Царство лжи Берилл

– Кто сказал? Даймонд тоже зубоскал, – всё ещё спорил Джереми, пытаясь не обращать внимания на то, что своим упорством вызвал улыбки женщин. Одна племянница, Мелисса, не улыбалась. Она подала Берилл бокал с келлером и устало села рядом, с таким же бокалом, но уже порядком опустошённым.

– Нет. Он скорее хам, чем зубоскал, но ещё он "слишком красив", – медленно выговаривал герцог Сильвертон. – Пожалуй, я дал бы тебе ещё один "титул" – слишком не умеешь проигрывать.

– Так сложилось, – воскликнул Джереми, разведя руками. – И я женился бы раньше Энтони, если бы не чёртов вездесующий… ся Роджер Кардиф, потому что "слишком потаскан".

– Хочешь сказать, что в том, что ты бездельник, виноваты обстоятельства? – начал давить Ричард Сильвертон.

– А что такого? Мы же титулованные, нет? Махать мечом и хорошо выглядеть – вот наш удел.

– Он просто наслушался чёртова вездесующего… ся папочки, – примирительно проговорил "слишком свирепый и гениальный" Джулиан Дарк – главнокомандующий поднебесными войсками и старший из внуков Сильвертона – когда сразу несколько ртов открылось, чтобы опровергнуть дэлсиерскую гипотезу о смысле существования титулованных. – Он сам знает, что чушь сказал.

– Но, кстати, насчёт того, что Энтони не бездельник, я готов поспорить, – так же медленно, как Сильвертон, проговорил Даймонд – принц-хам и "слишком красивый", – Валери женился позже и несмотря на то, что по всем законам природы не должен был стать отцом – всё же стал им и теперь богат на сына. Эшберн… похоже… не в силах… потрудиться… с такой же самоотдачей…

Граф Энтони Эшберн постепенно перестал широко улыбаться, но затем сделал всего одно резкое движение вперёд и принц Даймонд Лайт подпрыгнул, перемахнув через спинку софы, на которой до того сидел.

– Чёрт, – выругался красивый древний принц, когда понял, что вызвал смех своей готовностью уклониться от удара одного из младших Сильверстоунов.

– Ублюдок, – с видом отомщённого сказал Энтони, располагаясь в прежней позе. Он сегодня был в разы молчаливее и злее, чем всегда.

– Не называй моего сына ублюдком, – попросил его наидревнейший предок – Сапфир – "иногда кажущийся немного чокнутым". – Его мать была честной женщиной.

– Ну, вот и скажи, как её звали, – скептичный как никогда, предложил Ричард. Мелисса, его дочь, не отрываясь, смотрела на него. Жених, с которым она должна была венчаться, но не венчалась, обладал обжигающим взглядом и прямо сейчас глаза герцога Сильвертона горели. Именно по тому, как исчезала холодность брата, Берилл и понимала, что он пьян. С этим понятно. Но что тогда с Мелиссой? Устала от тренировок? Потому зла на всех больше обычного? Просто вспомнила бывшего возлюбленного и расставание с ним?

Сначала ясновидящий сделал большие глаза, затем беззвучно зашевелил губами, посмотрел на свои руки, покусал губы и в конце концов пообещал:

– Но я обязательно вспомню. Иначе быть не может. Я совсем недавно вспоминал. Даймонд, не помогай. Да вспоминал же я!.. Ах, Шесна Коли. Выкуси, Ричард. Но что касается зачатий… Берилл, назови первую дочь – Кантабриллин, а первого сына – Габриэль, хорошо?

– Как она это успеет за пять лет?.. – тихо спросила Чайна Циан.

– Не собираюсь я заводить детей, – сказала Берилл. – Я солгала сегодня, потому что так хотел мой эриста.

– Да, конечно, – покивал Сапфир. – Но если вдруг… Габриэль, ясно?

– Никаких детей. Нет.

– Почему?

– Дети – это боль, потраченное впустую время и раздражение. Меня бесит сам Хант, а что же говорить о детях?

– Ты сейчас очень твёрдо настроена, да?

– Что ты там такое видишь в будущем, от чего я могла бы переменить мнение?

– Да ничего. Только факты.

– Оливия, проводи меня в спальню, – попросила Берилл жену брата и та поднялась со своего места.

– Постой, Берилл, – попросил Сапфир. – Эти дети нужны империи. На лицо все признаки высочайшей одарённости.

Глава 5. Предупреждение

– В каком это смысле? – застыла Оливия.

Но Берилл не собиралась слушать:

– Слышала, все считают меня эгоистичной? Вот пусть считают и впредь.

– Почему?

– Постыдно и недостойно, Сапфир, пытаться таким образом уложить меня в его постель. Но даже если брать во внимание перспективы, то позволив существование этих двух детей, я навечно заключу контракт с Хантом. И он никогда не оставит меня в покое.

– Ты мыслишь как крылатая. Перевёртыши заключают контракты на пять лет. Думаешь, его самого уже не удивляет до крайности длительность влечения к тебе?

– Он даже не пытается осознавать этого. Да он же идиот, Сапфир! Он редкая посредственность, по стечению обстоятельств и при воинской удаче вылезшая в принсипат. Какую такую любовь при всём моём неуважении ты мог обещать ему? Такую, которая позволит двум полезным деткам появиться на свет? Надеюсь, что нет – не хочу испытывать отвращение при мыслях об этом.

Сапфир вздохнул и промолчал.

Берилл хотела уйти, но остановилась, когда заговорила Моргана:

– Вообще-то перевёртыши способны на длительные чувства. Помимо того, что их принцы заключают контракты, они продолжают держать при себе "драгоценных леди" и пару девушек в спальне. Если комнатные девушки – развлечение, прислуга, антураж и неизменный атрибут, то "драгоценные леди", иначе говоря, не порицаемые любовницы, могут сохранять положение веками.

– При этом тебя брали именно в жёны, Моргана, – произнесла Чайна Циан. – Не смотря на прошлое неумение родить наследника. Это бесконечно удивляет.

– Что?! – поразился Лиорг. – Невероятно. Все говорили, что ты была их… любовницей, не женой.

Моргана улыбнулась.

– Кто-то из принцев наверняка положил начало таким разговорам. Если бы я была умнее, то сообразила бы, из-за чего, почему и как, но да какая теперь разница? В моём случае и случае Берилл, так называемые брачные контракты подписываются из-за значимости персоны. Я не могла значить мало в глазах царей-перевёртышей хотя бы из-за своей денежной стоимости. А тётушку Берилл Хант не мог оставить в качестве "драгоценной леди", потому что она крылатая и сестра Сильвертона. Во всех остальных случаях – да, уверена, он запер бы её в своём пределе до конца своей жизни. У повелителя предела скорее "драгоценная леди" – жена, – Моргана ненадолго смолкла. – Ах, вот поэтому принцы и называли меня любовницей!..

Сапфир не смог подавить тягостного вздоха-зевка:

– …Ну кто тебя просил открывать рот, Моргана?..

– Так что выкуси, Сапфир, – подытожил герцог Сильвертон возникшее общее мнение.

– А детишки-то были бы чудесные, – снова вздохнул ясновидящий, но теперь уже с сожалением, похоже, в этот момент мысленно отметая целый пласт возможного будущего.

Следующим утром Берилл вышла в сад кардифского дома и долго бродила по нему, соображая, на каком месте оставила свои дела здесь.

Завтракать её позвали на веранду. Утренняя свежесть проникала внутрь, новые жёлтые драпировки и сочетание их с голубоватыми тенями понравились крылатой. Она похвалила выбор Оливии:

– Веранда стала наряднее.

– Спасибо, Берилл, – отозвалась Оливия, опуская глаза. Похоже, вчерашний разговор и отказ Берилл не шёл у жены брата из головы. Наверняка она думала о том, что стремление исполнять свой долг во всём и всегда должны быть в крови у крылатых. Кто бы объяснил Оливии, что Сильверстоуны – необычные крылатые, и только это её муж – необычный Сильверстоун?

"Не я", – мысленно решила Берилл. – "Однако она не ошиблась в выборе супруга. Лишь бы брат однажды не передумал и не начал давить на меня. Кстати, а где он?"

– А где мужчины? – спросила вслух Берилл.