Градации черного. Книга 2

– Я думаю, нам стоит чаще видеться, – улыбнулся он, – сегодня я понял, как мне не хватает моего дорогого племянника, что скажешь, Женя?

Женя бросил вопросительный взгляд на Жанну, она равнодушно улыбнулась:

– Это просто отличная идея, – произнесла она, внимательно глядя Адольфу в глаза.

Женя послушно согласился, они ушли, оставив Адольфа в раздумьях. С Женей было все понятно, он страстно влюбился, всеми силами отдаваясь этому новому, доселе неизведанному чувству. Как и все неопытные мальчики он идеализировал ее образ и сам же влюбился в него. У нее, конечно, никакой любви не было, однако, Адольф не мог этого не признать, определенная симпатия была. Адольф не мог понять, насколько она была сильна. По давней привычке он стал анализировать прошедший разговор, вспоминая свои вопросы и ее ответы на них, ее мимику и жесты; он отметил, что на протяжении всей встречи она была напряжена и избегала смотреть ему в глаза, ее позы были закрытыми, движения и мимика скованными. Адольф прислушался к своим ощущениям и с удивлением понял, что в них преобладает раздражение, он чувствовал, что Женя выходит у него из-под контроля. Теперь она занимала все его мысли и чувства. Однако на первых порах она, несомненно, была ему полезна – это был отличный способ навсегда привязать Женю здесь, правда, был риск утратить над ним власть; Адольф понимал, что никакие доводы разума не действуют там, где замешаны чувства. И еще он знал, что этот роман быстро догорит.

Теперь они ходили куда-то вчетвером, Адольф намеренно каждый раз приглашал с собой разных спутниц. Он покупал своим девочкам наряды, украшения или сумочки, прекрасно зная, что все это будет продемонстрировано Жанне в туалете, когда девочки пойдут вместе пудрить носик. И действительно, ее настроение портилось, она замыкалась в себе, огрызалась, Женя моментально чувствовал смену ее настроения, он не понимал, однако чувствовал, что с ней что-то происходит. Но он был рад, что двое его самых близких людей находятся с ним рядом, Адольф наблюдал за ним из-под опущенных ресниц.

– Мне кажется, что ты в последнее время чем-то расстроен, Женя, медовый месяц перестал быть медовым? – вскользь спросил он.

Женя пожал плечами:

– Наверное, я делаю что-то не то…

Адольф равнодушно улыбнулся ему:

– Твоя непроработанная проблема в том, что ты живешь, постоянно оглядываясь на других. Но ведь ты никому ничего не должен, кроме себя. Ты ставишь интересы тех, кого ты любишь, выше собственных и потом чувствуешь себя несчастным, когда твою жертву не ценят. Любовь не равняется жертве. Делай то, чего хочешь именно ты. Например, я знаю, что ты любишь танцевать…

Женя улыбнулся ему:

– Жанне не нравится танцевать…

– Тогда пригласи мою девушку, ну же…

Женя обескуражено обернулся, Жанна хмурилась, но ничего не говорила, Адольф лишь одобряюще ему улыбнулся. Женя подал руку девушке Адольфа, они прошли к танцполу, Жанна смущенно ерзала на стуле, Адольф с улыбкой проследил за ее взглядом:

– Надеюсь, ты его не ревнуешь? – спросил он, глядя на танцующего Женю, – поверь, тебе не о чем волноваться. Он любит только тебя. И будет тебе верен… Конечно, не до гроба, но до завершения вашего романа точно…

Она через силу улыбнулась:

– Я не ревную… И почему ты решил, что наш роман закончится? Мы собираемся пожениться и умереть в один день…

Адольф смотрел на нее с привычной легкой улыбкой:

– Мне с самого начала было ясно, что ваши отношения не продляться долго, ваши отношения – это взаимный самообман, – ровно сказал он, – Женя слишком маленький и глупенький, он идеализировал твой образ и сам влюбился в него, а ведь на самом деле ты совсем не такая, какой тебя видит он. И ты тоже скоро поймешь, что он не тот, кто тебе нужен. Я думаю, ты уже понимаешь, что выбрала не того мальчика…

Она угрюмо молчала:

– И кто же мне, по-твоему, нужен? – процедила она сквозь зубы.

Адольф терпеливо улыбнулся:

– Ты сама понимаешь, что тебе нужен мальчик с деньгами. А у Жени денег нет. Он не сможет дать тебе того, что ты хочешь – красивой жизни, дорогих подарков. Просто потому, что ему это не нужно. Я, честно говоря, еще не встречал таких чистых людей, как он. Он не будет зарабатывать золотых гор, но у вас будет достойная жизнь. По общечеловеческим меркам, а не по тем, к которым ты привыкла…

Ее щеки покраснели и губы задрожали от досады, но она бодрым голосом продолжила:

– Ты завидуешь, потому что у нас с Женей большая и чистая любовь, на которую ты не способен, – язвительно проговорила она, – и меня вполне все устраивает…

Адольф негромко рассмеялся и окинул ее язвительным взглядом:

– Это заметно, – проговорил он, – по тем взглядам, которые ты бросаешь на моих подружек, как ты рассматриваешь их платья, сумочки, украшения. Я знаю, что ты делаешь вид, что тебе все равно, но на самом деле тебя это не так. Женя никогда не сможет дать тебе всего этого, для него счастье не в вещах, а в чистых человеческих отношениях…

Она вспыхнула от досады, вернулся Женя и сразу уловил перемену в ее настроении, он присел рядом и осторожно погладил ее по кудрявым волосам, но она сердито оттолкнула его и выскочила из-за стола. Женя, ничего не понимая, пошел за ней и едва успел поймать ее, садящуюся в такси. Он взял ее за руку, которую она с ненавистью вырвала из его руки.

– Что случилось? – глухо проговорил он.

Она с яростью обернулась к нему:

– И ты еще спрашиваешь, что случилось? – выкрикнула она, – твой дядя смеялся мне в лицо. Он считает меня нищенкой и не парой для тебя. Каждый раз он в открытую издевается надо мной… Я не могу так больше. А ты не можешь ничего сделать…

Женя непонимающе смотрел на нее:

– По-моему, ты не права, он ведет себя вполне достойно… – тихо пробормотал он.

Она смерила его презрительным взглядом:

– Ты маленький просто. И совсем глупый. И не понимаешь простых вещей. По-моему, однажды тебе придется выбирать между нами. Я не хочу больше с ним пересекаться, ясно тебе? Если выберешь меня, позвони…

Она села в такси и с раздражением захлопнула дверцу. Женя не стал ее удерживать, зная, что это бесполезно. Он вернулся в зал и тихо сказал Адольфу, что уходит. Адольф равнодушно улыбнулся, показывая, что услышал его слова. Женя не знал, что ему сказать, он неуверенно потоптался рядом с Адольфом, тот был вовсю увлечен общением, он улыбался и в его золотых волосах отражались лучики света, словно корона или нимб. Он был так близок и так бесконечно далек, Женя ощутил, как одиночество тронуло его сердце холодной рукой. Никем незамеченный он тихо ушел.

С этого вечера Женя старался не ходить никуда с Адольфом и Жанной, Адольф тоже перестал звать их, теперь они с Жанной выходили куда-то вдвоем. Раньше за все платил Адольф, теперь же счета оплачивал Женя, его скромная зарплата таяла как снег под горячим солнцем, в конце месяца они с Жанной вынуждены были остаться дома. Начались скандалы и истерики.

– Ты должен потребовать у него повысить тебе зарплату, – рыдала она, – ты же видишь, мы никуда не ходим, сидим дома, нищие… Ты даже не можешь купить мне приличную сумку… Он вообще должен переписать половину собственности на тебя, ты же его племянник, он обязан…

Женя отрицательно качал головой, пытаясь обнять ее, но она с яростью отталкивала его от себя.

– Пойми, он ничего мне не должен, – пытался увещевать ее он, – мой отец ушел из дома много лет назад, а Адольф был тут, он был со своим отцом, когда тот умирал от рака, поддерживал его, он долго готовился управлять банком, учился… Юридически, да и, по совести, тут нет ничего моего…

Она с яростью вытирала слезы:

– Ты просто дурак, – шипела она, – как раз, по совести, он обязан отписать тебе половину имущества, ну или хотя бы сделать тебе достойную зарплату. Ты же работаешь у него обычным менеджером, это, по-твоему, нормально? Он просто унижает тебя, а ты ничего не хочешь замечать. На что мы будем жить?

Женя молчал, лишь его щеки заалели:

– Он поселил меня в своей квартире, оплачивает учебу, покупает мне одежду, – словно оправдываясь говорил он, – как он сделает мне большую зарплату, если я пока ничего не умею, я учусь на первом курсе… Разве вещи – это так важно? У нас есть где жить и что есть…

Ссоры вспыхивали все чаще, и Женя не знал, что делать, он продал почти все свои более-менее ценные вещи, больше у него не было ничего. В его нежную хрупкую фею словно вселился злой бес, она срывалась в истерику, рыдала, а потом целыми днями молчала. Она даже перевезла свои вещи назад к себе, Женя напрасно звал ее и несколько раз ездил к ней, уговаривая вернуться.

В Новый Год Женя впервые проявил твердость, он настоял на том, что Новый Год они будут отмечать с Романом в Москве, и она после долгих истерик и скандалов, согласилась. Роман был угрюм и мрачен, он оценивающе скользнул по Жанне взглядом, и Женя моментально понял, что она ему не понравилась, однако он молчал, лишь уголки его плотно сжатых губ поднялись в усмешке. Весь Новый год они просидели в комнате Жени, она демонстративно курила, лежа в постели. Женя тщетно пытался отнять у нее сигареты:

– Наверное, тебе не стоит тут курить, Рома этого не любит… Он вообще не любит курящих, особенно если это девушка. Тебе не стоит курить в его присутствии…

Она лишь желчно рассмеялась:

– А зачем, Женя? – с вызовом спросила она, – видно же, что я ему не понравилась… Видимо, у вас это семейное, меня не любит ни твой дядя, ни твой папаша. Не считают достойной тебя, да? Ну конечно, ты говорил, что твой папаша хотел, чтобы ты женился на его племяннице… Наверно, она такая же волосатая и уродливая, как он… Зачем ты меня сюда потащил? Нужно было поехать на острова, ну у тебя же нет денег… Ты должен был попросить денег у своего дяди… Ты слишком гордый для этого? Гордость для тебя стоит дороже любви…

Женя с трудом уложил ее спать, она еще долго плакала, но потом уснула, бормоча что-то себе под нос. Утром они встретились с Романом на кухне, он кивком поприветствовал Женю и молчал, лишь уголки его губ подрагивали в усмешке. Жене это было невероятно больно: