Когда на небе нет звёзд

Бармен выполнил просьбу.

Герона снова примкнула губами к своему напитку. Затем протолкнула жидкость через горло, чуть скорчившись. А, когда вино дошло до желудка, умиротворённо улыбнулась.

– Вы просто ничего не понимаете. – Сказала Герона. – Ваше «хорошее» вино можно пить до бесконечности, и никакого результата. А от этого вина меня уносит, после первых двух бокалов. Прямо, как в детстве. И вкус такой же.

– А, когда тебя «унесёт», как домой будешь добираться?

– Да уж как-нибудь… Кстати, как там Мир?

– Нормально. Наверное. Я у него не был. Мир не любит, когда его навещают в больнице.

– Что за бред? – Резко спросила женщина, подавая пальцами сигнал, что-бы ей подлили ещё. – Мою мать, например, вообще воротит от одного моего вида. Но если её увезут в больницу с очередным сердечным приступом, я её навещу. Даже цветов принесу. Потому что это правильно.

– Мир мой друг. – Сказал Марк, наполняя, вновь опустевший бокал Героны. – И я уважаю его мнение.

– Мир твой лучший друг, поэтому, на его мнение ты должен плевать. И, хочет он того или нет, тебе нужно припереться в его палату и спросить «как дела?». – Герона улыбнулась и, смотря прямо вниз, на дно своего бокала, сказала, как бы самой себе: – Что ещё делать старой алкоголичке, как не давать наставления?…

– Ты здесь далеко, не самая старая. – Сказал ей Марк.

– Я здесь самая алкоголичка.

Бармен не успел никак отреагировать на это – другой посетитель отвлёк его, и Марк отошёл от своей стойки на пару минут, а, когда вернулся, спросил Герону: – За что твоя мать тебя ненавидит?

– Я красивее её. – Ребячливо ответила женщина.

– Хах. Серьёзно?

– По крайней мере, так считал мой папа.

Марк озадаченно посмотрел на Герону, и собирался что-то сказать, но женщина опередила его, спросив: – А у тебя, какие были отношения с родителями?

– Сложные. Но, они умерли и оставили мне наследство. Так, что я всё им простил.

– Большое видимо наследство.

– Да. И ещё, кое-что, что важнее денег. Наш род. Мы с Алисой потомки основателей Аквариума.

– Вау. Так, значит, ты мог бы стать мэром?

Марк, улыбнувшись, кивнул.

Тут, они оба заметили, что в бар зашёл их очень хороший знакомый.

– Смотри ка, Винни. – Сказала Герона.

– Или Кларсон.

– Нет, Винни. Клар бы не вышел из дома в мятой одежде, и, тем более, с растрёпанной головой. А Винни, вряд-ли даже расчёской умеет пользоваться… Нет, ты не подумай, я люблю Винни, как и все. Но, простят меня небеса, Винни на столько же глуп, на сколько Кларсон сволочь.

Они оба помахали Винни, и тот, заметив это, радостно направился в их сторону. Марк поторопился достать бутылку с шоколадным ликёром для одного из своих любимых посетителей, пытаясь при этом вспомнить, что ещё такого он хотел спросить у Героны.

В десять утра Марк уже был в больнице; поднимался на третий этаж, не переставая задаваться вопросом – как Героне удалось столь быстро переубедить его? Она владеет какими-то хитроумными манипуляторными приёмами? Или, на мнение Марка так легко повлиять?

Одет он был в клетчатую, серую рубашку и тёмно-синие брюки. Из карманов брюк торчали две пачки аспирина, ради которых, Марк выстоял в аптеке, что на первом этаже, очередь из девяти человек. За все года его работы в больнице, Марк ни разу не замечал, что бы очередь превышала и трёх человек. Ему оставалось лишь дивиться и медленно продвигаться вперёд. Вообще, весь этот день, Марку казался каким-то нереальным. Наверное, это обычное дело, если ты много времени не высыпаешься, или идёшь на работу в свой выходной.

Когда до выхода на третий этаж оставался лишь один лестничный пролёт…

– Здравствуй, Марк.

…на пути Марка появился главный врач больницы.

– Пришёл друга навестить? – Спросил он. – Это очень хорошо, а то Мир уже весь извёлся от скуки.

Марк не нашёл, чем лучше на это ответить, поэтому, закинув руку за спину, глухо протянул: – Да… Главное, чтобы это не мешало ему выздоравливать.

– Не мешает. Послезавтра мы его уже выписываем.

Бармен изобразил подобие улыбки. Мэр решил, что на этом их разговор закончен, и собирался было пройти дольше, как Марк протянул руку, и неуклюже вцепился ею в перила, тем самым преградил главврачу путь.

– Ты ведь… не примешь этот закон? – Тихо сказал Марк, смотря прямо в глаза мэру.

Мэр в свою очередь молчал. Спокойно, выжидательно. И, будто подражая Марку, так же смотрел прямо ему в глаза.

Так прошло десять секунд. Двадцать. Тридцать. Тридцать пять…

Когда Марк не выдержал и отвёл взгляд, а вместе с тем, убрал руку с перил, мэр, наконец, произнёс: – Я рад, что тебе не всё равно на дела Аквариума, но ничего сказать не могу.

– Но ты уже принял решение?

– Да, и раньше времени, о нём никто не должен узнать.

Марк снова поднял негодующий взгляд, на что мэр лишь снисходительно улыбнулся.

– Поверь. – Сказал глава больницы, положив руку на плечо Марка. – не будь это так важно, я бы тебе рассказал.

Услыхав чьи-то шаги где-то неподалёку, они оба разошлись. Марк вверх, мэр вниз по лестнице.

Мир лежал на полу, когда его друг открыл дверь в палату. На пациента была надета потёртая, голубая, почти серая, пижама, и поверх, белый, махровый халат.

Марк вытащил аспирин из карманов и кинул на кровать. Мир поднялся с пола, стряхнул с себя пыль, тяжело вздохнул.

– Тебя то сюда какими ветрами? – Пробормотал Мир.

– Спросить, «как дела?».

– Отлично. Послезавтра выписывают.

– Я знаю. Виделся с мэром.