Шах и мат

– Испугалась. Тебе страшно? – Максим хмыкнул и кинул мне камешек.

– Мне никогда не страшно!

Они запомнили эти слова, каждый из них. Они видели, что я испугалась. И даже после того как мы ушли оттуда, после того как забавы с лягушками перестали быть интересными, они не давали мне этого забыть.

Еще мы любили подвалы – темные, холодные и сырые, со множеством поворотов, с противным запахом, с протекающими трубами, странными звуками, мошками, крысами и кошками. Егор всегда рисовал их планы, записывал адреса и не упускал ни одной детали. Он шел первым, а мы – за ним. Если же какой-то подвал казался ему особенно жутким и противным, он отказывался и первой пускали меня. Потому что, говорили друзья, я юркая, храбрая и не боюсь запачкаться. Это было не так. За запертыми дверьми, в замкнутом пространстве подвала, с тусклым детским фонариком в руке, мне было очень страшно. Фонарик часто мигал и не мог осветить всего вокруг. Я выходила из подвала грязная, покусанная мошками, в синяках, ссадинах и едва ли не в слезах. А после, твердя себе о своей смелости, я садилась на колени перед лавочкой и рисовала план подвала вместо Егора. Он весело улыбался. А другие смеялись.

* * *

Однажды мы играли во дворе в «Московские прятки», когда внезапно к нам с радостными криками прибежала Аня.

– Эй! Егор, Максим, вылезайте из-под машины! – Она уселась на беседку и поманила всех рукой. – Саша! Женя, слезь с дерева! У меня такая идея! Ромка! Настя!

Перестав считать, я открыла глаза и оглянулась. Ребята с недовольными вздохами сели на лавочку и уставились на Аню.

– Ну, выкладывай! – Сашка почесал светловолосый затылок.

– В моем доме есть колясочная на первом этаже. Там ставят всякие коляски и детские велосипеды, чтобы не хранить их дома. Должны ставить. Но… – На ее лице заиграла веселая улыбка. – Наша пустует! Ни у кого из дома нет ключей от двери! Вы представляете? Я пошла за дом, чтобы помочь бабушке с морковной грядкой, и увидела там балкон. Он спрятан за нашей вишней. А если мы захватим его? Залезем туда, взломаем дверь, уберемся и…

– И сделаем там наше тайное место. Склад интересных вещей. Невероятное скопище прекрасностей! – закончил Максим с предвкушающей улыбкой.

Идея пришлась всем по душе.

– А как же наши прятки?

На меня обратились недовольные взгляды. Рома вздохнул и пихнул Женьку в бок, мол, давай вставай.

– Это куда круче детских пряток! – гордо сказал Максим, вздернул нос и кивнул Ане. – Веди нас! Жень, сходи к моей маме домой и возьми метлу с совком. Остальные идите с нами.

Женя кивнул и убежал, а мы двинулись к нашему будущему складу. Его защищали от чужих глаз густые кроны шпанки и вишни. Мы еле забрались на балкон – он находился на уровне первого этажа, но уцепиться было не за что. Пол был весь замусорен: тут валялись какие-то деревяшки, щепки, железяки, листья, осколки, бутылки и окурки. Пришлось это выгребать. Требовательный взгляд Максима упал на меня, как на самую бесполезную.

– Неси пакеты для мусора!

– Но почему я?

– Неси.

Я послушно пошла за пакетами. Отчего-то было не по себе.

К моему возвращению весь мусор выгребли на землю. Рома с интересом разглядывал цветное стекло, но отвлекся, увидев меня.

– Почему ты так долго? Давай убирать это. Отнесем на свалку.

– А где все?

Он скривился и бросил стекляшку в общую кучу.

– Максим и Саша внутри, уже сломали дверь. Женька ушел домой, а Егор и Аня пошли в магазин за лимонадом.

Почему-то казалось, что на уборку мусора ушла не пара часов, а целый день. На уборку внутри – еще один. А на то, чтобы принести в наш тайник самое необходимое, – еще пара дней. К концу жаркого дня обои были ободраны, а голые стены – разрисованы краской из баллончиков. Каждый оставил подпись и добавил в «дизайн» нечто свое. У стены стоял старый-старый советский диван, который недавно вынесли на улицу. Максим и Женя, как самые сильные, приволокли его сюда. Хорошо, что он был небольшим. Я принесла из дома плед, за пропажу которого потом получила. Теперь можно было садиться на диван без опаски. Саша нашел в гараже отца раскладной столик – подарок от какой-то пивной компании – и два маленьких-премаленьких самодельных стульчика. Газеты послужили скатертью. Стало намного уютнее, наше убежище даже напоминало штаб какого-то военного отряда или команды супершпионов. Мы были горды собой. Дело оставалось за малым – интересные вещи.

Первыми появились старые-старые шахматы. Их принесли Егор и Аня, вернувшиеся из магазина с тремя бутылками лимонада, фломастерами и альбомом – наверняка для рисования новых карт. Они расположились на стульчиках, разложили все принесенное и открыли коробку с шахматами. Максим поставил диван у стола и вальяжно расселся, с интересом глядя на шахматы. Естественно, он знал, как в них играть. Его дедушка, вечно чинивший велосипеды во дворе, был прекрасным шахматистом. Сашка заулыбался и поправил кепку, после чего залез на спинку дивана, говоря, что так лучше видно. Я засмеялась и села рядом с ним, но после все равно скатилась вниз, к Максиму.

– Кто знает, как в них играть?

Аня заправила прядь своих ярко-рыжих волос за ухо и улыбнулась.

– Я видела, как бабушка играла с моей мамой!

– Но нам нужны правила! – скривился Саша и спрыгнул вниз, отчего диван жалобно заскрипел. – Это что, просто сидеть? Скучно же.

– Не скучно, – хмыкнул Максим и принялся доставать фигуры. – Очень даже нет! Игра очень крутая. Там есть короли, слоны, ферзи…

– А кто такой ферзь? – Я подсела ближе.

– Это королева. Она называется ферзь. А еще там есть кони, и пешки, ладьи… Каждая фигура ходит по-своему. У каждой свое предназначение. Шахматы похожи на сражение двух королевств в Средневековье! Надо поставить шах и мат королю, тогда ты победишь. Это когда король будет под неизбежным ударом.

У него было такое увлеченное, довольное лицо, что я невольно восхитилась, уже не в первый раз. Скоро фигуры были ладно расставлены по черным и белым клеточкам.

– А какая роль самая сильная? – Аня удивленно взяла короля и покрутила его в руках.

– Фигура, – поправил Максим. – Я думаю, что король и ферзь. Они бесценны в игре. Потом идут слоны, ладьи, кони… А потом – пешка. Она самая слабая и самая уязвимая. Но пешка – основа шахмат! Она может стать незаменимой помощницей и превратиться в любую из фигур.

– А как это? – удивилась я.

Неужели простая пешка – рядовой воин – может стать кем-то значимым?

– Это называется превращение. Но… это случается редко и не всегда нужно. Происходит превращение в самом конце. В энд-шпи-ле, – по слогам произнес он, – это заключающий этап игры, когда фигур остается мало. Но я думаю, пешка должна оставаться пешкой. – Максим слегка нахмурился, складывая брови домиком. – Кто-нибудь сыграет со мной?

– Давай я! – Сашка спрыгнул с дивана и, сев напротив Максима, сделал первый ход.

Все внимательно наблюдали за ними.

– Как глупо с твоей стороны, – усмехнулся Максим и взглянул на своего противника. – Я сейчас убью тебя! Вот.

И действительно, через два хода конь Саши оказался повержен. На его лице отразилось недоумение, а на щеках Максима появились ямочки. Рома взял черный фломастер и записал «1:0».

– Это легко.

– Правда? – Егор достал альбом и принялся рисовать путь прохода к нашему тайному складу. – А если… А если и мы с вами как фигуры из шахмат? Целая команда! А весь мир – наш противник, которого мы должны узнать и победить. Будем побеждать раз за разом. Чур, я тогда буду ладьей! Она широко шагает, в любые стороны. Как и я.

– Хм…

Кажется, идея пришлась многим по вкусу. Мне тоже захотелось узнать, кем я буду.

– Тогда я – король! – Максим гордо хлопнул себя по груди и ухмыльнулся. – А ты, Саш, будешь… конем! Вместе с Ромкой. Коня всего два в команде. Анька будет ферзем! А Женя слоном. Он вечно ищет пути попроще.

Мы все рассмеялись, тут я задумалась.