Навьи сказки. Часть 1. Веснянка

– Маальчык… мааальчык… эй, тот, грязненький, который в бассейн лезет, ползи обратно… я не буду за тобой по всему отделению убирать!

Да, это снова она. Ангел-хранитель в белом халате, в резиновых тапках на босу ногу, так же невозмутимо стоящая в сторонке, докуривая очередную папироску. Ангелам ли удивляться каждому «оцему-полудурку», пытающемуся натащить грязи на больничный пол.

Глава 4

Мальчики и девочки, похожие на наивных эгоистичных котят, вы искренне не понимаете, что хорошо, а что плохо. Когда же возмездие достигает вас, то, не делая никаких выводов, вы точно так же, наивно, искренне изумляетесь: «Как же так?!» Ничего в вашей пластиковой головенке офисных работников не меняется. Поколение аквариумных рыбок образца 90-2000-х. Воду в вашем аквариуме все равно хозяин менять приходит, он же и корм насыплет. Можно не напрягаться. В остальном: в любви, семейных отношениях, ответственности за прирученных людей «ничего личного, это просто бизнес». Угораздило же меня год назад влюбиться в такую вот пластиковую фигурку. В Кена.

Почему я выбрала его, раз он такой «пластиковый»? Нелогично ведь получается. Неправильные девочки-социофобки должны выбирать неправильных мальчиков. Особенно если учесть, как я всю эту неправильность в людях люблю. Правильные люди, они – скучные, предсказуемые. Неправильные же не похожи ни на кого.

Общение с окружающими – это как прогулка по лесу. На обычные стройные деревца и не обратишь внимания. А вот на особенное, расщепленное, с занавешенным паутиной дуплом смотреть можно вечно. Но в итоге жить-то все равно приходится правильно, среди «нормальных» людей. Вписываться в условный круг. Вот я и пыталась. Получить условную вписку в мирке предварительно составленных расписаний. Не учла одного: для милых офисных котиков другие люди существуют лишь в качестве бесплатного мобильного приложения. Этакого гаджета. Начал раздражать – замени, выкинь своего «Говорящего Тома» на помойку. Не нужно при этом чувствовать никакой вины. Действительно, с чего бы?

Мой Кен решил утилизировать наши отношения через полгода.

После нашего с ним прощания я пыталась себе зарок дать: отрезано – забыто. Глупостью, конечно, та манипуляция с заговоренной землицей была. Хотелось, чтобы все побыстрей закончилось. Чтобы Алекс унес с собой все то, что накопилось у нас с ним за все эти месяцы. Казалось, что с ума схожу. В топь попала. И спастись даже не пытаюсь. Сижу, как обреченное животное. Бесконечный психоз, вплоть до галлюцинаций. Ожидание, что вот-вот случится нечто ужасное, стоит лишь немного ослабить контроль. Сунула ему пакетик – иди! Все с собой забирай! Думаете, получилось забыть? Ага. Только-только успокоилась, так встретила на улице его приятеля. Такое впечатление, что нарочно. Кармические грехи не отпускают? Это же не возможно было не спросить.

Идет себе Диана Владиславовна после трудового дня домой и тут видит, как один из его приятелей возле магазина сидит, пиво пьет. Пашенька? Так ведь?

Диана Владиславовна, конечно, человек вежливый. Поздоровалась. Он подскочил сумку помочь донести. Да ладно, я бы и сама. Теперь еще придется срочно придумывать, о чем разговор вести. Никаких общих тем. Только обсуждение Алекса.

– Как он там?

– Уже лучше. Выписали.

– Он что, в больнице был?

– А ты не в курсе?

– Откуда? Мы же давно с ним не общались.

Толстый друг Алекса смотрит на меня слегка удивленно и подозрительно. Как будто я что-то скрываю.

– Ну, не видела его, честно. Не хочешь, не верь.

– Да не в этом дело.

Чего мяться-то. Рассказывай!

Поставив сумку на скамейку, осторожненько, будто вражескому агенту, толстый мальчик рассказал мне все. Лучше бы эту больничную историю с обмороком я и не знала. Радости мне это сообщение не принесло. Только дополнительные треволнения: навестить его или нет? Должна ли я, если мы уже не вместе?

Страшно было решиться, и страх пересилил. Но не прошло и месяца после встречи c Пашенькой, Алекс сам позвонил. Он, видите ли, должен поговорить со мной. Я вначале отказалась.

В последний раз? Что? Для меня «последний раз» был тогда, когда ты вещи забирал. Забыл? Память с совестью не мучают? Я виновата? Вот это интересно. В чем? Ну, ты же и сам не веришь в эту чушь. Давила на тебя сильно. Замуж за тебя хотела? Бедолага. Зачем тогда человеческие отношения? Зачем жить вместе? Он так и не смог связно мне на этот вопрос ответить. Взял паузу. Я тоже молчу. Наконец-то он не выдержал первым:

– Диана, ну пожалуйста. Просто по-человечески прошу уделить мне полчаса твоего времени. Ничего более.

Я проиграла эту битву. Я соглашаюсь. Я на себя за мягкотелость зла.

***

Так получилось, что время от времени мне приходится становиться спасительницей мира. Шучу, конечно. Иронизирую. Не всего мира, а его самых непрезентабельных окраин. Ибо жители его, сирые-убогие, жизнью надломленные, всегда тянутся ко мне. «Почему?» – спросите вы. Не знаю. Так повода им не давай. Резонное замечание. Хотела бы, да не могу. Надломленные сами меня находят. На самых людных перекрестках из всей толпы выделят, чтобы попросить чего или на жизнь пожаловаться. Я уже и «морду кирпичом» делать училась, и вообще «зверский оскал на окружающую среду» репетировала. Не верят. Может, «зверский оскал» для них – самое то? Привычная среда обитания? И видят они в нем не угрозу, а проявление искренних чувств? Куда более правильное, чем коробочка конфет к празднику от заезжих благодетелей. У которых в одной руке леденец, а за спиной – дуля скручена. Я хоть особо помочь и не смогу, но хоть выслушаю. Вот и находят меня, вот ко мне и жмутся. Но мне-то от этого лишнего груза не легче. Зато работу я себе подходящую со временем нашла. Дефектологом. С инвалидами. Хотя бы какое-то материальное возмещение эмоциональных убытков. Вот и Алекс вдруг решил включить режим «прими меня, любимая, спаси», только опоздал немного. Так просто ему не сдамся.

Городской сад. Сюда я согласилась прийти из любопытства, чтобы выслушать напоследок его объяснения. Обещаю, что этим дело ограничится. Готовлюсь к тотальной обороне. Contra, contra, contra – уже наперед я знаю все, что ты можешь мне сказать, любимый. Контраргументы заготовила, как пушечные ядра. Теперь держись, Диана. Нечего больше отступать. Бой так бой.

Но сосредоточиться и окончательно обдумать мою тактику поведения с Алексом мне не дали. Что и доказать нужно было. Только примостилась на скамейке, сразу же очередной «скорбный» меня нашел. Дедушка. С газеточкой. Приличный такой на вид, но с неутомимой жаждой поговорить во взгляде. Спаси меня, Господи!

– Девушка, а разрешите-ка дедушке присесть.

Затем:

– Жарко, ох, как дедушке жарко.

Затем:

– Вам в тенечке, наверно, хорошо, а у меня что-то совсем сил нет…

Вежливая девочка сразу же уступила бы дедушке свое удобное место в тени абрикосового древа. Но не в этот раз, дедушка, не в этот раз. Давай, не стесняйся… кругом полно других скамеечек в тени, но тебе ведь нужно сесть именно ко мне. Я даже догадываюсь, зачем тебе подсаживаться к незнакомому человеку, который никоим образом не давал тебе понять, что твое общество ему нужно. Возможно, человек устал. Он хочет отдохнуть от общества других людей. Или на этой самой скамейке договорился о встрече. Но ты же человек-комар! Кровососущее. Со всеми замашками комариной самки. Присесть рядышком, испить от людского тепла, сопереживания. Человеку, конечно, такая встреча настроение подпортит, даже болячки могут появиться после таких встреч. Но кровососущее будет счастливо. Стеная все громче и громче, отбудет на поиски новой жертвы.

Нет, дедуля. Жертвой на этот раз мне быть совсем не хочется. Поменяемся местами, а? Хочу попробовать себя в новой роли. Да. Почему чувствовать дискомфорт, чувство вины за свое здоровье и молодость должна обязательно я?

– Ох, ох… и не уступит ведь никто места бедному дедушке… до другой скамеечки нужно еще идти… у меня есть дочка, но она со мной не общается… а еще есть сын, но он пьет… еще есть жена, но она лежачая… язвы у нее вонючие… денег нет, чтобы лечиться…

Упадок сил, настроение, испорченное как минимум на час? Но все-таки я молча и смиренно жду продолжения. Жертва. Опять жертва как она есть.

– Врачи в больнице все – воры… соседи по дому – гады… а еще мне пенсию задержали. У собачки любимой понос, потому что в подвале крыс травили, она надышалась, и вот…

Я смотрю на него внимательно с минуту. Глаза в глаза. Затем вдруг улыбаюсь во все тридцать два. Вытягиваю шею к дедушке поближе и, не отводя взгляда, доверительно шепчу:

– Кукабарра!!!

Начинаю по-идиотски смеяться.

Больной дедушка стремительно отскакивает прочь, как-то сразу позабыв о больных ногах. И только оказавшись на безопасном расстоянии от скамейки, кричит мне:

– Дура! Сумасшедшая!!!

Он уходит, даже уже и не прихрамывая. Вот! Профессиональный дефектолог Диана Владиславовна знает, что в нашей работе главное – мотивация. Она волю к жизни укрепляет. Надеюсь, что сегодня дедушке кошмары не приснятся. Вампирь вампира. Зуб за зуб. Ну что ж, мне понравилось. Не все же нам жертвами быть.

***

Алекс чуть опоздал. Если бы не мои любопытство и жажда мести, я бы и не стала его дожидаться. Я, конечно, понимала, что приползет обиженный и несчастный. Но пришлось удивиться. Даже злость моя на убыль пошла. Алекс не просто похудел и как-то осунулся, он будто бы усох. Как дерево на болоте. Неужели эта вся бабкина магия действительно работает? Мне ему и в глаза страшно глянуть. Прочитать там: «виновна». Поскорее бы уйти.

Даже не поздоровался. Так и сидим.

– Ну что, ты довольна?

– Чем?

– Сама знаешь.