Градации черного. Книга 2

Женя внимательно посмотрел на него и отрицательно покачал головой:

– Почему? – коротко поинтересовался Адольф.

Женя помедлил, но потом все же ответил:

– Однажды твой друг Вадим сказал, что ты боишься открыть душу, чтобы никто не использовал это против тебя, – тихо проговорил он, – если тебе так будет спокойнее и легче, я не хочу ничего знать…

Адольф на мгновение задумался, но кивнул показывая, что принимает его ответ. Его глаза горели озорным весельем:

– Я все-таки скажу тебе одну свою тайну, Жень, – рассмеялся он, – это, конечно, глупость, но мне от этого легче. Я придумал себе, что ты – это он, он снова вернулся ко мне, у вас похожи глаза, черты лица, характер… Ты можешь посидеть со мной, пока я не засну? Он часто делал так…

Женя кивнул, отвел Адольфа за руку в спальню, помог ему раздеться и укутал. Он сидел в кресле рядом с его постелью и держал его руку в своей руке:

– Спи, я буду рядом, всегда буду с тобой рядом… – негромко произнес он.

Адольф смотрел на него долгим взглядом, и Женя не мог понять его смысла, он робко опустил глаза вниз, не зная, что ему говорить или делать.

– Ты знаешь, где живет любовь, Жень, если она вообще существует? – наконец произнес Адольф после долгого молчания. – Любовь живет на кончиках пальцев…

Адольф вскоре заснул, и Женя долго смотрел на его лицо, размышляя над его словами и не выпуская его руки из своей ладони. Вскоре его тоже сморил сон, и он уснул прямо на кресле рядом с его постелью.

Уже наступало утро, за окном забрезжил несмелый золотой рассвет. Небо совсем очистилось после вчерашнего дождя и все еще дышало ночной прохладой, робкий рассвет спустился в комнату с небес, оставив на сверкающем золоте потолка бледно-розовые и золотые пятна. Женя проснулся рано утром, все тело затекло от неудобного положения, он осторожно встал и размял затекшие мышцы. Когда он снова вошел в комнату, где спал Адольф, Женя нерешительно остановился на пороге, ему почему-то стало ужасно жаль будить его. Он просто стоял и долго смотрел на него, он был так близко и в тоже время бесконечно далеко, Женя с грустью подумал, что теперь они стали совершенно чужие друг другу, из их общения почему-то ушли близость и душевное тепло, и Женя не мог понять причины. Он еще раз внимательно посмотрел на Адольфа, его лицо было сосредоточено и спокойно, пухлые губы крепко сомкнуты, на высоком лбу, казалось, отпечаталась сладкая нега сна и свежесть короткой ночи. Женя уже в который раз подумал, что Адольф сказочно красив какой-то утонченной дерзкой красотой. Они были похожи, но все-таки сравнивая себя с ним, Женя всегда делал сравнение в его пользу, Адольф казался ему красивее, изысканнее, на его лице лежала печать тонкого аристократизма, высокий лоб был наполовину скрыт золотыми прядями. Он негромко позвал Адольфа по имени и тот сразу открыл глаза, словно не спал. Он медленно обвел комнату глазами и остановил взгляд на Жене:

– Кажется, я вчера выпил лишнего, я не помню, как здесь оказался, – глухо проговорил он.

Женя сбивчиво пожелал ему доброго утра и вышел, чтобы не мешать ему одеться, когда он зашел снова, Адольф все еще лежал в постели и напряженно думал о чем-то. Женя присел на край его постели и взял за руку.

– Я приготовил тебе кофе. И завтрак… Я жду тебя на кухне…

Адольф принялся медленно одеваться. Женя ждал его на кухне, он разлил кофе в маленькие чашки из толстого белого стекла, они казались маленькими белыми пятнами на просторной мраморной поверхности стола. Он взял чашку в руку – она была обжигающе-горячей, аромат кофе приятно щекотал нос. От чашки шло тепло, и Женя прижал к ней озябшие пальцы, в этой большой квартире все время было холодно. Холодом, казалось, были пропитаны сами стены, он шел от холодного мраморного пола, отражался в зеркале потолка, и снова опускался вниз, словно в этой квартире давно никто не живет….

– Приятный запах, – произнес Адольф, садясь за стол. Он уже был ухожен и умыт, от него исходил еле уловимый аромат свежей воды.

Они принялись молча пить кофе, Адольф ничего не говорил, а казалось, напряженно о чем-то думал, Жене было ужасно неловко прерывать его размышления.

– Как ты себя чувствуешь, тебе лучше? – наконец прервал он молчание.

– Да, вполне сносно, – ответил Адольф, – только слегка болит горло, кажется, я простудился. Как это некстати, впрочем, простуда всегда появляется некстати…

Женя подсел к нему поближе и взял его за руку и молчал, Адольф вопросительно смотрел на него.

– Мне тебя не хватает, – тихо проговорил Женя и помолчав, добавил, – я знаю, что ты снова начнешь меня игнорировать, не замечать…Я не знаю, зачем ты это делаешь, но если я в чем-то виноват перед тобой, прости меня, ты очень мне дорог…

Адольф молчал, лишь на его губах играла легкая улыбка:

– Женя, если я что-то наговорил тебе вчера, не бери в голову, ты понял? – усмехнулся он, – все это глупости… Меня иногда накрывает, и я несу чушь…

Женя молча кивнул и послушно отпустил его руку, он уже опаздывал в университет, поэтому неловко попрощался и ушел, больше в этом месяце он Адольфа не видел.

Глава 5

Начинался холодный и ветреный февраль, Женя почти не запомнил его, последний месяц зимы, и свой день рожденья, Адольф рассеянно поздравил его в банке и вручил какой-то подарок, который Женя даже не стал открывать, он чувствовал, что тот был сделан без души. Жанна забыла о его дне рожденья, и Женя не стал ей напоминать, внезапно все вдруг стало казаться ему таким бессмысленным и серым. Ему исполнилось двадцать четыре года.

Он ездил в Москву на первое марта, день рожденья отца, Адольф как он и ожидал, не поехал с ним, он лишь вызвал его к себе в кабинет и тихо попросил передать брату записку, листок был не запечатан, Женя ненароком взглянул на него – там была пустота, листок был чист. Он долго думал, зачем Адольф попросил его передать чистый лист бумаги и не находил ответа. В Москве Роман набросился на него с расспросами, Женя как можно подробнее рассказывал о своей жизни и учебе. Роман так и не женился, и не привел никого в дом, Жене стало горько, дом словно изменился, теперь от знакомых и таких родных когда-то стен веяло холодом, Роман был угрюм и молчалив, он сверлил Женю своим тяжелым взглядом и Женя смущенно прятал глаза, неожиданно он понял, что с Ромой им не о чем стало говорить, он неловко отвечал на его вопросы, почему-то стены родной квартиры давили его.

Март для Жени был знаменателен не только тем, что первое марта было днем рожденья его отца, восьмого числа весь мир отмечал международный женский день. Для Жени этот праздник всегда был немного чужд, ведь у него не было ни матери, ни сестры, ни бабушки. Когда он был еще совсем маленький, все в школе готовили подарки для своих матерей и сестер, лепили поделки из пластилина, или рисовали цветы. Женя тоже это делал, и дарил Роману поделки и открытки, тот принимал их с ядовитой усмешкой и аккуратно складывал в коробки. Теперь же у него была Жанна, они уже целую неделю не разговаривали, и Женя очень переживал, она бросала трубки и не открывала дверь, когда он приходил к ней домой.

Совершенно случайно он встретил ее в клубе, она была с подружками и когда Женя робко подошел к ней, она насмешливо подняла бровь.

– Я беспокоился, что с тобой что-то случилось, – глухо сказал он, она лишь язвительно улыбалась:

– Я просто не хочу тебя напрягать, Женя, – ядовито проговорила она, – на следующей неделе будет восьмое марта. Мне интересно, что ты мне подаришь – букет цветов? Открытку со стихами? Отлично, подарок, достойный школьника, хотя на что я рассчитывала, связавшись с тобой, ты же еще совсем маленький… Ведь ты слишком гордый для того, чтобы попросить у дяди денег…

И она в бешенстве отвернулась, Женя молчал:

– Я подарю тебе все, что ты захочешь… – наконец глухо сказал он, она насмешливо подняла бровь:

– Тогда я буду ждать тебя, в следующий вторник с подарком. В Tiffani сейчас как раз распродажа ожерелий из белого золота с бриллиантами, и чтоб было не меньше 18 карат… Я хочу, чтобы ты доказал мне свою любовь делом…

И она, язвительно усмехнувшись, убежала с подругами. Женя молча смотрел ей вслед, у него на душе было странно пусто. Вернувшись домой, он устало пролистал несколько сайтов с украшениями, выходило, что нужный ему подарок стоил не менее полумиллиона рублей, он устало откинулся в кресле, совершенно не представляя, где ему взять такие деньги. Он лишь совершенно точно знал, что никогда не попросит этих денег у Адольфа. Неожиданно ему в голову закралась шальная мысль, и он быстро нашел в интернете то, что искал – бои без правил, он помнил, что Рома рассказывал ему, как когда-то в молодости учувствовал в них. Женя позвонил по указанному телефону и ответил на вопросы о своей подготовке, обязательным условием участия в этих боях было звание мастера спорта, Женя получил это звание, когда ему было двадцать лет, в том бою он был сильно избит. Его попросили скинуть скан паспорта и удостоверения мастера спорта и пригласили подъехать в офис, через два часа Женя уже был в офисе, расположенном в одном из бизнес-центров Петербурга. Там его равнодушно осмотрели, Женя недрогнувшей рукой подписал документы и его отпустили, обещав скинуть смской дату и место проведения боя.

Женя неуверенно побрел домой, то, что он сейчас делал, казалось ему какой-то безумной авантюрой и строчки контракта «в случае травм и летального исхода организатор не несет никакой ответственности» просто вылетали у него из головы. Меж тем пролетали дни, никаких известий не было, и Женя решил, что это все ему просто приснилось.

Женя был на работе, когда ему на телефон пришло смс с незнакомого номера со временем и местом встречи. И короткая приписка «необходим сопровождающий», Женя слегка похолодел, до последнего момента он не верил, что вся эта авантюра выгорит, и вот теперь сегодня вечером его ждет бой. Ему даже не пришла в голову мысль, что его могут покалечить или убить, он верил в свои силы и знал, что Роман был хорошим учителем. Больше его озадачила фраза про сопровождающего, Женя мучительно тер лоб, он понятия не имел, кого взять с собой. Дома такой проблемы бы даже не возникло, в Москве у него осталось огромное количество друзей, здесь же он был совершенно один. Женя продолжал называть Москву своим домом, прожив в Петербурге почти полгода, он со сих пор чувствовал себя здесь чужим. Наконец он набрал номер Вадима, тот ответил ему не сразу, его голос был сонный, видимо, Женя разбудил его. Женя коротко озвучил свою просьбу, на том конце провода долго молчали, и Женя начал повторять, думая, что спросонья Вадим его не понял.

–Рот закрой, мальчик, ты охренел, – с трудом перебил его Вадим, – не нужно мне повторять по два раза, я понял с первого, у меня просто язык не ворочается. Я тебе не такси, тачку дам, только перестань меня грузить, понял?

– Слушай, мне нужен человек, чтобы пойти со мной. И мне больше не к кому обратиться, понимаешь? – тихо ответил Женя, – и, само собой, Адольф об этом ничего не должен знать… Для меня это очень важно…

Вадим долго молчал:

– Ладно, только это первый и последний раз, понял? – с трудом ворочая языком проговорил он, – в семь я заеду за тобой, будь ты проклят…

Вечером Вадим заехал за Женей, он был уже в обычном нервно-ироничном состоянии, глаза лихорадочно блестели, он сыпал едкими сарказмами, и Женя моментально почувствовал, что он под кайфом. Женя назвал адрес, Вадим послушно вбил его в навигатор, и они тронулись в путь.

– Слушай, а что за кастинг там будет? – допытывался Вадим и негромко рассмеялся, – смотрю, ты при параде, как всегда, кудри завил, только какой-то невеселый, напряженный, что ли? Боишься, что не возьмут?

– Как раз боюсь, что возьмут, – после долгой паузы ответил Женя. – Только я прошу тебя ничего не говорить Адольфу, ты не забыл?

Вадим желчно рассмеялся и кивнул, всю дорогу он сыпал колкими шутками, но Жене было совсем невесело, он чувствовал, как его всего сковывает страх. Они подъехали к большому зданию на окраине города, бывшему заводу, серые заброшенные корпуса казались совершенно заброшенными и пустыми. На въезде стояла охрана, крепкие парни в камуфляже осмотрели машину и кивком велели проезжать. В фойе их заставили пройти через рамку металлодетектора и забрали сотовые телефоны и паспорта, Женя встревожено глянул на Вадима, но тот не выказывал никаких признаков беспокойства, похоже, он не очень понимал, что тут будет происходить, он сыпал шутками и сам же над ними смеялся. Женя привел его в зал, там было уже полно народу, гремела музыка, на ринге уже шел бой, Женя глянул на часы, его выход был через двадцать минут, про противника он не знал ничего, его предупреждали, что противника он увидит только на ринге, это определит жребий. Женя посадил Вадима за столик и попытался протиснутся к рингу, он внимательно изучал дерущихся, одному было хорошо за сорок, он походил на гору мышц с очень хорошей техникой, он работал в основном, руками, значит, был боксером. Его противник, парень лет тридцати, был значительно худее его и держался из последних сил, работая ногам чтобы удерживать дистанцию. Бой уже заканчивался, боксер нанес серию сокрушительных ударов противнику в лицо и корпус, парень упал, и он навалился на него сверху, тут же уйдя на болевой. Хрустнула кость, зал огласился восторженными воплями. Жене стало не по себе, и он вернулся к Вадиму, но того уже не было на месте, Женя с трудом нашел его в толпе и взяв за руку, снова привел к их забронированному столику.