Камо грядеши

– Ты трико мое брал – постирал, возвращая?

На его недоумение взрываюсь:

– Пропадите вы пропадом, мусора с проститутками! Пошел вон и трико прихвати.

Сосед исчезает, прихватив мой подарок. А я напрягаю память – надевал ли его после того случая? Выходило, что надевал – когда в душ ходил, а потом со Светкой спал…. О, черт! Фантастическое невезение.

По дороге на завод греет одна только мысль – я не чувствую на себе насекомых. Однако керосиновой дезинфекции не избежать – хотя бы для профилактики.

Пойти мне некуда кроме как в цех. Работает он в прежнем ритме, но на участке сборки много новых лиц. Нашел Борю Пушкина и со своей проблемой к нему. Точнее – попросил бутылек керосина. Взгляд его понимающий выражает осуждение развратного образа жизни, который, по его мнению, я веду. Впору рассмеяться, если бы не хотелось ругаться.

Борису достать керосин не проблема – у него жена работает в нашем цехе кладовщицей лакокрасочных материалов. Вручив бутылек, он добровольно и со знанием дела инструктирует о способах применение народного средства против лобковых вшей – будто это обряд изгнания нечистой силы или что-то вроде того. У меня от его наставлений начинается зуд в причинном месте. Думаю, Пушкин не преминет раструбить по цеху о цели моего визита и постигшем конфузе. Но через все это надо пройти.

Впрочем, буду ли я еще здесь работать – вопрос.

И к благодетелю:

– Смотрю – перемены. Тебе не предлагали участок завершения?

Борис потирает шею. Эта тема ему интересней.

– Но тебя я уже не возьму….

В одно мгновение у меня в голове появились сотни злых слов в ответ, но говорю я вполне прилично:

– Знаешь что? Если я был вольнонаемный, прямо сейчас бы сказал тебе: «Да пошел ты нах..!», но, увы, диплом надо отработать.

Пушкин улыбается на мои слова и продолжает:

– Вы, инженера, все дипломами гордитесь и мечтаете об уютных креслах начальников, а в реальном производстве концы с концами не сводите. И с пролетариатом не умеете ладить.

Все ясно – я здесь затычка в футбольном мяче.

– Спасибо за керосин, – разворачиваюсь на каблуках и покидаю цех.

О профилактике фтириаза я, пожалуй, что опущу – ничего в том нет привлекательного, познавательного…. И вообще – не дай Бог никому!

Я уже лег на диван и глаза закрыл – в дверь постучали.

Не дай Бог Лялька! – екнуло сердце – А у меня ароматы в комнате как в москательной лавке.

Это был Эдик с бутылкой в руке.

– Попрощаться пришел – уезжаю. Слушай, денег нет, долг вернуть – возьми вот….

Хлопнул бутылку коньяка на стол.

– Что так скоренько?

– По-черному залетел – представляешь! Еду в троллейбусе да по форме. Водитель вдруг объявляет: «Товарищ милиционер, вмешайтесь, пожалуйста». А там баба пьяная с пассажирами лается. Ну, за шкварник ее, машу – открывай, мол. Смотрю портфельчик при ней – и сам вышел. Доволок до кустов – в торец дал, портфель конфисковал. Дома открываю – шайтан мне не брат! – с бутылкой коньяка удостоверение майора милиции. Вот тебе баба скандальная! Дяде звоню, во все признаюсь, а он: «Жопу в горсть и чтоб через час духу твоего в Челябинске не было». Домой поеду. Я как дембельнулся в мае маму еще не видел….

Мусор есть мусор! Рассказал, я услышал – что еще надо? На посошок? Всю бы распил, но не с тобой. Топай отсюда, не тряси мандавошками – вези их подарком седому Эльбрусу. Злость к соседу пузырилась в душе, как волдыри языка.

Но вслух сказал:

– Конечно, если майор, то мигом найдут….

Эдик испуганно оглянулся на дверь.

– Верка появится, что передать?

– Убью суку!

– А говорил – «расстаться не можем».

О керосине напрочь забыл – а в комнате запах его витает.

Странный парень – внешне красивый, а внутри циничный и все видит в черном свете. Я даже начал подумывать, что, такие как он, уравновешивают на земле, таких как я. Если бы не последние события – тут мы как бы с ним уравнялись, и греха стало больше.

2

Очаровательное утро! Первые пять секунд после пробуждения оно кажется блестящим и хрустящим, как новенький рубль – непомятым, надежд исполненным. А потом вспоминаю – меня вызвали в совет молодых специалистов. Песочить будут – такой-сякой, пошто завод не любишь? А за что его любить?

Нет, спорить не буду – все молча снесу. Как вспомню песочных дел мастера….

– Что, скажи на милость, это было в вашем цехе? – обвиняющим тоном спрашивает освобожденный председатель СМС завода замечательная девушка Лиза Чайка.

В самом деле, не знаю, что ответить – и сам до сих пор не осмыслил все.

– Тебя били?

На лице моем следы драки со старлеем милиции.

– Да, но не там и не поэтому поводу. Заступился за девушек в «Малахите»….

– На заводе мы тебя, конечно, в обиду никому не дадим, а в ресторанах справляйся сам.

Я опускаю голову, чтобы она не увидела моих восторженных глаз – чудо в юбке!

– Перестань думать, что ты одинок.

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

– Читаю в глазах, которые ты усердно прячешь.

Поднимаю на нее взгляд.

– Давай рассказывай, почему тебя называют зачинщиком беспорядков? Как это у тебя получилось?