Меры косвенного принуждения в исполнительном производстве

Во-вторых, в российском исполнительном производстве действует принцип неприкосновенности минимума имущества[58 - См.: Валеев Д.Х. Исполнительное производство: Учеб. для вузов. 2-е изд., доп. и перераб. СПб.: Питер, 2010. С. 26; Кузнецов Е.Н. Иммунитет от взыскания в отношении определенных видов имущества должника (сравнительно-правовой анализ на основе законодательства России и Франции) // Арбитражный и гражданский процесс. 2001. № 4. С. 37–44; Малюшин К.А. Принципы гражданского исполнительного права: проблемы понятия и системы. М.: Инфотропик Медиа, 2011. С. 111–117; Комментарий к Федеральному закону «Об исполнительном производстве» / Под ред. В.В. Яркова.], необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи, который обеспечивает социальную защиту должника в целях сохранения условий для его нормального существования. Указанный принцип находит свое отражение, в частности, в ст. 99 Федерального закона «Об исполнительном производстве», которая устанавливает предельный размер удержания из заработной платы должника и иных видов доходов, получаемых на регулярной основе. Также, как отмечалось ранее, в ст. 446 ГПК РФ установлен перечень имущества, пользующегося иммунитетом от взыскания. Необходимость следования данному принципу признал и Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 12 июля 2007 г. № 10-П.

В-третьих, в качестве одного из ключевых стандартов исполнительного производства выделяется также соотносимость объема требований взыскателя и мер принудительного исполнения[59 - Малюшин К.А. Указ. соч. С. 111.]. Данный принцип отражает поиск баланса интересов сторон исполнительного производства и означает, что любые применяемые в отношении должника меры принудительного исполнения и ограничения должны быть соизмеримы с объемом требований взыскателя.

Таким образом, меры принудительного исполнения являются основным способом принуждения должника к исполнению судебных решений и актов иных органов и должностных лиц и выражаются в воздействии на имущественные права должника. Кроме того, при наличии необходимых на то оснований недобросовестный должник может быть привлечен к административной или уголовной ответственности за нарушение законодательства об исполнительном производстве, а также в случае злостного уклонения от исполнения определенных категорий требований.

§ 3. Характеристика мер косвенного принуждения в системе принудительного исполнения

3.1. Понятие и признаки мер косвенного принуждения

На сегодняшний день в исполнительном производстве существует тенденция к расширению перечня способов воздействия на должника, принятию новых мер иного характера, нежели привлечение к ответственности за нарушение законодательства об исполнительном производстве или применение мер принудительного исполнения. В современной системе исполнительного производства институт косвенного принуждения к исполнению судебных решений и актов иных юрисдикционных органов является новым механизмом борьбы с недобросовестными должниками. Вместе с тем, как указывает Е.В. Васьковский, «в историческом развитии первую ступень занимали меры, направленные против личности ответчика (отдача в рабство, принудительные работы, тюремное заключение и пр.)»[60 - Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. С. 478.]. В дореволюционную эпоху личность должника также была объектом воздействия при исполнении решений, но только в тех случаях, когда оказывалось невозможным или безуспешным обращение взыскания на его имущество. Из мер, направленных против личности должника, западноевропейскими законодательствами в то время применялись штраф и краткосрочный арест, а в отечественной системе исполнения – отобрание подписки о невыезде и вызов в суд для дачи показания о своих средствах к удовлетворению требования истца[61 - Там же.].

В настоящее время зарубежным системам исполнительного производства известны самые разные меры косвенного принуждения должника, такие как гражданский арест, ограничение специальных прав, изъятие проездных документов и лицензий на занятие определенными видами деятельности, ограничение права на выезд за рубеж и др. Меры косвенного принуждения вызывают наибольший интерес, поскольку направлены на мотивацию должника к добровольному исполнению требований исполнительных документов, которое является приоритетным способом исполнения. В результате применения средств косвенного воздействия должник исполняет судебное решение или иной акт самостоятельно собственными действиями, что означает минимальное участие судебного пристава-исполнителя и позволяет избежать длительных процедур взыскания имущества.

Принципиальные различия рассматриваемых способов принуждения должника к исполнению предписанных требований состоят в следующем.

Первый существенный признак, который является ключевым при отграничении мер принуждения косвенного характера от других существующих механизмов воздействия на должника, состоит в цели и направленности данного института. Меры косвенного принуждения имеют стимулирующий характер и побуждают должника к добровольному исполнению требований исполнительного документа, мотивируя исполнить обязательство самостоятельно собственными действиями. Если вследствие применения мер принудительного исполнения происходит «автоматическое» погашение долга, то косвенное воздействие заключается в создании стимула для должника и необходимой мотивации, подталкивающей его к исполнению судебного решения или акта иного юрисдикционного органа. Создание побуждающего эффекта, который производят меры косвенного принуждения, зачастую становится единственным способом исполнения требований исполнительного документа, поскольку должники нередко создают условия для невозможности обращения взыскания на свое имущество, предпринимая различные действия в целях его сокрытия. Именно создание необходимой мотивации за счет применения мер косвенного воздействия должника обеспечивает высокую эффективность рассматриваемого института в борьбе с недобросовестными должниками, поскольку, как известно, регулирование с помощью стимулов является наиболее результативным при развитии любой области социальной реальности.

Таким образом, важно подчеркнуть, что задачей института косвенного принуждения в исполнительном производстве является не наказание недобросовестного должника в отличие, например, от привлечения должника к юридической ответственности, а его стимулирование к исполнению обязательств за счет невозможности удовлетворения должником определенных потребностей.

Второй особенностью мер косвенного воздействия на должника является экономия в результате их применения «юридической энергии»[62 - Алексеев С.С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования.]. Поскольку вследствие установления подобных ограничений должник исполняет требования самостоятельно собственными действиями, а судебному приставу-исполнителю достаточно вынести постановление и направить его должнику, взыскателю и в соответствующие органы, можно сделать вывод, что подобные средства принуждения предполагают минимальные затраты в своей реализации и дальнейшем исполнении предписанных требований. Такой несложный и оперативный порядок, по сравнению с длительными процедурами обращения взыскания на имущество должника, позволяет значительно минимизировать затраты государственных ресурсов, что, несомненно, является огромным преимуществом использования мер косвенного принуждения.

И наконец, третьей отличительной чертой косвенного принуждения должника является то, что такого рода ограничения оказывают воздействие преимущественно на личные права и свободы должника[63 - Исключение представляет собой астрент, о чем более подробно пойдет речь в гл. 2.]. Когда речь идет об ограничении личных прав, естественно встает вопрос о допустимости таких ограничений, а также об их соответствии основным стандартам прав и свобод человека. Поскольку личные права, бесспорно, занимают высшее место в иерархии прав, их ограничение не должно быть произвольным и противоречащим основополагающим правовым принципам.

Следует отметить, что ограничения личных прав граждан объективно обусловлены тем, что каждый индивид живет в обществе и свобода личности проявляется во взаимодействии с другими его субъектами. Поэтому не все гарантированные права и свободы являются абсолютными, ничем не ограниченными, поскольку каждый гражданин имеет обязанности перед другими лицами, перед обществом и государством.

Международным правом предусмотрена возможность ограничения прав и свобод индивида при определенных условиях.

Во-первых, ч. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека[64 - Принята Генеральной Ассамблеей ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г.] предусматривает, что при осуществлении своих прав и свобод человек может подвергаться ограничениям «с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе».

Во-вторых, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод[65 - Заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.] содержит в ч. 2 ст. 10 и ч. 2 ст. 11 положения, согласно которым осуществление ряда свобод, «налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».

В-третьих, Международный пакт о гражданских и политических правах[66 - Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г.] в ч. 3 ст. 12, ч. 3 ст. 19 также допускает ограничение прав, в частности права на свободное передвижение и свободы выбора местожительства, «если это предусмотрено законом, необходимо для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения, или прав и свобод».

Протокол № 4 к Европейской конвенции[67 - Протокол № 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод «Об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней» (Страсбург, 16 сентября 1963 г.).] в ст. 2 провозглашает право на свободу передвижения и свободу выбора местожительства, а также гарантирует право каждого свободно покидать любую страну, включая свою собственную. При этом в ч. 3 приведенной статьи указано, что «пользование этими правами не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности или общественного спокойствия, для поддержания общественного порядка, предотвращения преступлений, охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц».

Вопрос о допустимости ограничения права должника на выезд за пределы страны, которое, как было указано, активно применяется в российском исполнительном производстве, рассмотрен в одном из решений Европейского Суда по правам человека по делу «Пелтонен против Финляндской Республики» от 20 февраля 1995 г. № 19583/92[68 - Peltonen v. Finland, Communication № 492/1992, U.N. Doc. CCPR/C/51/D/492/1992 (1994).].

Суть дела заключается в следующем. Братья Лаури и Веса Пелтонен, являющиеся гражданами Финляндии и проживающие в Швеции, обратившись за выдачей новых паспортов, получили отказ, поскольку не прошли обязательную в Финляндии военную службу. Поскольку братья Пелтонен проживали за пределами Финляндии и их правонарушение не входило в число тех, что влекут за собой экстрадицию из страны проживания, финские власти решили, что единственная мера, с помощью которой они могут принудить братьев выполнить требование закона, – это отказать им в выдаче новых паспортов, руководствуясь положениями действующего законодательства.

Братья Пелтонен посчитали данный отказ умалением их гражданских прав, и один из них обратился в Комитет по правам человека Организации Объединенных Наций, а другой – в Европейскую комиссию по правам человека Совета Европы.

Комитет по правам человека определил, что временный отказ в выдаче паспорта лицу, не прошедшему обязательную военную службу, был законным, указав, что «право на выезд из страны может быть подвержено ограничениям, которые «налагаются законом, необходимы для защиты национальной безопасности, общественного порядка, общественного здоровья или общественной нравственности, или прав и свобод и соответствуют правам, признанным Международным пактом о гражданских и политических правах». Вследствие этого существуют обстоятельства, при которых Государство вправе отказать гражданину в выдаче паспорта»[69 - Решение Комитета по правам человека Организации Объединенных Наций от 26 июля 1994 г. № 492/1992.]. Таким образом, Комитет по правам человека пришел к выводу, что решение об отказе в выдаче паспорта не было дискриминационным и не нарушало никаких политических или гражданских прав, предусмотренных Международным пактом. Комитет посчитал, что данное решение было принято на законных основаниях в целях сохранения общественного порядка. Исходя из этих оснований заявление Лаури Пелтонена было отклонено[70 - Там же.].

В свою очередь Европейская комиссия по правам человека, рассматривая данное дело, указала, что «с учетом конкретных обстоятельств дела отказ заявителю в выдаче паспорта со сроком действия 10 лет с полным основанием может рассматриваться в рамках демократического общества как необходимое средство для достижения вышеперечисленных целей (сохранения общественного порядка и защиты национальной безопасности)». Также Европейская комиссия по правам человека определила, что «даже если предположить, что заявитель как гражданин Финляндии мог требовать соблюдения его личного «права» на паспорт этой страны, Комиссия не может признать такое право «гражданским» правом»[71 - Решение Европейской комиссии по правам человека Совета Европы от 20 февраля 1995 г. № 19583/92.].

Затем и Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что применение государством ограничения специального права должника, а именно отказа в выдаче паспорта в связи с непрохождением гражданином обязательной военной службы, соответствует положениям Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, поскольку направлено на сохранение общественного порядка и защиту национальной безопасности. Поэтому и ряд важнейших международно-правовых актов, и Европейский Суд по правам человека допускают возможность ограничения в некоторых случаях личных прав граждан.

Также интересно обратиться к нормам так называемого мягкого права (soft law), которое призвано заполнить возможные пробелы в регулировании. Хотя оно и не имеет обязательной юридической силы и носит лишь рекомендательный характер, тем не менее оно зачастую является предпосылкой для разработки традиционных правовых норм в той или иной области, а также создает общие ориентиры развития права, которыми может руководствоваться национальный законодатель в своей нормотворческой деятельности.

Нормы «мягкого права» разрабатываются в процессе унификации или гармонизации соответствующих правовых отраслей и институтов, результатом которого является создание модельных законов, регламентов, общих принципов.

В сфере принудительного исполнения судебных актов в настоящее время существует единственный образец гармонизации права – Глобальный кодекс принудительного исполнения[72 - Global Code of Enforcement, UIHJ, Madrid, 2015.], разработанный Международным союзом судебных исполнителей и одобренный в мае 2015 г. в г. Мадриде на XXIII Всемирном конгрессе. Глобальный кодекс допускает возможность косвенного воздействия на должника. Вместе с тем в ст. 32 Кодекса указано, что государства в случае ограничения личных прав должника обязаны гарантировать соответствие таких ограничений международным конвенциям, хартиям и декларациям. Кроме того, в качестве основополагающих принципов применения мер принуждения в отношении должника, в том числе и ограничений личного характера, Кодекс называет соразмерность принудительных мер требованиям взыскателя, а также соответствие используемых ограничений конкретным обстоятельствам каждого исполнительного производства, интересам взыскателя и основным правам должника (ст. 27–29 Глобального кодекса принудительного исполнения).

Конституция РФ, как и приведенные международные акты, также допускает в ч. 3 ст. 55 возможность ограничения прав и свобод человека и гражданина федеральным законом, но только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Кроме того, в определении от 24 февраля 2005 г. № 291-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Хлюстова Вячеслава Игоревича на нарушение его конституционных прав пунктом 5 статьи 15 Федерального закона “О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию”» Конституционный Суд РФ признал возможность ограничения права граждан на выезд за рубеж допустимым вмешательством в реализацию должником его личных прав и свобод[73 - Определение Конституционного Суда от 24 февраля 2005 г. № 291-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Хлюстова Вячеслава Игоревича на нарушение его конституционных прав пунктом 5 статьи 15 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию»» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 11.02.2016).].

Таким образом, приведенные нормы международного и национального права позволяют говорить о допустимости ограничения личных прав в исполнительном производстве, поскольку, во-первых, установление в отношении должника подобного рода мер не является произвольным, порядок и условия их применения определены Федеральным законом; во-вторых, личные ограничения направлены на восстановление нарушенных прав взыскателя, а защита прав других лиц признается в качестве разумного основания ограничения определенных свобод индивида; в-третьих, эффективность системы принудительного исполнения, которая в значительной степени достигается за счет использования мер косвенного принуждения, служит поддержанию правопорядка в государстве, а также обеспечивает благоприятный правовой климат.

Приведенные специфические черты, присущие мерам косвенного принуждения в исполнительном производстве, позволяют определить их следующим образом: это правовые средства, заключающиеся в ограничении, как правило, личных прав и свобод должника, направленные на его мотивацию к добровольному исполнению требований исполнительных документов и позволяющие в силу своей стимулирующей направленности экономить «юридическую энергию» правоприменительных органов.

3.2. Правовая природа мер косвенного принуждения

Сегодня вопрос о правовой природе косвенного принуждения остается нерешенным и вызывает дискуссии в юридической литературе[74 - См., например: Гальперин М.Л. Можно ли должников лишать водительских прав, или Кто должен писать законы? // Закон. 2015. № 2. С. 123–136; Шварц М.З. К вопросу о правовой природе личных ограничений в исполнительном производстве // Принудительное исполнение актов судов и иных органов. Полномочия должностных лиц при осуществлении исполнительных действий: Сб. мат. Междунар. науч. – практ. конф. М.: Статут, 2013. С. 175–184.]. В силу специфики данного способа принуждения должника к исполнению судебных решений и актов иных юрисдикционных органов, а также не вполне совершенной формулировки соответствующих положений в законодательстве об исполнительном производстве правовая сущность мер косвенного воздействия может быть определена по-разному. Так, в практической сфере ограничения личных прав должника отождествляются судебными приставами-исполнителями с мерами принудительного исполнения, а необходимость обоснования должником наличия уважительных причин неисполнения установленных судебным или иным актом обязательств рассматривается некоторыми авторами[75 - Шварц М.З. К вопросу о правовой природе личных ограничений в исполнительном производстве // Принудительное исполнение актов судов и иных органов… С. 175–184.] как основание отнесения механизмов косвенного принуждения к юридической ответственности. Кроме того, стимулирующая направленность ограничений личных прав должника позволяет говорить об обеспечительном характере рассматриваемых мер. При этом сам законодатель причисляет способы косвенного принуждения к исполнительным действиям. Таким образом, существует несколько подходов к пониманию того, чем же на самом деле являются меры косвенного принуждения, какова их правовая природа и к каким из традиционных механизмов государственного принуждения они могут относиться. Рассмотрим подробно каждый из существующих подходов.

1. Меры косвенного принуждения и меры принудительного исполнения Если сравнивать меры принудительного исполнения и ограничения личных прав должника, применяемые судебным приставом-исполнителем в случае неисполнения требований исполнительного документа в установленный срок без уважительных причин, то в этом случае на первый взгляд и порядок применения указанных мер, и их цели относительно схожи. Вместе с тем такой подход следует признать поверхностным и не учитывающим специфику сравниваемых способов воздействия на должника.

Прежде всего все меры принудительного исполнения, перечисленные в Федеральном законе «Об исполнительном производстве», имеют имущественный характер, направлены на имущественные лишения должника. Меры принудительного исполнения не затрагивают личные права должника, не подразумевают лишения личного характера, иными словами, в их основе лежит имущественная природа. Меры косвенного принуждения, напротив, представляют собой ограничения личных прав должника и не воздействуют на принадлежащее ему имущество.

Исходя из этого вытекает существенное различие – механизм достижения исполнения посредством сравниваемых мер. Что касается мер принудительного исполнения, то их применение реализуется следующим образом. Должник не исполняет требования исполнительного документа в назначенный для добровольного исполнения срок, судебный пристав-исполнитель устанавливает в отношении него меру принудительного исполнения, посредством чего достигается исполнение требований исполнительного документа. Получается, что меры принудительного исполнения не понуждают должника исполнить соответствующий акт самостоятельно, посредством указанных способов принуждения требования исполняются «автоматически». Например, обращение взыскания на имущество или денежные средства должника или изъятие имущества уже само по себе погашает требования исполнительного документа и удовлетворяет интересы и восстанавливает нарушенные права взыскателя. Должник фактически не участвует в исполнении содержащихся в исполнительном документе требований, исполнение происходит за счет имущества или денежных средств должника.

Исполнение требований посредством оказания косвенного воздействия достигается иным путем: должник не исполняет требования исполнительного документа в назначенный для добровольного исполнения срок, судебный пристав-исполнитель устанавливает в отношении него, например, временное ограничение права на выезд из России, в результате чего должник самостоятельно исполняет судебный акт. Применение указанного ограничения понуждает должника исполнить требования исполнительных документов, т. е. должник самостоятельно осуществляет все необходимые действия, исполнение реализуется по его воле его собственными действиями в пользу взыскателя, в то время как принадлежащее ему имущество остается нетронутым судебным приставом-исполнителем.

Разный порядок применения сравниваемых мер принуждения обусловлен разными целями. Как было отмечено, особенность косвенных мер принуждения в исполнительном производстве состоит не только в личном характере прав, которые данные меры затрагивают, но и в мотивации должника к добровольному исполнению судебных и иных подлежащих исполнению актов.

Вместе с тем стимулирующий эффект могут оказывать и прямые меры принуждения, поскольку невозможно не учитывать личный фактор, который нередко является определяющим в воздействии на каждого конкретного должника. Если для одного обязанного лица ни одна из возможных мер не является стимулом к исполнению предписанных требований, то для другого стимулом может стать любая из них. Например, зачастую арест имущества должника не приводит к его реализации, а должник погашает долг самостоятельно, что представляется ему более предпочтительным, нежели применение в отношении него дальнейших мер принуждения. В таких случаях арест имущества как средство косвенного воздействия имеет мотивирующий характер. Однако существенное различие состоит в том, что личные ограничения не могут способствовать достижению исполнения требований исполнительного документа никаким иным образом, кроме мотивации должника, в то время как меры принудительного исполнения, не оказав стимулирующего эффекта, все равно приводят к исполнению судебных и иных подлежащих исполнению актов.

Таким образом, следует признать, что способы косвенного принуждения не дополняют перечень мер принудительного исполнения и обладают иной правовой природой, являясь отдельным правовым механизмом воздействия на должника.

2. Меры косвенного принуждения и юридическая ответственность

В правовой науке сложились два основных подхода к пониманию юридической ответственности: с одной стороны, юридическая ответственность трактуется как обязанность лица претерпевать неблагоприятные последствия со стороны государства за совершение правонарушений, с другой – указанное правовое явление рассматривается в качестве отрицательной реакции государства на правонарушение, выраженной в применении особых мер принуждения[76 - Ребане И.А. О методологических и гносеологических аспектах учения об основаниях юридической ответственности // Уч. зап. Тарт. ун-та. Вып. 852. Тарту, 1989. С. 16.]. Многие авторы предлагали свои определения юридической ответственности.

Так, О.С. Иоффе под юридической ответственностью понимал лишение правонарушителя определенных прав, возложение на него дополнительных обязанностей или одновременно лишение прав и возложение дополнительных обязанностей[77 - Иоффе О.С. Вина и ответственность по советскому праву // Советское государство и право. 1972. № 9. С. 39.]. С.С. Алексеев определял юридическую ответственность как применение к виновному лицу мер государственного принуждения за совершенное правонарушение[78 - Алексеев С.С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.twirpx.com/file/396994/.]. С.Н. Братусь указывал, что ответственность состоит в исполнении обязанности на основе государственного или приравненного к нему общественного принуждения[79 - Братусь С.Н. Указ. соч. С. 85.]. С.В. Курылев связывал ответственность с понятием «санкция», отмечая, что санкция – это указание на последствия правонарушения, но не на всякие, а лишь на юридически неблагоприятные последствия[80 - Курылев С.В. Санкция как элемент правовой нормы // Советское государство и право. 1964. № 8. С. 48.]. О.Э. Лейст рассматривал юридическую ответственность в качестве применения и реализации санкции в случае правонарушения, и понятием ответственности охватываются в данном случае ряд правоотношений, складывающихся между органами государства и правонарушителем в процессе определения меры государственного воздействия, подлежащей применению, назначения и реализации этой меры[81 - Лейст О.Э. Санкции в советском праве. М., 1981. С. 85.].

На основании предложенных определений представляется возможным выделить следующие специфические черты юридической ответственности.

Во-первых, юридическая ответственность имеет государственно-принудительный характер. Это означает, что государство устанавливает меры наказания независимо от воли и желания субъекта ответственности, т. е. принуждает субъекта исполнить возложенные на него обязанности.

Во-вторых, характерная особенность такого принуждения заключается в том, что оно строго регламентировано правовыми нормами, применение в отношении правонарушителя лишений и мер принуждения осуществляется в строго определенном законом порядке. Иными словами, привлечение лица к ответственности осуществляется только в процессуальной форме.

В-третьих, правовая ответственность наступает только в случае совершения правонарушения. Именно совершение виновного проти – воправного деяния является основанием для возникновения правовой ответственности.

В-четвертых, виновное лицо претерпевает установленные санкцией правовой нормы негативные последствия в виде лишения личного или имущественного характера, а также возложения дополнительных обязанностей.

Следует отметить, что посредством привлечения к правовой ответственности реализуется охранительная функция права, поэтому целью ответственности в широком смысле является охрана правовой системы государства, общественного порядка и общественных отношений. Ответственность как применение негативных последствий к конкретному субъекту имеет более узкую цель – наказание виновного лица. При этом привлекая субъекта к ответственности, государство воздействует на сознание и правонарушителя, и общества в целом, преследуя еще одну цель – предупреждение совершения новых правонарушений как самим виновным, так и другими субъектами.

Исходя из перечисленных целей можно выделить ряд функций правовой ответственности. Прежде всего карательная функция, которая заключается в наказании виновного лица. Если субъект совершил правонарушение, то он неизбежно претерпевает негативные последствия, выражающиеся в возложении на него дополнительных обязанностей либо в изменении его юридического статуса, посредством ограничения его прав и свобод. В связи с этим А.В. Поляков отмечает, что основная черта правовой ответственности – ее карательное, штрафное значение. По его мнению, «ответственность – это справедливое воздаяние правонарушителю, выполняющее одновременно воспитательную и правовосстановительную функцию»[82 - Поляков А.В. Указ. соч.].

При этом наказание нельзя рассматривать как умаление прав и свобод виновного лица, оно направлено не на дискриминацию правонарушителя, а на его воспитание и исправление, поэтому можно выделить такую функцию правовой ответственности, как воспитательную. Государство привлекает виновное лицо к ответственности и применяет в отношении него меры принуждения с целью изменения его личности, которое делает его безопасным и безвредным для общества.