Жизнь российская. Том первый

Против судьбы не попрёшь. Нельзя этого делать. Да и не получится.

По этой причине расстроенному и поникшему Василию Никаноровичу пришлось весь вечер одному домовничать. Да и ночь одному коротать.

Скучно ему стало в осиротевшей квартире. Давно он один на один не оставался. И давненько сам с собой не разговаривал. Уже забывать стал те далёкие времена, когда жил в одиночестве. Но, нет-нет… да и всплывёт в памяти… Видит бог. Вот и сейчас.

Случалось, что один он жил. Как перст. И утром, и днём, и вечером. И ночью тоже. Такое вот глобальное одиночество происходило с ним в его личной жизни. Давно, правда, это было. Ой, давно… Только воспоминания грустные остались о тех нелёгких временах. Понатерпелся он… Понастрадался… Поизводился…

Но времена меняются. И у него они изменились. И переменились к лучшему. Сколько уж лет с Тонечкой вдвоём живут. Всё время вместе. Хорошо им. Привыкли. Прикипели друг к дружке. Спаялись. Спелись. Сжились.

А теперь… надо же такому стрястись, – не повезло – один дома остался. Как тот смышлёный пацан из одноимённого американского фильма. «Ха-ха-ха…» – начал было смеяться Василий, вспомнив, как тот милый смекалистый смазливый парнишка лихо и бесцеремонно расправился с дураками-грабителями. Но тут же прекратил хохот, уяснив, что сегодня-то… сегодня в дурацком неприглядном положении оказался он сам. Лично.

Да! Именно он. А не кто-то другой…

Это его повергло в шок. Не хотел он этого. Нет! Ни за какие коврижки. Ни за какие коржики. Ни за какие печеньки. Ни за какие ватрушки. Ни за какие пряники. Настроение совсем упало. Даже ниже плинтуса. В душе на тоску наслоилась печаль. Ох… И ах…

Попытался Василёк поставить себя на место. Без устали повторял, повторял и повторял: сейчас главное не сломаться! быть сильнее! и мощнее! несмотря ни на что! тяжёлые времена пройдут! и… рано или поздно всё будет хорошо! обязательно!

Но… слова – словами, а дела – делами. И лучше раньше, чем когда-либо…

Жизнь, вообще-то, научила его многому. В том числе ничего ни от кого не ждать. Всё делать самому. Лично. Своими руками. Терпение и труд всё перетрут. Ну и так далее.

И он помнил, что пока жив человек, возможно всё: и худое, и хорошее.

«Всё! – сказал он себе. – Хандру прочь. Жизнь наладится. Не сегодня, так завтра… Обязательно так будет. Надо взять себя в руки! Вася! Всё у тебя сложится хорошо!»

Но… установка на лучшее почему-то не сработала. Стороной прошла.

Настроение не улучшилось. А наоборот – ухудшилось.

На первую печаль наползла вторая. На горизонте замаячила третья печалька. А там и четвёртая показалась. Пятая зарождаться начала… Шестая… Седьмая… Восьмая уже из-за угла торчит…

Ну что это такое… Как? Откуда? Почему? Зачем? За что?

Поплохело Кулькову. Ужас им обуял. Жуть вселилась в него… Страх появился…

И вечер в дальнейшем своём развитии у него от этого совсем не заладился.

Нет! Не сложился. Так неожиданно всё произошло. И так некстати.

Всё сразу не так начало происходить. Всё из рук валиться стало.

И на сердце муторно и уныло!

Потерялся он в пространстве. И во времени. И не знал, чем заняться.

«Что делать? Как мне быть? Как поступить?» – вертелось в голове.

Сначала включил телевизор в надежде посмотреть что-нибудь интересное. Дабы забыться и тоску развеять. Но ни на чём глаз не остановился, не нашёл он там ничего подходящего, не показывали там ничего стоящего. Ерунда одна. Муть. Выключил.

Затем газеты с журналами пытался штудировать. Начинал одну статью читать, перескакивал на другую, после этого опять возвращался к предыдущей, – не шло ничего в голову. Чертовщина какая-то. Мура. Мурища…

Принялся кроссворды разгадывать, – и те не закончил. На, казалось бы, совсем простые вопросы ответить не мог. Такого раньше не было. Никогда!! Почему так-то??

«Неужели отупел? – шипел сам на себя Кульков. – Рано что-то… Да и не должен отупеть. С чего бы это? С какой такой стати? Отчего? Не может такого быть! Подобному не бывать! Это оттого, наверное, что кроссворды – «неправильные…» И составлены они «неправильными» людьми, каких нынче полно на белом свете. А может, и откровенно тупыми. Таких тоже пруд пруди. Да! Сплошной пеленой идут они по жизни этой. Море разливанное. Окиян!! Не повезло мне сегодня с кроссвордами этими дурацкими. Ляпов откровенных в них много. Ошибок и неточностей. Неужели это так? Или по другой какой причине?.. А? Вася!.. Василёк! Оппа! А может… из-за того, что кроссворды решать надо, а я их разгадывать собрался. Как же так? Как быть? Что теперь делать? – разные вопросы нахально лезли Кулькову прямо в мозг, в самый центр, меж двух полушарий. Полярность их поменялась: одно полушарие с плюсом стало, второе с минусом. А плюс и минус – это две противоположности! Это борьба за выживание! Мозг плавиться стал, затем закипел, забурчал, пар пошёл. Клубы взбесившегося пара барашками полезли из-под черепной коробки. Горячая пена выплеснулась через все отверстия: через глаза, рот, нос и уши… на щёки, на шею, на плечи… – Ой! Больно! – лихоматом заорал бедолага Василий, а руками стал виски сжимать. – Что делать? – снова такой вопрос возник. Ответ не заставил себя долго ждать: – Вася! Милый… Уже не исправить ничего: хоть решай… хоть разгадывай… хоть ещё что-либо с ними делай… Кроссворды-то и вправду «неправильные». Какие-то они не такие, несовершенные, липовые, безграмотные».

Время не стояло на месте, оно шло, шагало, вперёд стремилось; минуты мелькали одна за одной, секунды тикали.

Вот часы пробили время отхода ко сну. Но Василий Никанорович этого не заметил. Он терзался самоедством, он лютовал, что сегодняшний вечер не удался, всё валится из рук и голова не работает. Не фурычит! Почему так происходит? Отчего у него сегодня такая неразбериха творится во всём теле? Кто в этом виноват? Кто? Кто?? Кто???

Кульков хотел уже за это сам себя высечь, как та вдова унтер-офицерская, но резко передумал. Тогда решил в угол себя поставить, но тоже не смог это совершить оттого, что все четыре угла в комнате были заняты другими предметами, а пятый он не нашёл…

Опять вопрос всплыл: что делать? Ответить не мог. Нет. Не знал он ответа.

Решил завязать со всем этим: и с «рекбусами», и с «кроксвордами». Заскрипел зубами, нервически дёрнув плечами: «А ну их к монаху… Завтра доколупаю… Пущай полежат пока… подождут лучших времён…»

Чем бы ещё заняться… – не мог сообразить. Голова-то… – не фурычила.

Апатия нашла. Вялость появилась. Никогда такое с ним не происходило. Даже в самые плохие дни. В самые-самые худые…

Попробовал пасьянс разложить – не сошлось! «Ну что за чёртовщина…»

С тоски забрёл на кухню и там от нечего делать чайку с конфетками попил – на столе в вазочке лежали.

Из фантиков задумал кораблики скрутить – не получилось.

Руки не слушались; они онемели, застыли, окаменели, пальцы как крюки цеплялись друг за дружку. Да и вообще всё тело каким-то не таким стало. Чужим, что ли…

«Ну что такое…» – поморщился он и даже рукой себя по одному месту шлёпнул. По заднему. Вот, мол, тебе, паршивец. Чего, дескать, ты расклеился…

Ещё раз сморщился. Выругался. Подался из кухни в комнату.

Про Тоню опять вспомнил: «У неё бы получилось. Да! Это точно. Хорошо она лодочки-кораблики мастерила. Выходили как настоящие. Любо-дорого посмотреть».

Дальше стал по квартире шарахаться в поисках чего-то такого… что могло помочь ему в этом нудном одиночестве. Кульков всё ходил, ходил и ходил…

Хождения в пустынной квартире

Привет с родной земли

Бог видит, да нам не скажет.

Русская пословица

Бесцельно побродив по пустынной квартире, пошарахавшись по комнатам, посетив туалет и заглянув для чего-то в тёмный чулан («тёщину комнату»), Василий долго и внимательно смотрел в окно, тщетно разглядывая там мутные очертания близстоящих домов, какие-то расплывчатые бесформенные силуэты, тёмные пятна от деревьев, какие-то загадочные выступы и впадины, волшебные причудливые изваяния и тому подобные неопределённые тусклые изображения.

Затем вновь включил телевизор в надежде всё же найти что-нибудь увлекательное и пользительное. Не куковать же без занятия хоть какого. Ему хотелось увидеть что-либо новенькое. Да и отвлечься надо от нахлынувшей на него дикой напасти и хандры липучей.

На одном из каналов показывали документальный фильм про жизнь зверей в диких джунглях.