Брусничный холм

– Посадите ваших детей под замок! – велела Берта. – Эти безобразники совершенно не умеют себя вести. Они оставляют мусор и ломают ветки в лесу – раз. Напугали бобров у реки – два. А между прочим, это почтенное семейство живет в наших краях уже десять лет!

– Чье семейство?

– Бобров, разумеется! И еще они постоянно шумят – три!

– Кто? Бобры?

– Дети! – сказала Берта и так посмотрела на директрису, что та покраснела до корней волос и начала обмахиваться газетой.

Да, в прошлом году Берта сумела приструнить весь лагерь. Самой приятно вспомнить! Неужели этим летом ей снова выходить на тропу войны?

Она встала с качелей, полная решимости. И неожиданно подумала: надо же, дразнить человека за волосы на руках!..

– Что такое? Я жалею безобразника с «галер»? – удивилась Берта. – Но это же не мое дело!

Вдруг качели и вся секретность, которую она возвела вокруг, показались ей глупой выдумкой. За что она так переживала? За старую покрышку и веревку? Ей расхотелось слушать любимых блогеров Дашу Две Метелки, Шарманкуса и ОбаЛенского.

Что за день такой – все идет наперекосяк, начиная с жареной рыбы! Берта вздохнула и отправилась домой.

Глава четвертая,

в которой Берта жалит кое-кого крапивой

Берта разглядывала в зеркале облупленный нос. Верная примета: загорел на солнце нос – пришла пора собирать землянику. Она открыла кран и предупредила Мирту:

– Я с тобой помирилась.

Мирта молчала.

– Раз со мной тут никто не разговаривает, я пошла собирать землянику, – решила Берта.

Стоял солнечный день. Берта бодро шла по лесу к секретной земляничной поляне. Она даже принялась напевать под нос, как вдруг услышала голоса. Она прошла еще немного вперед, и смех, вопли, оклики стали громче. Какой же нормальный человек будет так возмутительно вести себя в лесу? Лес требует уважения. Берта прорычала от досады. Она догадалась, кого увидит за елками и соснами. Разумеется, безобразников с «галер»!

Они устроили привал на лесной поляне: побросали рюкзаки, расстелили на земле непромокаемую скатерть. Ветер гонял по траве смятый пластиковый стаканчик, обрывок газеты, фантик от шоколадки. Кто-то неумело тренькал на гитаре. Кто-то выреза?л на сосне корявые буквы. Высокая девушка в очках – очевидно, вожатая – говорила и размахивала руками, но ее никто не слушал. Берта заскрипела зубами, подглядывая из-за кустов. На краю поляны она заметила недавнюю знакомую. Маруся сидела в одиночестве.

Берта сделала несколько шажков в сторону и насторожилась, услышав близкий разговор. У зарослей дикой малины что-то затевалось. Берта палочкой раздвинула листья. Она увидела склонивших головы друг к другу ребят. Полная девочка держала в руках небольшой предмет и шепотом давала указания:

– Мила, ты ее отвлекай, а ты, Тим, прячь это в ее рюкзак. А я подниму тревогу. Все понятно?

Заговорщики покивали.

– Ух, какие нескучные каникулы я ей устрою! – пообещала Олисса, ведь это была именно она.

Берта бесшумно передвигалась вокруг поляны, следя за каждым шагом операции. Операция оказалась такой банальной, что Берте стало скучно и тускло на душе, и она легла на землю. Как много всего можно увидеть лежа на земле: расщепленные клестами шишки, трухлявую жердь, мягкие побеги на елях, словно деревья обмакнули ветви в молочные сумерки. Воздух внизу тяжелее, и Берта почти заснула, когда поляну потряс вопль:

– У меня кошелек пропал!

Берта стряхнула оцепенение и вернулась на свой наблюдательный пункт. Поляна загудела. Мальчика, вопившего о пропаже, окружили со всех сторон.

– Что было в кошельке? – допытывалась вожатая.

«Хоть бы портрет любимой кошечки и клок ее шерсти!» – загадала Берта.

– Все мои деньги! – почти рыдал мальчишка и тряс рюкзак.

– Зачем же ты взял в поход кошелек? – всплеснула руками вожатая.

– Я всегда ношу его с собой! Мне так мама велела, – ответил мальчишка.

– А я кое-что видела! – протянула Олисса, и все замолчали.

Олисса медленно заправила прядь волос за ухо. «Театральничает», – подумала Берта.

– Вот она крутилась возле твоего рюкзака, – сказала Олисса и указала пальцем на Марусю.

Маруся встрепенулась, оглядела всех со смесью испуга и недоумения на лице.

– Что? Я даже не… Нет! Меня Мила попросила достать салфетки из ее сумки, потому что она испачкалась смолой! Скажи, Мила?

– Н-ну да, – неуверенно отозвалась светловолосая девочка в спортивном костюме.

– Давайте воздержимся от обвинений, ребята! – сказала вожатая. – Кошелек мог выпасть по дороге и…

– Вы мне не верите? – спросила Олисса негромко и зловеще.

Все снова замолчали. «Актриса!» – подумала Берта.

– Где лежала твоя сумка, Мила? – осведомилась Олисса.

Девочка показала пальцем на гору сброшенных сумок и рюкзаков. Олисса повернулась к пострадавшему:

– А твой рюкзак, Ромик?

Мальчик сглотнул и ответил:

– Там же.

– Я видела, как она сначала открыла сумку Милы, потом оглянулась и полезла в рюкзак Ромика. Я не придала значения, ведь мы все друг другу доверяем…

– Врешь! – с этим криком Маруся перелетела через поляну, чтобы вцепиться в Олиссу и выцарапать ей глаза.

Но ее перехватили мальчишки, оттеснили к деревьям. Теперь уже все приспешники Олиссы наперебой кричали, что видели, как Маруся украла кошелек.

– Обыщем ее! – громче всех вопила Олисса.

Вожатая безуспешно призывала детей к порядку. Они требовали расправы. Тогда вожатая подступила к Марусе и сказала подчеркнуто любезно:

– Ты видишь, что творится. Давай разубедим народ, покажи, пожалуйста, карманы… э-э, Маша, кажется?