Первый всадник

– Спасибо, бабушка. Но я сперва кофейку. Еще не нагрешила за день.

– Не затягвай. Лучше заранее все отпустить, а нагрешить успеется, – и она мне подмигнула, – дело-то молодое, нехитрое.

Мне однозначно нравилась эта бабуля и ее взгляды на жизнь. Она быстренько пожмякала все выставленные на продажу буханки под неодобрительные выкрики толпы, выбрала помягче и откусила от нее кусок. После этого ей продали эту буханку без очереди. Хитрая старушка сунула достойную добычу в тряпичный мешок и стремительно поковыляла из кондитерской. Все!

Не выстаивала в потной очереди, убивая свои старые колени окончательно, и не портила нервы криками. Всего лишь раскусила всю систему маркетинга. Порченый товар и продукцию с почти просроченным сроком годности сбывают первыми и со скидкой.

– Какая страшная смертная, – пискнул за моей спиной Чревоугодие, обхватывая мои плечи толстыми пальцами в жиру и крошках.

– Жора.

– Да, госпожа?

– Меня сейчас снова стошнит.

– Ой! Как неудобно вышло-то, – и он начал оттряхивать меня.

– Да перестань уже. Давай я тебе слоек куплю.

Как мне энергично закивали. Даже шея появилась у этого шарика, а я уже успела уверовать в ее полное отсутствие.

Как и обещала, купила пяток слоек и дополнительно три лепешки буквально подскакивающему на месте Жоре, чтобы наверняка ушел к остальным и оставил меня ожидать свой ароматный американо в одиночестве.

Среднего размера картонный стаканчик приятно грел руку, а дымок, что вился из маленького отверстия в крышке, дарил чудесные ощущения моим рецепторам. На несколько минут я выпала из реальности, застыв у стойки для посетителей. Глоток делать было рано, ибо напиток слишком горячий, но я уже предвкушала его.

– Виктория?

Я резко распахнула прикрытые в удовольствии глаза и наткнулась взглядом на рыжую гриву волос Льва. А рядом с ним стоял безликий Ян. В его чертах было мало запоминающегося, точнее, ничего.

Я много раз после возвращалась к этому моменту в мыслях. Выйди я из кондитерской на минуту раньше, сразу после завершения покупки, я бы не столкнулась с тюремщиками, что держали нашу четверку во мраке тысячелетиями.

Изнутри начала подниматься ярость, а обжигающий кофе полился струйкой по руке. Я слишком сильно сжала стакан. Сжала, будто начинала душить своих пленителей. Насмерть.

Глава 20

Значит, война

– Осторожнее, – пробасил Лев и выхватил у меня из руки смятый стаканчик. Треть кофе в нем все еще осталась.

– Дай посмотреть, – Ян аккуратно взял мою ладонь, стараясь не потревожить обожженных участков, и подул на нее.

– Девушка, будьте добры, намочите платок, – с рычащими нотками обратился Лев к бариста.

Он протянул ей свой платок, который достал из нагрудного кармана модного жилета. Ресторанный критик был, как всегда, одет в классику. Это важный аспект для его работы, как и убранные в низкий хвост кудри. Элегантен, ничего не скажешь.

Когда ему вернули смоченный водой платок, Лев передал его безликому Яну. Что до блондина, то тот осторожно обмотал тканью мою ладонь и снова подул на нее.

Я стояла посреди кондитерской и глупо хлопала глазами, совершенно не понимая, что, вообще, происходило. Бо?льшая часть кофейни делала то же самое, что и я, но они же не знали всей истории. А я знала. Знала, и терялась в догадках относительно поступков ангелов.

Они должны были напасть, попытаться схватить, ну или на крайний случай отпустить несколько едких замеченный, но ничего из этого ни один из них не сделал. Вместо этого Ян дул на мою обожженную ладонь, не так уж и серьезен был ожог, если вообще был, и осторожно прикладывал к красноватой коже прохладный платок. Обращался как с маленькой девочкой. Что до Льва, то тот не сводил глаз с Яна, будто оценивал все его действия и их эффективность.

– Эм? А что вы тут делаете? – я решилась, наконец, заговорить с херувимами.

– Я оценивал стряпню местного ресторана в квартале отсюда, а Ян собирался позавтракать перед работой. Решили зайти сюда, – обыденно рассказывал Лев. – Я то поел в том месте, что ошибочно назвали рестораном, а Янусу и булочки хватит.

– Я-асно, – протянула, совершенно не зная, о чем говорить дальше.

Такое обращение к Яну меня удивило. Понятно, что это была дружеская насмешка, но безликий ангел на самом деле будто имел много лиц и ни одного конкретного. Имя Янус ему подходило как нельзя кстати. Двуликий бог. Только у тетраморфа, похоже, много больше лиц. Вот сейчас это лицо обеспокоенной мамаши, что устраивает трагедию на ровном месте. Непривычно. Я знала его лишь высокомерной недружелюбной задницей.

– Волдырей не будет, – неожиданно произнес Ян, убирая платок. – Видно, кофе уже успел немного остыть.

На этих словах Ян поднял на меня свои странные карие глаза, и улыбнулся.

Ян мне, мать его, улыбнулся! Нужно записать это в анналы!

Не знаю как, но ангел внезапно превратился в яркий блондинистый лучик с мягкими янтарными глазами. Будто на меня смотрел не прошлый строгий и непримиримый пепельный блондин, а его брат близнец, милаха Ян. Мне стало дурно.

– Не обращай внимания. Наш Янус страдает от резкой смены настроения, – Лев хлопнул товарища по плечу. – И характера.

На этом рыжий криво улыбнулся, но вполне дружелюбно. А вот ангел с биполярным расстройством личности перестал улыбаться, снова серея на глазах.

– А что ты здесь делаешь? – пытливо спросил Ян, сощурив глаза и пристально вглядываясь в меня.

– Зашла кондитерскую ограбить, – я не сдержалась от сарказма, – да вот решила перед делом кофейку для настроения хлебнуть.

Тетраморфы замерли с нахмуренными лицами, а потом Лев расхохотался громким гортанным смехом, чем заставил своего товарища отшатнуться от него. Рука рыжего все еще была на плече блондина.

– Да нет, просвещенная, что ты делаешь здесь без Костика? – уточнил вопрос критик. – Если скажешь, что он на стреме стоит, и ожидает тебя с мешком денег, то не поверю. У Орлова на этот счет есть принципы. Не воровать.

Он явно шутил, но не про все. Принципы Константина были той самой долей правды, которая всегда присутствует в любой шутке.

– Странно, что он вообще отпустил тебя куда-то одну, – и снова пристальный взгляд от Яна.

И тут до меня начало доходить. Ни Боря, ни Костя ничего не сказали своим товарищам. Оба тетраморфа до сих пор находятся в неведении и считают, что я под опекой тренера. Это было настолько ошеломляющей новостью, что я не глядя протянула руку, нащупала барный стул и уселась на него, смотря в никуда.

Неужели Костя прибил бычка или держит его в плену, чтобы тот не смог просветить своих друзей о моей сути. Ведь их задание можно считать наполовину выполненным. Осталось только поймать четверых всадников. Я-то уже думала, что по наши души пустили армию ангелов, а вокруг все еще была тишь да гладь.

– Что это с ней? – растерялся Лев, – она ж не на голову кофе вылила.

И я бы посмеялась над остроумием рыжего, если бы мои очередные предположения не развалились в мгновение ока. В кондитерскую зашел третий член группы тетраморфов. Что ожидать от этого ангела, я не знала, но была готово сорваться с места при малейшем намеке на опасность.

– Она не одна. Костя мне голову снял бы, если б я ее оставил, – пробасил угрюмо Борис, подходя к нашей компании.

Когда ангельская масса стала превосходящей с появлением третьего, я осознала, что сбежать не получится. Я, может, и Война, но как пользоваться своей разрушительной силой, до сих пор не представляю. Раньше все происходило само собой.

– А-а-а, теперь все ясно, – промурлыкал Лев. – Тогда мы пошли за столик. Хорошего дня, Виктория. А тебе удачно понянчиться.

Херувим усмехнулся и направился к кассе, отправив Яна занять дальний столик. А мы с ангелом остались стоять, скрещиваясь взглядами. Шкаф не двигался и молчал. Почти тот же пугающий тетраморф, которого я встретила впервые в квартире Кости.