Жизнь российская. Том первый

Когда же это кончится…

Ну когда же… Когда-а-а-а-а-а-а-а!..

Сплошные неясности

Почему… почему… почему…

Был этот дом, да ныне вверх дном.

Русская пословица

Василий проснулся от своего крика. От истошного. От нечеловеческого.

Руками ухватился за горло, весь в поту.

«Это как понимать?.. Что это такое?.. Что это было?? Почему? И за что?.. Чем я провинился?.. И перед кем?..» – машинально он стал задавать сам себе вопросы, ещё не до конца осмыслив весь этот приснившийся жуткий кошмар.

Ответов не было. Не знал он их. И подсказать некому.

Хотелось крикнуть: Люди! За что это мне такие страдания?? За что-о-о-о-о!..

Но кто ему хоть слово промолвит?.. Кто разъяснит. Кто пояснит. Кто надоумит. В пустой-то квартире…

Снова сам у себя стал спрашивать. Но… тишина… Ничто не шло в голову.

Как ни старался. Голова как будто не своя… чужая… приклеенная…

«Вроде бы никогда ничего плохого в жизни не делал… Нет! Ни-ко-му!! Наоборот, всегда стремился добро людям нести. Только хорошее. Позитивное. Мама так учила… и папа…» – пытался он оправдать себя и понять причину таких ужасных сонных экзекуций.

Кульков лежал в кровати и силился уразуметь, как могло такое произойти, как оно даже присниться могло: «Неужели это восприятие увиденного по телевизору? Но там ничего худого не показывали, всё по-праздничному происходило, всё как обычно, как на всевозможных торжествах, как на всех массовых спортивных состязаниях, как на любых соревнованиях и мероприятиях. Никто и никогда там не стрелял по публике. Стоп. Может быть… один из лучников… – это бывший муж Тонечки? Неужели это так? – сделал Вася неожиданное предположение. – Лица, правда, я того мергена не разглядел. Не до того было. Но так же не бывает… Не должно, во всяком случае. Да и не один он там из лука целился. Целая команда стреляла. И потом, я же не враг им. Нет. Не враг!! – ответил он сам себе. – Тоня со своим прежним мужем нормально рассталась: без скандалов, без криков, без разборок. И я в их разводе участия не принимал… Сами решение приняли. Он и она. И не из-за меня они развелись. Да и распрощались они друг с другом задолго до нашей с ней встречи. Так что… эта версия из другой оперы, – отставил в сторону он эту несуразицу. – Должна быть иная причина. Может, во мне?.. Дело-то… Может, это я… грешник?.. Я иуда?? Неужели? Может, я накосячил где-то? Нет! Я ничего неблаговидного в жизни не совершал. Нет! Кому я что-то плохое сделал? Ни-ко-му!! Даже не припомню… Да и не было такого никогда. Вот те крест!»

И снова кошмары

И опять страшная напасть

Был Филя в силе – все други к нему валили, а пришла беда – все прочь со двора.

Русская пословица

Василий лежал, голову ломал, вопросы себе задавал, ответы нужные выискивал, мысли набекрень наклонял, напрягался, думал, представлял, анализировал, забывался, засыпал; снова кошмары творились пред глазами; снова снился тот же липучий сон, он опять в ужасе терпел уколы тех стрел.

Тони уже не было, куда-то подевалась любимая.

И тогда он стал убегать от быстрых и острых стрел.

В гараж сперва помчался. На гору.

Сел в свой любимый и родной «Москвич» и сиганул куда подальше. Куда глаза глядят… Без разбору.

Вскоре оказался на берегу моря. Или океана.

Чёрт их разберёт. Чем они отличаются? Непонятно.

Везде вода бескрайняя. Вода – она и в Африке вода.

Кинул Вася взор свой на море-океан.

А там акулы собрались в стаю, его ждут, глазами зыркают, зубами щёлкают, пасть раскрывают, плавниками машут: сюда, мол, иди… скорей… иди-иди… ждём, дескать, тебя… скушать хотим… съесть… слопать… сожрать… проглотить!!

Кошмар!! Ужас!!

Хоть стой, хоть падай… Жуть по всему телу разливается…

Бросил он машину свою (а ну её к монаху), рванул дальше в горы. По тропе и без тропы… По бездорожью… Куда глаза глядят. И… куда не глядят… Вслепую! Наобум!

Мчался изо всех сил… сломя голову… размахивая руками, топоча ногами, пятки только сверкали…

Нёсся туда… высоко… под небеса, как те стрижи, которых он в детстве видел.

А там, в горах, – дым, огонь, пепел, лава из жерла вулкана журчащая… ползучая… Жарко там… Искры летят… Всполохи… Духота… Зной нестерпимый… ох… и ах…

Ботинки задымились… подошвы вспыхнули… шнурки сгорели в один миг. Как порох. Как шнур бикфордов. Прошелестели только… Дело до ниток дошло. Тлеют.

Сейчас… вот-вот… развалятся башмаки… расползутся… по швам… на части…

Ноги босыми окажутся…

Как… ходить-то… по пеклу этому жгучему… ой… ай… уй… муй…

Стало страшно! Ух, как страшно! Жуть неописуемая!!

Зато тут акул нет. И стрелы не летают. Уже хорошо.

Поднялся ещё выше, на каменные россыпи.

Вокруг – никого. Только он, земля и небо. Тоже хорошо. Отлично. Превосходно. Стихия! И он! Человек! Единение!!! Можно, наконец-то, передохнуть.

Но не удалось: разверзлась под ним земля, камни вниз полетели, в пропасть.

И Василий вместе с ними. Э-э-эххх… зараза… жисть моя жестянка…

Летит он… а внизу кратер вулкана… лава горячая… Пекло… Ну всё… Конец…

Прощайте… Про… Аа-а-а-а-а-а-а!.. Аа-а-а-а-а-а-а!..

Опять истерический крик и вопль заблудившегося в пустыне бескрайней.

Снова кошмар.