гардеробщице, бросив один единственный взгляд на своего «спутника», и поднимаюсь наверх, вновь его не дожидаясь.

Этот вечер мы спокойно можем провести порознь. И никакое начальство не заставит меня притворяться, что в компании Глеба Волжина мне радостно и комфортно.

Прохожу мимо огромного зеркала и поправляю темные локоны – чтоб были видны массивные серьги из белого золота с бриллиантами. Единственный подарок от матери, который я приняла на своё совершеннолетие. Широкие черные брюки из летящего материала с завышенной талией идеально сочетались с белым топом, стилизованным под бюстье и поднявшим мою грудь вверх. Модный широкий однотонный ремень с объемной бляшкой завершал образ, а тонкая цепочка на шее, ниткой уходящая в декольте, делала его более женственным и утонченным.

Мне не пятнадцать лет, и я в курсе, что такое «дресс-код».

Моё пристрастие к свободным вещам и стилю oversize никак не помешает мне одеться подобающим образом для важного мероприятия.

– О, Ева, отлично выглядишь, – замечает редактор известного в городе журнала, с которым наше издательство поддерживает хорошие отношения.

Буквально месяц назад они посвятили Стефании целый разворот.

– Благодарю, – киваю, принимая комплимент; здороваюсь со спутницей мужчины.

Краем глаза замечаю Глеба, следящего за нашим разговором со стороны.

– У вас новый исполнительный директор? – спрашивает редактор.

– Да, – улыбаюсь губами, начиная не спеша двигаться к банкетному залу.

– Стоит ждать каких-то перемен? – на всякий случай уточняет мой собеседник.

– Спросите его сами, – останавливаюсь и разворачиваюсь к начальнику лицом.

– Он здесь? – удивляется редактор.

– Да. Глеб Самойлович, – встречаюсь глазами с мужчиной, – позвольте вам представить…

Когда пара от нас отходит спустя несколько минут, ловлю на себе внимательный взгляд Волжина.

– Что? – больше не глядя на него, спрашиваю.

– Вы-таки подпустили меня к себе, – замечает тот.

– Лишь потому, что вести разговоры о вас было бы неприлично – вы же стояли рядом, – отвечаю ровно.

– То есть, не будь меня рядом, и вы бы спокойно обмывали мне кости? – уточняет Глеб без эмоций.

– Я не выношу сор из избы. Проблемы издательства… – поднимаю на него взгляд, – остаются в издательстве.

– Мне стоит уважать вас за ваши принципы? – Глеб поднимает бровь.

– Мне глубоко безразлично ваше ко мне отношение, – говорю честно и иду вперёд.

– Пожалуй, всё-таки буду, – звучит ответ мне в спину.

Никак не комментирую, проходя к своему месту.

Вступительную речь основателя фонда поддержки молодых дарований слушаю вполуха, прокручивая бокал шампанского вокруг своей оси. Речи всех спонсоров вообще пропускаю, сосредоточившись на восстановлении внутреннего спокойствия. Когда микрофон переходит в руки ведущих редакторов известных изданий, потихоньку прихожу в себя и начинаю смотреть по сторонам – и первое, что замечаю, это взгляд Глеба.

Отворачиваюсь, не заостряя внимания и не желая контактировать.

– У вас очень интересно проходит работа над собой, – негромко произносит исполнительный директор.

И как я должна на это реагировать?

Проще проигнорировать.

– Хочу когда-нибудь услышать вашу историю, – продолжает Глеб, не отрывая от меня внимательных глаз.

– Зачем это вам? – ровным голосом спрашиваю, отпивая глоток из бокала.

– Не знаю. Вдруг стало любопытно.

Достойный ответ. У меня сразу же появилось желание делиться подробностями.

– Не пьёте? – сделав вид, что не слышала его предыдущих слов, спрашиваю.

– Нет, – Глеб опускает взгляд на свой бокал.

– Что так?

– Есть причина, – отзывается исполнительный директор, а черты его лица на мгновение смягчаются от едва заметной улыбки, появившейся на губах… словно он что-то вспомнил… что-то очень забавное…

Но эта улыбка быстро сползает с его губ, а выражение лица становится холодным и надменным, как обычно.

– Эта причина явно женского пола, – протягиваю, обводя взглядом зал.

– Как и за вашими паническими атаками… – ровно произносит Глеб, – за моей историей стоит человек. Но я бы не хотел сейчас вспоминать о нём.

– Я рада, что мы сошлись во мнении, – намекая на то, что у меня нет желания знать подробности, отзываюсь.

Затем встаю из-за стола и подхожу к группе знакомых лиц; официальная часть закончена, все речи произнесены, все аплодисменты получены – сейчас начнётся фуршет.

– О, Ева! Мои поздравления! Последний тираж Стефании впечатляет, – коллеги по цеху тут же вовлекают меня в разговор, и на некоторое время я погружаюсь в мир цифр, букв, перспектив и планов на будущее.

Краем глаза слежу за исполнительным директором, окруженным мужчинами в деловых костюмах. Это креативные директора и владельцы различных агентств. Отлично. Пусть общаются. Возможно, нашему замечательному начальнику предложат более доходное место или престижную должность в крупной сети издательств.

Тогда он оставит нас, и мы вновь получим возможность работать в прежних условиях – которые всех устраивали.

– Кстати, Ева, я не видел тебя в фотозоне, – замечает известный в творческих кругах, фотограф, подошедший к нашей компании несколько минут назад, – ты – украшение этого вечера. Так, почему игнорируешь объективы камер?

Роман Николаевич не погладит меня по головке, если я откажусь запечатлеть себя для светской хроники…

– Я… – хочу сказать, что ещё не успела дойти до туда, как меня перебивают:

– Идём, – фотограф забирает у меня из руки бокал и ведёт за собой, – там сейчас никого нет.