Отпусти мне грехи, священник. Книга первая

Олег резко убрал руки. Вены у Севы, вздулись в страшном переплетении. Жилы, пытаясь порвать кожу, острой гранью прорезали предплечье. В неимоверном усилии, он пытался сдержать давление тяжёлого противника. Лицо его исказилось, словно от этого напряжения, зависела его жизнь.

Усилия братка, выражалось покрытой испариной и застывшей напряжённой улыбкой. Несколько секунд, и рука «Пупса» медленно приближалась к победной подушечке, оповестив присутствующих, что браток одержал верх над противником.

Сева, разминая суставы, тряс рукой. С понурым видом произнёс с досадой:

– Ну и здоров же бык. – Подначивая Олега, продолжил, – слабо тебе будет «Шерхан» с ним тягаться. Завалит он тебя.

В глазах здоровяка читался вызов.

– Ну, кто ещё желает бабки заработать, прошу к столу.

– Остынь немного друг, предложенье есть: Повышаю ставку в пятёрку. Если ты не против такого расклада?

Братва раззадорилась, тыча близнеца в бок.

– Давай «Пупс», соглашайся!

Глаза у всех загорелись азартным огнём, предвкушая схватку двух титанов. Стали спорить – кто же победит. Атмосфера накалялась. Тренажёры опустели, и разогретые от упражнений ребята, толпились в нетерпении вокруг стола.

«Проблема номер один, – где взять такую сумму? Только у Семёна», подумал Олег.

– Отдохни брат, – деньги будут. Ребята, сделайте парню массаж. Я, через пару минут подойду, – и, развернувшись к выходу, чуть не сбил Валерку, стоявшего молча сзади.

– Ты что, и впрямь решил тягаться с этим монстром, да ещё за деньги? – прошипел он тихо в ухо Олега.

– А ты где застрял? Тренировка уже как час, а вашего величества не видно. На ком я удары отрабатывать должен, на пацанах что ли? – пошутил Олег, и продолжил подтрунивать:

– Ты у нас – непревзойдённый дипломат. Тебе, Семён не откажет. – Олег обнял за плечи Валерку, и они отправились клянчить деньги.

К Семёну попасть, было непросто: один охранник стоял на пути, в узком проходе длинного коридора, второй, шёл с докладом о посетителях. По одному оставались, когда нужно было покурить. Охрану он нанял не зря: кроме денег, поступавших от клиентов клуба, он имел крупные суммы, которые давал бизнесменам за определённый процент. Бизнес от спорта был крышей… в основном – доход был левый. Даже Олегу и Валерке, давно знакомым Семёну, пришлось подождать, когда их пригласят в кабинет.

Семён сидел с молодушкой, чуть старше школьного возраста. Рубашка его была расстёгнута и оголяла его волосатую, как у гориллы грудь. Потные, редкие волосы слиплись. К пятидесяти годам, его борцовская фигура округлилась. Грубые резкие морщины наложили на лицо печать разврата и власти. Грубо оттолкнув свою забаву, он встал.

– Что случилось ребятки? – спросил он вкрадчивым голосом. – Деньжата опять понадобились? Сколько? – Он подошёл к сейфу, прикрученному к стене болтами, приваренными к толстой пластине.

– Семён Адамович, денька на два, червонец на всякий случай. – Олег выжидающе посмотрел в глаза Семёна.

Хитро сощурив глаза, с заплывшими от запоев веками, Семён покачал головой:

– Опять, цирк задумали сорванцы? А мне ведь под старость, так же, как и вам, молодым, развлечься хочется, а? Молодёжь долбанная! Старика забываете… Держите денежки, и айда смотреть представление, – предугадав дальнейшее, произнёс Семён.

Пятёрка братка, уже лежала на краю стола. Валерий интенсивно массажировал руки Олега, а тот профессионально стал прощупывать толстяка на состоятельность, предлагая повысить ставки.

Подумав, «Пупс» неуверенно произнёс:

– Давай, так, – правая рука – пятак, и левая – пятак. Всё, кончай базар и к столу.

Судить взялся один из близнецов. Олег стал замечать, что они и не похожи вовсе друг на друга. – Сбивала с толку, их комплекция и спортивные костюмы.

Кисти рук пришлось связать. Как бы Пупс не вытирал свои потные ладошки, – они скользили, как намыленные. Форма толстой маленькой ладони с коротким большим пальцем не давала ухватиться за кисть. Олег прикинул объём бицепса противника. «Да, далеко за полтинник заваливает. Правда – жирноват, но внушает уважение».

Олег не стал снимать куртку, чтоб не шокировать заранее противника, – бицепс у него был чуть меньше, но отличался своей рельефной фактурой. Если бы братишка догадывался, что его противник свободно подтягивается на одной руке и весит намного больше, чем предполагал внешний вид Олега, он ни в коей мере не взялся бы за это неблагодарное дело.

Все приготовления были закончены. Наступил кульминационный момент. Близнец, накрывший сцепленные руки дёрнулся, освобождая две стихии, рванувшиеся в судорожном натиске друг против друга. Почувствовав, что противник слабее, Олег решил поиграть, пощекотать нервы болельщикам и, стал сдавать позиции, мельком поглядывая на Валерку и Семена, страстно болевших за него.

Он чуть не проиграл от раздиравшего его внутреннего смеха. Глаза у болельщиков, полезли на лоб от удивления и волнения. Проклятья готовы были сорваться с их губ. Но вот рука Олега поползла вверх. Глаза «Пупса» расширились от страха безысходности. Поняв бесполезность сопротивления, он рванул руку на себя, не давая коснуться проклятого валика, но связанные руки не позволили избежать поражения. Валерка тут же прибрал со стола пятёрку «Пупса».

Расстроенный толстяк рассвирепел и стал требовать реванша. Олег был не против такого расклада дела – это не противоречило правилам состязания, но предложил продолжить пока левой рукой, и дать восстановиться занывшим сухожилиям правой руки.

Толстяк, ёрзая локтями по столу, примеривался к кисти Олега. Наконец, его устроил захват с плотно прилегающим эластичным бинтом, сжавшим кисти намертво. Смешно было смотреть на его сосредоточенное потное лицо, можно было подумать, что визави хочет предпринять чрезвычайно важное решение. Пупс судорожно вздохнул, давая понять, что готов к схватке.

Олег понимал, что на реванш его не раскрутишь, и решил не играть в поддавки – не болван – поймёт, что к чему. Да и десятка – неплохой гонорар за минутное напряжение.

Встретив секундное сопротивление, Олег молниеносно припечатал кисть противника к валику. Тот даже не понял, как это произошло. Расстроившись окончательно, отказался от дальнейшей борьбы.

Семён прогудел в ухо Олегу:

– Ты, когда перестанешь дурачиться? Мы уже думали всё, – хана денежкам. Больше не шути так. Понял? – и он чувствительно ткнул в челюсть Олега.

Жёсткая полемика

Гурьбой, повалили в парную. Рассевшись, как петухи на насесте, бурно обсуждали прошедшие события в стране. Затрагивая болезненные темы, спорили…

Каждый рассуждал, видя окружающую действительность с насеста, на который вскарабкался за прожитую жизнь. Несмотря на разные взгляды, – единодушно приходили к одному мнению: после развала СССР, страны, как таковой нет. Правительство проворовалось, депутаты, лоббистскими решениями, вредили народу; правоохранительные органы, в бандитские группы сколотились и, кого граждане больше боялись, бандитов или «правоохранителей?» Вопрос был спорный.

Рабочий – заводчанин, кряжистый черноволосый здоровяк лет тридцати, с жилистыми почерневшими кистями рук, зло сверкнул глазами.

– Вот ты, бизнесмен доморощенный? Какую пользу приносишь Родине, народу? Посмотрел на братка с нескрываемой неприязнью. – Молчишь! Всю страну сволочи растащили.

Пупс, зверея, приподнялся, набычив и без того неохватную шею.

– А кто в нашей стране воровать запрещает? Воруй, если сможешь. Родину вспомнил. Почему родина не вспомнила, когда с прострелянным лёгким из Чечни меня полудохлого привезли? Бабки на лечение занимать пришлось. Ни одна падла покалеченного бойца не вспомнила. А ты… – Родина! Может она о тебе позаботилась – в виде подачки от хозяина, чтоб ты и твоя семья с голоду не подохли? На руки свои по¬смотри…, их от мозолей, трещин и черноты, отмыть не можешь. Да и баба, навер¬ное, каждый день скандалы устраивает, что продохнуть от твоей зар¬платы невозможно. – Увидев потупленный взгляд рабочего, добавил, смягчаясь… – Прошёл я всё это, не один ты такой. Только молодёжь быстрей смекает: жизнь другая пошла, и правят в ней беспредел и беззаконие.

Узловатые пальцы рабочего сжались в огромные побелевшие от непроизвольного усилия кулаки.

– Да, ты прав: государства нет, осталась только территория, заваленная грязной ложью, как на последней помойке. И искать святое на этой свалке, уже бесполезно. Видеть тяжело и противно, как умирает последнее доброе в людях. Нарождается новый, страшный слой поколения, с животным инстинктом выживания: увидел слабого – сожри; напал сильный – защищайся один, и не жди помощи – никто не поможет. Страх и алчность, вот критерии сегодняшнего мира, погрязшего в хаосе беззакония. Только справедливая жёсткая рука, в сочетание с действующим неотвратимым законом остановит это безумие. Каждый человек должен отвечать за свои поступки, невзирая на то, кто преступил закон: портной, чиновник, или президент.

Весь мир смеётся над «великим» народом, а, по сути, рабами, закрывшимися в себе: в тесной раковине без тепла и света; предоставив моральным уродам с железной хваткой, править страной; позволяя грабить и унижать народ. Рабы, нежелающие встать с колен и разогнуть занемевшие в вечном поклоне спины – это население страны, не верящее в будущее. Обессиленное и больное общество, покорно ждущее дальнейшей участи.

Олегу показалось, что глаза говорившего чуть покраснели и слёзы навернулись в уголках лихорадочно блестевших чёрных, как догоревшие угли очах. А может, это пот, обильно катившийся по загорелому лицу, и всё показалось, в этой неимоверной жаре, пропитанной потом и паром.

«До чего довели народ», – подумал Олег, – «а главное: народ никто никогда ни о чём не спрашивал. Кто, спросил у народа – стоит ли, разваливать великую державу? Стоит ли ставить во главе государства рвача, карьериста, пьяницу и маразматика? произнёсшего фразу: «Господи, благослови Америку!», определившей окончательно: глава государства самодур и предатель. А если и спросили? Откуда простому обывателю знать, – какого царя хотят водрузить на трон? Ведь он, не кум, не сват и не брат. И никто представленья не имеет, кто этот человек на самом деле. За кота в мешке голосовать? Глупый призыв: «Голосуйте сердцем!» – коробит сознание нормального человека, понимающего беспардонную ложь и фарс предвыборной агитации. За кого голосовать, если всё решает власть денег? К власти пришли недалёкие люди, деградировавшие от карьеризма и самолюбования, для которых понятие государство – пустой звук. И некому было остановить разрушительный процесс запущенный Западом; происходящий в обществе с попустительства государственных служб, созданных сохранять целостность страны и государства. Не нужно быть гением, чтоб просчитать дальнейшую судьбу развалившейся империи и событий, добивающих экономику бывших социалистических стран; разлагающих мораль, и убивающих истинную идеологию социализма в обществе.

Паразиты вылили брезгливую грязь на период прогрессивного развития страны при социализме, убеждая граждан, что только хозяин способен дать толчок истинного прогресса в жизненных сферах уничтоженной системы. И, паразиты дали толчок «прогрессу», грабя безнаказанно народ и страну.

Понимая фальшь предвыборной пропаганды, Олег не ходил на выборы. И сожалел только об одном: что сумма, потраченная из народных денег, выброшена на ветер».

От дурных мыслей, Олега отвлёк молчавший до сих пор