Внутри пророчества

Витт, как завороженный, следил за битвой. Барс вцепился в ухо льву. Тот глухо рыкнул от боли и ударил противника лапой в бок. От такого удара кот отлетел в сторону. На серебристо-белой шерсти проступили багровые царапины. Лев прыгнул вперёд. Надеясь схватить противника за загривок. Барс быстро перевернулся на спину. Звери опять сплелись в клубок. Теперь лев пытался лапой достать морду барса, а тот яростно драл лапами живот противника.

Предсмертный рёв льва показался Витту оглушительным. Барсу удалось разрезать брюхо жёлтого кота. Когда же всё кончилось, лев придавил противника своей тушей. Выбраться из-под него барсу не хватало сил. Кровь хлестала из его правого бока. Глаза застилал кровавый туман. Дёрнувшись изо всех сил барс выбрался-таки из-под трупа противника и тут же потерял сознание.

Некоторое время на поляне было тихо. А потом начали происходить странные вещи. Лев вдруг вздрогнул и начал сжиматься. Прямо на глазах Витта огромная лохматая туша растаяла в воздухе. Вместо неё на поляне лежал старый полусгнивший скелет животного. Барс тоже менялся. Его конечности вытягивались, меняли форму. Шерсть становилась короче и исчезала. Шла трансформация. И вот на окровавленном снегу, на месте огромного кота уже лежал человек. Худой мужчина, с молодым довольно симпатичным лицом и серебристо-белыми волосами, такими же как и шерсть, которая покрывала раньше тело оборотня.

Витт вышел из-за деревьев и поспешил к раненому. Куртка из меха оленя распахнулась, открывая багровые царапины. Вся туника молодого человека уже пропиталась кровью. Витт приложил пальцы к его шее. Маленькая жилка ещё билась. К счастью, он был жив. Возблагодарив Богов, Витт занялся лечением.

Когда раны были протёрты снегом и перетянуты лоскутами из дорожной сумы воина, чёткие слова заклинания пролетели в воздухе. Тело раненого вздрогнуло, и он открыл глаза.

– Выжил, – радостно констатировал Витт.

– Везёт мне на магов, – ответил раненый и улыбнулся озорной мальчишеской улыбкой…

Серая пелена в небе уступала место морозной синеве. Тракт ещё не обледенел, но был таким твёрдым, что копыта лошади громко и размеренно стучали, соприкасаясь с его поверхностью. Деррик спешил на запад. Он был зол. На Тари, на Судьбу и на себя.

Великая хозяйка обманула его, сыграла с ним жестокую шутку, нарушив его планы, изменив мысли и желания. Он чувствовал себя марионеткой, которую дёргают за ниточки чьи-то недобрые руки. Из-за этого стали казаться не нужными те действия, которые он успел совершить, следуя за своей ненавистью. Карта говорила об игре Богов. И проигравшим оказался он. Смерть невинной девочки, анафема, усмирение смерча. И всё это ради того, чтобы отдать смерть Даэрона другому. Теперь Деррику оставили слабую надежду, что он сможет это увидеть, конечно, за определённую цену.

А цену эту назвала Тари. Она говорила, что есть у него выбор, зная, что на самом деле выбирать не приходится. Ну, что ж, она могла просто приказать. Может, так было бы и честнее. Тогда не нужно было бы ехать на запад, не зная, куда тебя заведёт эта дорога. Не испытал бы тогда Деррик этого неприятного щемящего чувства несправедливости и обиды, когда утром понял, как Тари его оставила. Сонное заклинание помогло ей уйти не замеченной. Не захотела эта таинственная женщина прощаться. На несколько мгновений Деррик впал в отчаяние, думая, что может никогда больше её не увидеть. А потом была эта записка на столе. Цитата из злополучной книги о Герое гласила: « И день, когда отступит время мёртвых, отверженный нить получит из рук служанки судьбы. Вплетаясь в тёмный клубок, путь приведёт туда, где прошлое с будущем станут едины. Открытие на острие кинжала в крови ислезах других.» Теперь ему предстояло найти того, кто обречен играть в чужую игру, быть пешкой в руках у чародейки. Так же, как и Деррик.

За своё смирение, за проигрыш винил маг только себя. А потому на себя же и злился. Но кроме злости жило теперь в его душе и нечто другое. Странное ощущение потери. Будто о чём-то не договорил он с Тари, забыл что-то ей рассказать. Да и она не всё открыла ему. А ведь могла.

Дорога струилась дальше, извилистая, блестящая, как змея – древний символ мудрости. Ещё будет время всё узнать, всё отдать. Встреча состоится. Деррик сделал единственно верный выбор…

В избе было хорошо протоплено. В тугом от дыма воздухе витал приятный аромат жареного мяса. Чадила лампадка над столом. На скамье в ожидании обеда сидел Витт. Он сбросил свой плащ, и теперь на нём была лишь туника из серого хлопка и штаны из дубленой кожи. Худая высокая женщина в тёмном платье и старом фартуке суетилась у печи. С улицы доносились счастливые детские голоса. Будто и нет войны, будто тихий вечер заглянул в обычный дом, только на лице женщины застыла скорбь и пережитый недавно страх. Барс спрыгнул с полатей, поморщился от боли, неосознанно потрогав расцарапанный бок, и подошёл к столу.

– Быстро же на тебе всё заживает, – заметил Витт.

– Ага, как на кошке, – ответил Барс. – Кстати, не мясо ли того льва мы сегодня получим на ужин?

– От него остались лишь высохшие кости, – Витт невольно нахмурился. – Даже роскошная шкура пропала. Не был бы я там, решил бы, что это очень старые останки.

– Вот как.

– Странная история.

– Да. Но я не удивлён, – Барс ненадолго задумался, а потом продолжал. – Враги бывают разные, странник. Одних нам выбирает сама Судьба. Другие переходят к нам по наследству от предков. Но есть и такие, которых ты находишь сам. Есть ли у тебя личный враг?

– Трудно сказать. Возможно, что нет. Лишь Завоеватель. Но и его мне предназначили другие.

– А у меня теперь есть, – Барс тяжело вздохнул. – Это женщина. Служанка Тьмы. Высший маг. Похоже, часто буду я встречать её посланников.

– Так этого льва создала она? – уточнил Витт.

– Ребёнок был приманкой.

– Это страшно, – прокомментировал Витт. – С личным врагом ты связал теснее, чем с семьёй и друзьями. Она станет частью тебя. И пойдёт за тобой, хоть на край света.

– На край мне не надо, – хмыкнув, отозвался Барс. – А дорога моя теперь одна. За тобой.

Витт нахмурился. Как-то легко сказал это Барс, будто так и должно быть. Но имел ли он право разделить свою ношу с этим юношей?

– Не о чем тут задумываться, – прочтя мысли по лицу собеседника, сказал Барс. – У моего клана есть законы. Свой Кодекс. И я, как и все остальные, живу по нему. В правилах же сказано, что жизнь спасённая принадлежит спасителю. Не будешь же ты спорить с истиной моих предков? Не будь тебя сегодня в лесу, я истёк бы кровью. Или замёрз.

– О каком клане ты говоришь? – не понял Витт.

– Воинов-оборотней. Клан Кота. Наверное, ты и не слышал о нас. Уже несколько лет мы в опале. Не принимают люди тех, кого считают сынами Тьмы. А ведь она не всегда зло.

– О, Боги! – воскликнул Витт. – Я должен был догадаться. Я же видел. Но…

– Что такое? – потрясённое лицо нового приятеля зародило тревогу в душе Барса.

– Давно ли ты слышал военные новости? – с какой-то осторожностью спросил Витт.

– Я всё по лесам хожу. Уже месяц, наверное.

– Нет больше опалы на воинов-Котов, – грустно сказал странник с гор. – Теперь их чтят, как героев. Две недели отстаивал клан просторы Великой Степи.

– И что потом? – сердце стучало, как бешеное. Боль уже захватила душу. Барс знал ответ.

– Их нет больше, Барс. Прости.

Плечи воина-кота опустились, погас взгляд. Не мог он говорить, с трудом дышал. Всё ничего не осталось у него на земле. Нет клана. Нет родины и близких. Нет и дороги назад. Слёзы подступали к глазам, а рукам хотелось битвы. Крушить всё и всех. С горя, от боли. Пошатываясь, встал Барс из-за стола, опираясь о стену, пошёл к выходу. Витт не пытался его удержать. Не было смысла, да и память о великих воинах не давала сдерживать горе последнего из клана.

Вернулся Барс, когда уже совсем стемнело. Его трясло от холода, а на лице застыло выражение решимости. В глубине жёлтых кошачьих глаз затаилась тоска.

– Куда ты пойдёшь? – спросил он у Витта, принимаясь за почти холодный ужин.

– Не знаю, – честно сказал воин. – Сначала мой путь тянулся на юг. Но потом судьба заставила свернуть.

– Понимаю, как это бывает. Кто-то слово сказал, знак некий заметил, а потом и дорога сама свернула. Я всегда так хожу.

– Почему?

– Ищу предназначение. Так… у нас… Так в клане было принято.

– Кодекс?

– Да, – Барс поднял глаза от еды. – А ты знаешь о герое с гор?

– И ты читал эту проклятую книгу? – сердито спросил Витт.

– Какую книгу? – Барс смотрел на собеседника изумлённо.

– Великая легенда о герое с гор, – в тоне Витта проскальзывала усталость.

– Нет. Книги я не знал. Но сам шёл на восток, чтобы найти этого героя.

– Зачем?