Сила Берендея с нами навек

– Э, воевода, а ты подумай, увидят наблюдатели-предатели твоих дружинников работу, сразу поймут, что крепость к нападению готовится, – Малушка вскочил на ноги. – Ты вели смолы приготовить на стенах в тех местах, где кусты поднимаются, да дружинников толковых посади возле. А как лазутчик полезет, они его смолой-то и угостят.

– Дело говоришь, – удивился смекалке мальчика воевода и спросил. – А кто с Баламошкой-то сговаривался, скажешь?

– Купец печенежский Тирах и староста Попалутовский. Вот ещё подарок тебе, воевода, – Малушка достал из котомки свитки.

Былята внимательно рассмотрел их:

– Да это же… это план крепости нашей! А эти – других русских крепостей. Откуда они у тебя, малец?

– Эти свитки Тирах хотел передать ромейскому архонту. А я их решил тебе воротить.

Воевода подошел к Малушке, обнял его:

– Какой же ты молодец, отрок. Быть тебе защитником земли русской. Сейчас иди, отдыхай. Да к Дарёне зайди, переживает за тебя моя дочь. Белизар, войди.

На зов воеводы в светлицу вошел дружинник.

– Белизар, отведи Малушку в баню, потом дай ему по плечу одежду и сопроводи к Дарёне. Да, велю ни на шаг от него не отходить и никого к нему не подпускать. А ко мне пусть Баламошку призовут. Повеселиться хочу.

Нянюшка сказывала – давным-давно, во времена седой старины, кони, что тогда еще были дикими, летать умели. Неизвестно, было ли так на самом деле, но кобылка Касатка, подаренная Дарёне отцом, едва только переходила на рысь, как её всаднице казалось, что она парит над землей. Стоило припустить в галоп, и девочка визжала от восторга и страха, бросив уздечку, вцепившись в гриву.

Только где тут галопом скакать? – тятенька повелел непоседу из крепости не пущать. Уж как ластилась, хитрила и юлила Дарена к стражникам у ворот – просилась вокруг крепости хоть разок на рысях пройтись… Ни в какую! Уперлись бородатые – боятся строгости воеводиной.

Девочка вертится верхом у ворот, надеется – лопухнуться вои, оставят дырочку маленькую, в которую она и выскользнет на Касатке. Но с другой стороны – пусть мала она и хила, нет лучше Дарёны наездника в крепости. Как птица в чистом поле Касатка летит, гриву и хвост распустив – как будто в седле родилась, на ней Дарёна сидит. Никто не сможет их догнать – ни вольный ветер, ни стрела печенега. Всё это, конечно, мечты, но может и правдой быть. Только как проверить, если не пущают её на Касатке из крепости в чистое поле?

– Ты куда со своим бараном прёшься? – рявкнул стражник на незадачливого селянина, замешкавшегося в воротах с упрямым животным.

– Волхву Важину велено доставить! – распунцевелся, изо всех налегая на повод, простецкого вида мужик. – Дорогой добре шёл, а тут испужался чего-то да уперся бараном…

– Вот я его щас копьем подбодрю, – пообещался стражник.

Вот он момент – решила Дарёна и, бросив повод, вцепившись в гриву, двинула пятками кобылу в бока:

– Давай, Касатка!

И Касатка не подвела – в три скачка подлетела к воротам, стрелой взмыла над землей и перескочила преграду в виде мужика с бараном и дружинника с копьем.

Узрев над головою лошадиное брюхо, мужик со страху на корточки сел:

– Ё-мое…!

Баран испугавшись, саданул ему в зад крутозагнутыми рогами. Мужик упал, баран в крепость вбежал. Только стражник не растерялся и вовремя опустил копье, чтобы не насадить на него взмывшую вверх лошадку.

– Ай, Дарёна! Ай, головушка буйная! Ну, будет теперь ругани воеводиной.

Девочка хотела только крепость обогнуть – показать, как красив бег Касатки, как она с ней ловко управляется, как умело сидит в седле. Но вспомнила – с юга речка к стене подступается, лошади там не разогнаться.

Увидев, как выезжая из лесу, на дороге показался торговый обоз, она направила Касатку туда – вот перед кем она покрасуется! вот кому удаль свою покажет!

Белая кобылица с девочкой в седле стрелой летела по обочине. Люди с возов вертели вслед головами – восхищение было во взорах.

Тирах, как гусак злой и надутый, сидел в кибитке своей и на чем свет стоит проклинал свою глупость и урусского мальчишку, которого он пожалел, отпустив живым – а тот его обокрал. Шакал! Труды нескольких месяцев походной жизни и огромное состояние разом растаяли тёмной ночью.

Хороший урус – мёртвый урус! – любил говорить хан Барыс и был прав. – Если можешь убить, убей: никогда не оставляй уруса живым!

Тирах очень сильно рисковал, возвращаясь в Ужгорскую крепость. Воевода умен и не поверит простым объяснениям – мол, животы разболелись у лошадей, или встреча назначена с другими купцами. Но не знал другого пути – где и как мальчишку найти, похитившего драгоценные свитки.

Он только мельком в щель колыхнувшегося полога входа увидел девочку верхом на белой лошади и сразу её узнал.

– Ко мне, шайтаны безмозглые! На коней! Быстро девчонку догнать, схватить, в халат закатать и ко мне принести. Лошадь прикончить стрелой иль кинжалом, чтобы ни одна урусская тварь не узнала.

Печенеги кинулись вдогон за Дареной и уже почти догнали. Казалось, еще миг и беглянка будет схвачена. Один из всадников пустил стрелу в белую лошадь, но случилось что-то невообразимое – маленькая всадница вдруг взмыла под облака! Испуганные печенеги развернули коней и в ужасе поскакали обратно к обозу.

– Шайтан! Шайтан! Шайтан – кричали они.

Тирах спрыгнул с повозки и удивлённо встретил своих посланников. Тому, что они ему сказали, он никак поверить не мог. Лошадь с девочкой полетела по небу… Ну, этого же не может быть! Но испуганный вид всадников доказывал – было! Загадка…

А Дарёна сама не верила в свое невероятное спасение. Она смотрела с высоты полета птиц вниз на землю и боялась поверить в случившееся. Только что её чуть не схватили печенеги, но спасла удивительная сила, заставившая милую Касатку взлететь.

Полёт продолжался недолго. И вот кабылка со своей всадницей уже стоят перед закрытыми воротами. А тихий голос произнес:

– Больше не озоруй!

Дарёна что есть сил пнула в ворота, и поспешила в приоткрытую створку. Доехав до скотного двора, Дарена спешилась, передала повод коневоду и побежала в покои.

Вбежав во светлицу, Дарена собралась, было, поведать матушке о происшествии, но, увидев гостя, сидевшего рядом со Всеславой у стола, потеряла дар речи.

– Доченька, ты посмотри, какой гость у нас, – улыбнулась мать, увидев её.

– Малушка, – еле выговорила Дарена. – Ой, мне надо тебе столько рассказать! Пойдём на крылечко.

– Ступайте, только из крепости не выходите, – согласилась Всеслава.

На крыльце Дарёна уселась на верхней ступени и потянула за кушак своего спасителя:

– Садись, слушай. Поехала верхом кататься за ворота. А там… печенеги за мной погнались.

– Что? – вскочил на ноги Малушка.

– Да ты сядь, слушай, – снова потянула его за кушак Дарена. – Думала, всё, щас схватят – видела, один лук натянул, как вдруг моя лошадка в небо взлетела! Печенеги испугались и обратно помчались. А мы с Касаткой летели-летели и перед воротами опустились. И кто-то мне тихо сказал: «Больше не озоруй!» Представляешь?

Малушка догадался, кто спас на этот раз беспечную воеводину дочку, и заулыбался.

– Чего ты смеешься, – Дарёна обиделась. – Не веришь мне?

– Почему? Верю, очень даже верю, – стал серьёзным мальчишка. – А вот сейчас как пойду к воеводе, да рассажу ему о твоем приключении – как тебя чуть печенеги не схватили… Что батюшка твой скажет, а?

– Ой, Малушка, не надо, не говори! – батюшка не разрешит мне больше на Касатке кататься.