Лялька. Психологично! Трогательно! Прекрасно!

Лялька. Психологично! Трогательно! Прекрасно!
Анатолий Агарков

Мне бы жизнь свою, как киноплёнку, Прокрутить на много лет назад, Чтобы снова стала ты девчонкой, Чистой-чистой как весенний сад… (В. Маркин)

Лялька

Психологично! Трогательно! Прекрасно!

Анатолий Агарков

Мне бы жизнь свою как киноплёнку

Прокрутить на много лет назад

Чтобы снова стала ты девчонкой

Чистой-чистой как весенний сад…

    (В. Маркин)

© Анатолий Агарков, 2018

ISBN 978-5-4490-5447-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Неделя проходила за неделей – барышни с гидравлики убрались восвояси, и в общежитии постепенно восстановилось неторопливое течение жизни, а воспоминания об их выкрутасах отошли в область местных преданий. Мы ничего не имели против, чтобы и о конфузах студсоветчиков массы забыли как можно скорее.

Оглядываясь на события тех дней, я все больше поражался пропасти, которая разделяла реальную жизнь и наши фантазии о некоей студенческой демократии и мудрости раскрепощенных масс. Ни комиссия оформительская, ни весь студсовет не могли найти замену Савичеву, как ни бились – не было в природе второго такого. Впрочем, вопрос очень легко решила Галина Константиновна. Художница на досуге Лена Харчевникова вышла замуж и попросила семейную комнату у Гончаровой. Молодожен ее вызвался на оформительскую работу – планшеты натягивать, колотить стенды, ну и прочее, что прикажут. Вот так оформительская комиссия почила в бозе, уступив жизненное пространство семейному подряду. Молодая чета исполняла работу весьма качественно, но лишь исполняла – очень делу не хватало творческой активности Олега Савичева. В состав студсовета они не просились, да и мы их не приглашали, отдав во власть коменданту.

Еще более знаковой фигурой был пост председателя быткомиссии. Между профсоюзом и комсомолом факультета по поводу разгорелся жаркий спор – всяк желал видеть своего человека на столь лобном месте.

Маркин остановил как-то меня, топающего мимо комнаты общественных организаций. О, Господи, он собирается меня агитировать – мало ему подотчетного комиссара. А-а, комната семейная нужна своему человеку! Понятно. Что я могу тебе посоветовать? Приходи во вторник на заседание быткомиссии и проталкивай свое протеже в главные злодеи общежития. Ребята проголосуют – я разве против? Не этого от меня ожидал? А ты исключи меня из комсомола. Ну, будь здоров!

– Кого будем ставить вместо Черникова? – это Г. К. Гончарова.

– Кого старосты этажей изберут – их ведь целая комиссия вместе с сантройками. Предпочитаю человека самостоятельного и независимого.

– А если не сладишься? – ее губы кривит усмешка.

– Ну, уж круче Черникова вряд ли найдут.

Галина злится – ситуация ей не подконтрольна. Она могла бы на нее повлиять, поселив в общежитие семейного человека, и сказать – он будет главным по быту. Тогда никто бы не смог возразить. Ну, а теперь…. Приближался заявленный вторник, а у нее не было подходящей кандидатуры.

– Будь, по-твоему, – согласилась.

Избрали Серегу Старцева, старосту четвертого этажа – восстановившегося на второй курс после службы в армии, кандидата в члены КПСС, красавчика, горлопана.

Фестивальщика на должность председателя культурно-массовой комиссии вместо Хренова найти было достаточно просто. И такой нашелся, но пропала комиссия. Сам он и с большим удовольствием крутил диски на танцах, сам приглашал-встречал-провожал лекторов, сам гонял за билетами в кино и театры, сам… ну и так далее. Звали героя Валера Даниленко.

В целом, пережив кризис, мы пребывали в мире и согласии с жизнью и меж собой. Что бы там ни произошло в прошлом, но благоприятному климату студенческой жизни нашего общежития ничто теперь не угрожало, а сам студсовет надежно стоял на страже завоеванных им традиций.

Даниленко – политик или вроде того. Заспорил со мной о чем-то заведомо проигрышном и проспорил бутылку коньяка. Открыл ее вместе с коробкой конфет в комендантской вечером в канун Международного Женского Дня, где крутил диски для танцующих в телезале. Двери открыты – у всех на виду выпили по стопарику, закусили конфетками. Валеру потянуло играть в журналиста.

– Мне не дает покоя вопрос: что приводит человека к успеху? Может быть, просто повезло? Как ты попал на профессорскую Доску Почета?

– Никогда не полагаюсь на случай или везение. Успех дела в том, что мне удалось набрать в команду толковых парней и направить их энергию в нужное русло. Результат всегда зависит от людей, а я хорошо умею в них разбираться. Знаю, что их интересует, чему они радуются, что вдохновляет и стимулирует. Ты не мог не заметить – у нас в студсовете нет равнодушных и лишенных организаторских талантов, разве что…., – я усмехнулся: взгляд мой должен был досказать – ты.

– Ты, шеф, диктатор, – коньяк развязывает ему язык.

– Исключено, хотя стараюсь все вопросы держать под контролем.

– Как расслабляешься? Ну, кроме этого…, – он щелкнул пальцем по бутылке.

– Расслабляюсь футболом, театром, кино…. Билеты у тебя беру на концерты.

– А в сердечном плане?

– И здесь все в порядке: оно имеется и готово любить.

– Есть у тебя своя философия?

– Своей философии у меня нет. Ну, разве что кое-какие принципы – например: пусть весь мир катится к черту, если ему это хочется, лишь бы я оставался человеком целеустремленным и самодостаточным. Мне нравится все держать под контролем: и себя и тех, кто меня окружает.

– И цель твоя?

– Коммунизм.

– Отлично сказано!

Мы выпили за светлое будущее всего человечества.

За этим занятием нас застала симпатичная девушка с первого курса.

– Ребята, можно я у вас ключ оставлю – карманов нет, а хочется потанцевать.

Вспомнил, как она осенью заселялась – Галине понравилась:

– Смотри, Палундра, какая красавица, а ты все ходишь неженатый.

Красавица стрельнула в «неженатого» быстрым взглядом чуть раскосых глаз, тряхнула гривой шикарных волос и удалилась. И позабылась. Теперь можно признать – она мне тогда понравилась тоже.

Очень хороша – вздыхаю с одновременно горестным и сладострастным сожалением. То, что она сюда зашла – случайное совпадение. Впрочем, никто не запрещает мне восхищаться ею издалека. Ни мне, ни ей это ничем не грозит – ведь правда, ГК? И если досижу до финала танцев, то смогу услышать ее «спасибо». Я покусываю губу в предвкушении и, как школьник, глупо улыбаюсь.

Даниленко в экстазе:

– Шеф, ты или я? Кто к ней пойдет? Она намекнула – в комнате сегодня одна.