Проклятие фараонов

– Вы же не думаете… – Он покачал головой. – Вы не можете всерьез задавать мне такой вопрос?!

– Разумеется, нет. – Эдвард поспешил себя поправить. – Я лишь подумал, что леди Стэнтон могла подозревать кого-то конкретного…

– Хм, – лорд Стэнтон задумался. – Сомневаюсь, что слова, сказанные почти что в бреду, могут что-нибудь значить. Маргарет была в ужасе и не могла здраво мыслить. Она плакала навзрыд и бормотала нечто несвязное. Обычная женская реакция в подобном случае. Неужели вы не понимаете?

Эдвард кивнул в знак согласия.

– А чуть погодя миссис Стэнтон больше не упоминала об этом… проклятье?

– Нет, – твердо ответил лорд Стэнтон. – Но вы должны знать еще одну вещь, мистер Финч. И я попрошу вас отнестись к этому очень серьезно!

– Несомненно.

– Обручальное кольцо… То, что я уже упомянул ранее. Золотое с круглым изумрудом в обрамлении множества мелких бриллиантов. Именно его вы должны найти. По правде говоря, остальные драгоценности меня волнуют меньше всего.

– Что особенного в этом кольце, позвольте спросить?

– Оно передается в нашей семье из поколения в поколение. Это кольцо досталось мне от моей матери, да упокоит Господь ее душу. Я подарил его леди Стэнтон в день нашей помолвки. Теперь по традиции оно перейдет к нашей внучке. Это очень важно для меня… Для нас с Маргарет. – Лорд Стэнтон заметно помрачнел. – Я не хотел говорить вам всего, но, может быть, если я объясню, в чем заключается причина моего волнения, вы будете искать его чуть усерднее.

– Вы не обязаны раскрывать мне ваши семейные тайны, если это напрямую не относится к делу.

– Это не тайна, – сухо объяснил лорд Стэнтон, – и даже не секрет. Для наших близких друзей и родных, по крайне мере… Вы, мистер Финч, теперь также знаете о нас довольно много личных подробностей. – Пожилой джентльмен собрался с духом и сказал очень сдержанно: – Господь Бог подарил нам с супругой прекрасную дочь Александру. Но жизнь была к нам слишком жестока. – Он опустил глаза. – Наша дочь погибла пятнадцать лет назад. Несчастный случай…

– Примите мои соболезнования, – посочувствовал Эдвард.

– Александра вместе со своим мужем каталась верхом недалеко от нашего загородного поместья. Ее лошадь взбрыкнула и встала на дыбы: дорогу им перебежала черная кошка. Бестолковое животное сильно испугалось и помчалось вперед, что было силы… – Лорд Стэнтон сделал паузу, чтобы сохранить спокойствие. – К несчастью, докторам не удалось спасти Александру. Наша единственная внучка Шарлотта – это все, что осталось нам от дочери. Я просто не могу допустить, чтобы ее наследство досталось бандитам. Эта мысль разбивает мне сердце…

– Я обещаю вам найти его, – неожиданно сам для себя заявил Эдвард. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы отыскать преступника и вернуть вам украденное.

Каждый день детектив сопоставлял показания лорда Стэнтона и остальных потерпевших, искал новые улики и возможных свидетелей, но, в то же время, старался не привлекать к себе повышенного внимания. Еще ни разу за всю свою практику расследование так не тяготило Эдварда. Он прекрасно понимал, что зашел в тупик. Данное лорду Стэнтону слово лежало на нем тяжким бременем. Ни обещанное вознаграждение, ни интерес к делу не заставили бы его продолжать поиски. Лишь опрометчивое обещание, данное по неосторожности, не давало ему спать по ночам.

Осознав, что он топчется на месте, Эдвард решил отложить свои поиски на несколько дней. «Если я продолжу в том же духе, то скоро буду походить не привидение, – подумал Эд, взглянув на себя в зеркало перед приходом миссис Рэндолл. – Старушка подумает, что я какой-нибудь аскет-фанатик, и, наверное, не ел и не пил уже несколько недель. Испугается меня и сбежит, не иначе. А мне бы сейчас пригодилось какое-нибудь простое дельце, которое отвлекло бы меня от этих тщетных поисков».

И вот теперь, когда упрямая и беспокойная пожилая леди сидела у него в кабинете и просила его отправиться не к кому-то, а к медиуму, чтобы выяснить, была ли она обманута коварной гадалкой, Эдвард проклинал свое решение «отвлечься от насущных дел». «Лучше бы я продолжал шататься по Лондону в поисках неуловимого грабителя, чем сидел тут и выслушивал этот бред, – сокрушался про себя детектив. – И как же мне теперь от нее отделаться?»

Глава 2

– Прошу прощения, миссис Рэндолл. Видимо, я немного отвлекся. Вы уже наверняка поняли, что я плохо разбираюсь в подобных… вопросах.

Презрительный тон детектива не ускользнул от внимания пожилой дамы. Но вместо того, чтобы вновь оскорбиться, она еще сильнее расстроилась и даже сникла. Миссис Рэндолл опустила глаза и уставилась на свою маленькую дамскую сумочку цвета индиго, расшитую ярким цветочным узором и блестящими камушками. Надо сказать, что эта леди произвела на Эдварда вполне приятное впечатление, несмотря на то, что проблема, с которой она к нему обратилась, привела его в недоумение.

Миссис Рэндолл, пожилая дама лет шестидесяти семи, представляла собой образец английской добропорядочности. Как и многие другие женщины ее класса, одета она была безупречно, держалась очень достойно и даже чопорно. Весь ее образ говорил о том, что она ценит простоту и порядок. Одежда была идеально подобрана по тону: синее шерстяное пальто, отороченное черным мехом, светло-синяя шляпка-колокол, украшенная серым пером и маленькой серебряной брошью, темно-коричневые кожаные туфли с металлическими пряжками. И только непослушные седые локоны, которые упрямо выбивались из-под шляпки, придавали ее облику немного наивный вид.

Как только миссис Рэндолл вошла в кабинет детектива, она тут же вежливо указала ему на то, что в комнате очень сыро и холодно. Поэтому во время беседы она то и дело снимала свои черные бархатные перчатки и растирала озябшие пальцы, а затем вновь надевала их. Пожилая дама повторила эту процедуру уже несколько раз, и это крайне раздражало Эдварда.

Миссис Рэндолл молчала где-то минуту. Она перебирала в руках кожаный ремешок своей сумочки, затем вновь потерла замерзшие руки и уже начала натягивать первую перчатку, когда Эдвард вдруг прервал ее «ритуал».

– Мне крайне неловко, что вам здесь так некомфортно, – извинился он. – По правде говоря, в последнее время я очень рассеян и редко бываю в своем кабинете. Слишком много дел накопилось, я все время в поездках. Сейчас попрошу хозяйку растопить камин…

– Не стоит ее беспокоить, – перебила его миссис Рэндолл. – Меня волнует совсем другое…

– Лучше вам зайти на днях, – попросил детектив. – К тому времени я уже покончу с одним важным делом и смогу заняться вашим вопросом без отлагательств.

– Вы меня прогоняете? – с обидой в голосе спросила дама.

– Нет, ну что вы! Как вы могли такое подумать? Я лишь хотел сказать, что сейчас не самый подходящий момент… К тому же, ваша медиум навряд ли куда-то денется. Как я понял, эта госпожа…

– Мирела.

– Мирела. Думаю, она устроилась там весьма неплохо. Готов поспорить, что через неделю я найду ее на том же месте и тогда уже постараюсь выяснить для вас то, о чем вы просили.

– Но за неделю они сами найдут наследство и заберут его себе! – запротестовала мисси Рэндолл

– Наследство? – Эдвард словно очнулся ото сна.

– Да, наследство моего мужа. Я ведь уже все вам рассказала! – Пожилая дама недовольно затрясла головой. – Госпожа Мирела знает… То есть, должна узнать, где мой покойный супруг спрятал свое наследство.

Эта «маленькая» деталь почему-то ускользнула от Эдварда. Все, о чем рассказала ему миссис Рэндолл, свелось для него к гадалкам и предсказаниям судьбы. Сама мысль о том, чтобы наведаться в салон какой-то пророчицы и всерьез расспрашивать ее о чем-либо, в надежде на то, что эта мастерица обмана и иллюзий скажет хоть слово правды, казалась ему абсурдной. Эдвард еще не выжил из ума, чтобы рассчитывать на подобное. Не говоря уже о том, как это могло сказаться на его профессиональной репутации, узнай об этом кто-то из его товарищей или, чего хуже, конкурентов. Ко всему прочему, это просто весьма нелепо и унизительно: просвещённый молодой человек, такой, как Эдвард, твердо верящий в теории современной науки, никогда бы не стал опускаться до общения с шарлатанами и жуликами, развлекающими толпу на ярмарках предсказаниями судьбы по руке.

«Вот еще! – подумал Эд, услышав фразу „общается с духами“. – Да за кого она меня принимает? Ноги моей не будет в подобном месте! Я не какая-то взбалмошная девица, ищущая острых ощущений, или зачем еще они туда отправляются… Пощекотать нервы, поговорить с мертвыми родственниками? Какая чушь! Да меня на смех поднимут, если заметят рядом с этим салоном!»

Но, очевидно, миссис Рэндолл была иного мнения. Проблема, с которой она пришла к детективу, казалась ей отнюдь не дамским капризом. Она была очень взволнована и расстроена, и потому отступаться от своей задумки не собиралась.

– Ах, мистер Финч! – со слезами в голосе воскликнула миссис Рэндолл. – Я решительно не знаю к кому мне еще обратиться! Вы моя последняя надежда!

Эдвард не был мягкосердечным: он умел настоять на своем, и в подобной ситуации с любым другим человеком он, скорее всего, повернул бы все в свою пользу. Ему не хотелось связываться с этим заранее провальным делом, но что-то заставило его проникнуться сочувствием к миссис Рэндолл. Она была воспитанной и достойной женщиной, ее лицо излучало доброту, а ее искренняя вера в эту довольно «необычную» проблему показалась Эдварду даже милой. Эта пожилая дама была так откровенно поглощена и раздосадована происшествием с госпожой Мирелой, что детектив решил уделить ей еще несколько минут своего времени. Он расположился в кресле и, вооружившись блокнотом и ручкой, очень серьезным тоном обратился к миссис Рэндолл:

– Я попрошу вас еще раз описать мне все, что случилось между вами и этой… дамой. Как вы познакомились с ней, где, а главное – зачем? Что она вам пообещала, и каких действий вы теперь ждете от меня?

Глубоко вздохнув, миссис Рэндолл мечтательно посмотрела в окно. На несколько мгновений ее мысли унеслись куда-то вдаль, во времена ее молодости. Ее взгляд остановился на красном кленовом листике, приставшем к стеклу. Пожилая дама следила за тем, как он медленно сползает вниз, подгоняемый каплями дождя. Ее лицо приобрело спокойное выражение, и она тихо заговорила:

– В моем саду растет огромный старый клен. Возможно, Том спрятал деньги под этим кленом…

– Какие деньги? – Эдвард начинал злиться. – Миссис Рэндолл, пожалуйста, начините с самого начала, чтобы я понял, о чем именно идет речь! Иначе, я ничем не смогу вам помочь.

– Вы правы, – дама очнулась от своих размышлений. – Так глупо с моей стороны! Я наговорила вам столько всего, что вы, наверное, приняли меня за какую-то слабоумную старуху. А ведь я вовсе не такая!

– Ну что вы, я даже не думал…

– Не нужно извинений. Я все прекрасно понимаю. Я знаю, как подобные рассказы действуют на окружающих. Большинство людей считают общение с мёртвыми абсолютной глупостью, дурачеством, а кто-то даже богохульством. Впрочем, как и я сама до последнего времени. Но кое-какие события в моей жизни заставили меня пересмотреть мои взгляды.

– Что же с вами произошло?

– Я буду предельно откровенна с вами, мистер Финч, хоть я и не привыкла делиться подробностями своей личной жизни с посторонними. Но, раз уж я сама пришла к вам… – Миссис Рэндолл поправила шляпку и наконец-то спрятала «злосчастные» бархатные перчатки в сумку. – Мой дорогой супруг, сэр Томас Рэндолл, скончался десять лет назад. Умер во сне. Перед этим он недолго, но очень тяжело болел. Никакой тайны в его смерти нет. Я говорю вам это, чтобы избежать ненужных вопросов.

– Хорошо, я не стану спрашивать ни о чем, что может показаться вам неуместным.

– Вы очень добры, – улыбнулась пожилая леди. – Я вышла замуж за Томаса, когда мне было чуть больше двадцати лет. Этот брак был устроен нашими родителями, и потому до свадьбы мы виделись всего лишь пару раз. Но, надо сказать, что уже при первой встрече мы очень друг другу понравились. Первые годы мы с Томасом прожили как в сказке. По крайней мере, мне так казалось. Мой супруг был деликатен и нежен со мной, дарил чудесные подарки, позволял мне подолгу путешествовать в компании моей младшей сестры. Томас никогда не бранил меня и не заставлял делать того, чего мне не хотелось. – Щеки пожилой дамы немного порозовели. – Словом, я не могла нарадоваться на наш союз. Единственное, чего нам не доставало, так это детей. – Миссис Рэндолл стыдливо опустила глаза. – К сожалению, этим господь решил нас обделить. Поначалу мы жили в поместье моего мужа в графстве Кент, а когда его отец скончался, все его состояние перешло к Томасу. Тогда мой супруг решил, что пришла пора нам перебраться в Лондон. Томас планировал начать совместный бизнес с одним из своих школьных приятелей. Тот занимался торговлей с восточноазиатскими странами, а моему мужу подобное дело казалось очень интересным и заманчивым. Я не противилась его идеям, ведь меня ждала светская жизнь, балы и званые приемы, возможность «выгулять» мои украшения, которые Томас дарил мне в первые годы брака. И все было прекрасно до тех пор, пока он не объявил мне, что купил для нас дом в пригороде Лондона. Откровенно говоря, я была немного расстроена таким решением, ведь я уже привыкла к еженедельным выходам в свет, поездкам в театр и оперу. Этот стиль жизни был мне по душе. Но Томас настаивал на своем, уверял, что чистый воздух и более размеренный темп жизни пойдут мне на пользу. В конце концов, через какое-то время я поселилась в «Блюберри Лодж» в Ричмонде, и мне там даже понравилось. Я стала заниматься садом, увлеклась чтением и вышиванием. Общество там не слишком разнообразное, но некоторые семьи очень даже приветливы.