Прощай, моя любовь…

Сделала вид, что она явно фантазирует и преувеличивает. Хотя на самом деле подруга была права – хорошие девочки не бросаются в омут с головой, не ездят на пустынные треки с малознакомыми взрослыми мужчинами, не мечтают продолжать встречаться с ними в таких же местах и при тех же обстоятельствах, не задумываются о том, что, кажется, готовы повзрослеть окончательно. И если я готова, то хорошая ли девочка все еще?

Глава 5. Вкус музыки

Наша следующая встреча с Глебом случилась также внезапно, как и предыдущая. Телефонами мы, конечно, обменялись, но этот мужчина редко задерживался на одном месте, и понять, по какому из пяти номеров стоит искать его сегодня, не было никакой возможности. Ну, и ко всему я была еще слишком юна, чтобы понимать, что первой звонить можно, можно демонстрировать свой интерес, особенно если хочешь дать шанс отношениям с объектом этого самого интереса. Глеб же сразу сказал, что позвонит только в самом исключительном случае, потому что не хочет, чтобы у меня были проблемы с родителями из-за него. Очень быстро он составил точное представление о моей семье всего по паре моих ремарок. В общем, номера телефонов друг друга у нас были, а связи не было. Но тусовка по интересам для того и нужна, чтобы регулярно пересекаться с теми, кто разделяет твои пристрастия. Поэтому ничего удивительно в том, что в следующие выходные мы снова встретились, не было.

Солнечное утро субботы, птички поют свои звонкие песенки, а на душе у меня поет сладостное предчувствие чуда. Едва мы с девочками встретились и обменялись новостями, как уже знакомый звук мотоциклов заставил сердце биться чаще. Решила проявить выдержку (на самом деле – продемонстрировать упрямство) и категорически не стала обращать внимания. По большому счету, и не надо было – лица подруг все прекрасно рассказали мне вместо моих собственных глаз. Глеб приехал и, судя по нарастающему накалу эмоций нашей с девочками беседы, быстро шел к нам. Когда подружки расплылись в широких приветственных улыбках, я решила, что, наконец, пора и резко развернулась. Планировала мило поздороваться, глядя ему в глаза, а вместо этого угодила в крепкие и теплые объятья.

– Привет, Алиска! – Глеб закружил меня на месте, и я запищала от восторга. – Чудесно выглядишь.

Попал в самое сердце, ведь и правда старалась быть сегодня на все сто, и, похоже, у меня получилось. Румянец смущения покрыл щеки, я снова только улыбалась ему, не в силах сказать хотя бы банальное «здравствуй». Но, как и раньше, Глеба это вовсе не обидело.

– Классная погода! Поехали в лес, погуляем. Там не так жарко. Заедем на Изумрудный карьер, была там когда-нибудь?

Я замотала головой, так и не находя слов. И они снова не понадобились, он приобнял меня за плечи и увлек в сторону парковки. Отчаянно замахала подругам на прощание, они в ответ пожелали мне удачи, показав большими пальцами вверх. Я была счастлива, обхватила рукой мужчину мечты за талию, как и он меня, и готова была лететь за ним хоть на край света.

Сегодня мы не просто ловили на себе взгляды по пути к мотоциклу. Несколько раз останавливались, Глеб представлял меня своим знакомым. Мне даже удалось поучаствовать в паре разговоров, что было очень странно для вечно отмалчивающейся девчонки. С ним я опять чувствовала себя совсем другой – симпатичной, интересной, компанейской. В конце концов, выдумала, что если пока и не его девушка, то уж спутница точно. Куда именно вел меня этот «путь» додумать не удосужилась.

Уже около мотоцикла Глеб спросил, подтрунивая:

– Сегодня побыстрей или помедленнее?

– Быстро! Я хочу быстро! – предчувствие адреналина возбуждало, щеки раскраснелись, я смотрела на своего проводника в мир скорости с вожделением страждующего.

Глеб расхохотался, кивнул и протянул мне шлем:

– Тогда надень и держись крепко. И постарайся не кричать пока мы в городе. Все поняла?

Кивнула в ответ. Глеб помог мне с защитой, и вскоре мы уже отъезжали от места тусовки в сторону захватывающих впечатлений нового свидания. Теперь я даже не сомневалась, что это именно оно.

Как и обещал, он привез меня в красивое тихое место – на берег искусственного карьера. Здесь не было безлюдно, но мы подъехали с той стороны, откуда ни пешие, ни автомобилисты подобраться не могли. Нас, наверное, даже и не видно было с другого берега, где отдыхающие организовали импровизированный пляж. Маленькие отсюда фигурки людей играли в футбол и бадминтон, бегали за своими собаками и катались на великах по окрестностям. Рядом с нами же было спокойно и прохладно под растущими близко к берегу деревьями.

Мы сидели на самом краю и болтали ногами, разговаривая о тысяче разных вещей: от погоды этим летом до влияния классической музыки на творчество «Металлики». Глеб рассказал о сыне. Сначала я была немного ошарашена – никогда не задумывалась о том, что у него могут быть дети. Странная, в общем-то, реакция, ведь слухов о нем слышала предостаточно: его возраст не был для меня загадкой. Еще знала, что он состоял в длительных серьезных отношениях с одной девушкой из тусовки. Впрочем, они давненько разошлись, и его бывшая на встречах больше не появлялась. И теперь я, кажется, поняла почему. Глеб поразил мое воображение бесконечно милыми рассказами о своем ребенке. Откуда тогда мне было знать, что не всем восторгам воскресных пап можно верить. В тот момент он показался мне прямо-таки потрясающим отцом. Согласитесь, мало что могло подкупить юную и неопытную девушку столь же сильно и быстро.

Зашел разговор и о моей семье. Глеб задавал вопросы, которые только подтверждали, что он догадывается об излишней строгости моих родителей. Мне было приятно внимание с его стороны, поэтому я рассказала то, что не обсуждала ни с кем. А именно – как сильно меня тяготят постоянные ограничения со стороны родных, необходимость следовать выбранным не мной путем, жить в рамках. Мой собеседник выразил искреннее сочувствие, но вот понимания я не нашла. Взрослый мужчина, который жил, переезжая от одного приятеля к другому (причем не обязательно в одном городе и даже регионе), и зарабатывал ремонтом гитар и мотоциклов, сильно удивлялся моему «ангельскому терпению». Дело, конечно, было не в этом, но сказать ему прямо, что не смогу жить по знакомым, а как заработать на собственное содержание пока и понятия не имею, просто не захотела. Мы были очень разными – самостоятельный мужчина, который покинул родительский дом в пятнадцать и молоденькая тепличная девочка. Мне претило выглядеть в его глазах слабой и зависимой. Впрочем, мое объяснение, что нужно сначала закончить университет, показалось ему вполне логичным.

– Еще всего три года и ты получишь свой диплом, – подбодрил он меня.

Я закивала и заулыбалась, хотя на самом деле пока даже не думала, что буду делать с этим вожделенным документом. Будущее представлялось мне довольно зыбким – работу по специальности выпускникам не всегда удавалось найти, платили начинающим специалистам копейки. Но даже если каким-то образом все сложится удачно, разрывать отношения с родителями из-за их гиперопеки я вовсе не планировала. К моей радости мы быстро ушли от этой непростой темы, которая так явно подчеркивала наши различия. Разговоры о музыке нравились нам обоим значительно больше, хотя и нельзя было сказать, что вкусы наши совпадали идеально. Именно благодаря знакомству с Глебом на моей полке с кассетами появилось несколько альбомов российских металл-групп. О непростых отношениях с гитарой и пением мне хватило ума умолчать. И дело было вовсе не в стеснении, а в том, что слушать его мне нравилось значительно больше, чем говорить самой. По-моему, из меня получалась прекрасная фанатка. Мне это абсолютно не нравилось, но как-то бороться с этим я не планировала.

В какой-то момент наш разговор затих естественным образом. На том берегу отдыхающие тоже как-то попритихли – частично разъехались, некоторые сели перекусить. Только сам лес продолжал звучать тысячей голосов – трели птиц, шелест травы и листьев от дуновения легкого ветерка, плеск воды где-то далеко под нами, жужжание насекомых. Внутри было так хорошо и спокойно, я подставила лицо полуденному солнцу. Глеб лег прямо на траву рядом со мной. Украдкой оглянулась – он прикрыл глаза, нежась и тихо напевая какую-то из песен своей группы. Улыбнулась, нам необязательно было разговаривать, чтобы избежать чувства неловкости. Все было чудесно и в тишине. В этот момент мужчина открыл глаза, поймал мой взгляд, обращенный на него, резко сел и поцеловал меня.

Голова моментально закружилась. Думала ли я о чем-то подобном? Да, часто и много. И всегда при этих мыслях губы начинали глупо улыбаться. То были всего лишь мечты. К тому, что это действительно может произойти и так скоро, я оказалась не готова. Но, не смотря на небольшой первоначальный шок, поцелуй получился прекрасным, волшебным, потрясающим, сумасшедшим. Мне посчастливилось познать тот самый идеальный поцелуй – в меру настойчивый и чуть нежный, не слишком короткий, но и не бесконечный, по-настоящему взрослый, но не развратный. Я не впервые целовалась, но только сейчас поняла, что мои прежние попытки были очень далеки от того, что действительно следует испытывать, соприкасаясь губами с другим человеком.

Спустя несколько секунд или целую вечность Глеб отстранился от меня. Отодвигался медленно, внимательно вглядываясь в мое лицо – не обидел ли, не поторопился, не перешел ли границу. Я улыбнулась ему, и он тут же расслабился.

– Переживал, что староват для тебя, – озвучил свои опасения.

– Все в порядке, – улыбнулась еще раз. – Правда.

В ответ он наклонился ко мне и поцеловал снова. Следующие часа полтора наши занятия не отличались разнообразием: мы целовались сидя, потом лежа, потом стоя, потом по дороге к мотоциклу. Сидя позади, обнимала Глеба так крепко как никогда до этого, даже из страха. Теперь я знала не только его музыку, не только его скорость, но и его вкус. Почему-то в тот момент мне казалось, что эта сиюминутная близость, совсем детская и невинная, снимает все вопросы о нас – что мы теперь, конечно же, встречаемся и я могу считать его своим парнем и еще много чего, о чем сейчас и вспоминать смешно. Так увлеченно витала в облаках, что не сразу поняла, что мы едем обратно к месту нашей сегодняшней встречи.

– Глеб, отвези меня домой, – прокричала я. – Пожалуйста.

Он только кивнул, чуть повернув голову. Мы расстались недалеко остановки общественного транспорта. Мои близкие уже вернулись с отдыха, поэтому прощание во дворе по-взрослому, как бы сильно мне этого ни хотелось, точно было не очень хорошей идеей. Впрочем, как мне хотелось, все равно не получилось. Глеб быстро поцеловал меня в щеку и укатил, махнув рукой. Но сегодня это не могло испортить мне настроение, как и пришествие инопланетян или какой-то другой катаклизм. Я была так счастлива, что, казалось, могла парить на крыльях из этих тончайших и нежнейших вибраций своего сердца.

Впервые увидевшись с подругами после того дня, очень удивилась отсутствию всяких вопросов о Глебе. Их не было и спустя неделю. В конце концов, я сама не выдержала и спросила.

– Девочки, а вам совсем ничего больше про мои встречи с Глебом не интересно?

Инна с Аленой переглянулись, потом как-то странно посмотрели на меня.

– Рассказывайте! – возмутилась, ругая себя, что раньше не поинтересовалась причиной их странного поведения.

– Видишь ли… – осторожно начала Инна.

– Да что ты тянешь?! Скажи, как есть! – вспылила Алена. – Сама скажу! Глеб, когда вернулся без тебя в субботу, его ребята некоторые подкалывать стали, мол, куда девушку дел. Он всех осадил довольно грубо, велел заткнуться и не лезть к тебе.

Подруга замолчала, переводя дыхания и отводя взгляд.

– И? Еще что-то?

– Он уехал не один тогда.

– С кем?

– Ты ее не знаешь. Давно за ним бегает.

– За ним много кто бегает. Девочки, – начала я, пытаясь сохранять спокойствие. – Мне кажется, вы слишком сильно переживаете по этому поводу.

Подруги обменялись непонимающими взглядами. Вообще я была известной ревнивицей и очень принципиальной в плане верности. Пока, разумеется, чисто гипотетически.

– Он ведь знал, что вы там и все видите. Не думаю, что в том, что они уехали вместе, есть что-то плохое. Может просто в одну сторону или она о помощи попросила.

Я не была дурой, просто не стала озвучивать вторую версию. Он взрослый и опытный, наши поцелуи вполне могут ничего не значить для него. Это больно, но я могу пока просто не думать об этом. Может, ему просто не понравилась последняя встреча и следующей не будет. Тогда и вообще нет смысла расстраиваться из-за другой девушки.

После этого неудобного разговора девочки быстро засобирались и ушли. А я, наконец, смогла все обдумать и быть честной с собой – проплакала до вечера, пока мама с работы не пришла. Поужинали всей семьей. Уже ночью, пытаясь читать учебник, пообещала себе больше никогда не раскисать из-за мужчин, особенно если меня с ними пока ничего особенно и не связывает.

Глава 6. Искусство самообмана

Обещание не расстраиваться я себе дала, но вот как его выполнить не знала. Хандрила и тосковала абсолютно одна в четырех стенах. Ревность буквально разъедала меня. Раз за разом я живо представляла, как кто-то другой обнимает Глеба во время сумасшедшей по скорости поездки, кричит позади него от восторга, касается волос, вдыхает аромат парфюма вперемешку с техническими запахами байка. Стоило моей фантазии зайти чуть дальше, и перед глазами начинали плясать звездочки, настолько бурно я воспринимала саму возможность его поцелуев с кем-то еще. Глупо, наивно и очень эмоционально, но контролировать это было выше моих сил.

Девчонки не появлялись, да я и не хотела. Собираться куда-то, поддерживать разговоры, делать вид, что все нормально – от одной мысли обо всем этом, становилось тошно. Мне было плохо, и подруги знали почему. Их сочувствие не могло помочь или успокоить, только растревожило бы еще больше.

Все это время ждала, что Глеб позвонит, ведь днем я дома одна, и он знает об этом. Но звонков не было. Медленно приходило понимание, что насочиняла слишком многое, и теперь страдаю от столкновения собственных фантазий с объективной реальностью. Корила себя и за выдумки, и за неадекватные реакции на них. Но сердце болело все равно, и даже вдвойне – ведь в своих фантазиях я сердилась на Глеба и его неизвестную мне пассажирку, а в реальной жизни виновна была сама за всю эту нелепую ситуацию в целом.

Недели через полторы меня стало понемногу отпускать, рациональное перевесило эмоциональное, и я решила относиться ко всему так, как оно есть здесь и сейчас: Глеба не было, уверенности в его отношении ко мне – тоже, но было лето, солнце и столько свободного времени, что глупо проводить его взаперти и в одиночестве. За окном начался жаркий июль, ноющее сердце требовало приключений, а я, по большому счету, смирилась с тем, что за них мне придется заплатить слезами. Все лучше, чем продолжать и дальше жить книжными историями вместо собственных.

Для начала возобновила встречи с девочками. Сама позвонила Инне, сказала, что не хочу ничего обсуждать, и вообще не надо мне больше докладывать про Глеба. На вопрос, не задевает ли меня, что он так поступает, честно призналась, что никаких реальных поводов для моих обид нет. Откровенность далась мне не просто, но озвученная правда не только освободила меня от недомолвок, но и окончательно избавила от фантазий. С того момента мы действительно перестали упоминать Глеба в разговорах. Это было несколько нарочито, так что, видимо, подруги все же догадывались, что на самом деле я преувеличила свое безразличие.