Как я стал Богом

– Гладышев, ты что, в невозвращенцы записался? Почему тебя нет у трапа самолёта?

Что сказать? Говорю правду.

– Исполняю супружеские обязанности, недоисполненные в прошлом месяце.

Президент:

– Молодец. Так и должен поступать настоящий русский мужик. Указом по государству Российскому жалую вам с вашей великолепной половиной медовой месяц. Будьте счастливы!

Щедрый какой! Да нас с Любой больше трёх дней и держать-то рядом нельзя – поцапаемся. Скучать будем – она по работе, я по Настюше с Дашей.

Через три дня примирившиеся супруги (это я о нас с Любой) разлетелись в разные стороны: жена в Японию, чтобы оттуда на свой Итуруп, я в – Москву. Больше мне добавить по этой теме нечего: поставленная задача выполнена.

Президент наш объявил всему миру: в день подписания меморандума по Охотскому морю, все находящиеся там суда будут превращены в металлолом. Как это происходит, преступный мир уже знал.

Причём здесь Троянский конь, спросите. Об этом поведаю позже, но обязательно.

Тут другая тема. Отец позвонил, просил о встрече, но я извинился. Был в то время на Сахалине, помогал Костылю развернуть над Охотским морем спутниковый зонт. Это была защита не только от браконьеров, но и всех стихийных неприятностей – далеко на подступах к Курилам и Сахалину теряли силу океанские тайфуны, расстрелянные вакуумными пушками из космоса.

Жил на Итурупе, добирался на Сахалин вертолётом и не каждый день. Обитал с Любой в её «умном доме». Открыл неожиданное – оказывается, с голубушкой моей приятны не только постельные баталии, но и повседневный быт. Любушка с утра заряжала продуктами кухонные чудовища, чмокнув в щёку, исчезала. А я нежился в тёплой постели, отложив пробежки до возвращения в Москву. Внюхивался в подушку или одеяло, хранившие восхитительный запах её тела. Стоило захотеть кофе или котлет, я говорил:

– Хочу котлет….

Через минуту микроволновка весёлым щебетом сообщала, что котлеты готовы к употреблению. Или кофе. Или сок.

По вечерам мы сидели в зимнем саду у огромного экрана и потягивали безалкогольные пиво или коктейли. Люба не терпела эстрады и кино, её влекла природа – и только в естестве своём. Глубинные тайны, океанские просторы, скалистые кручи….

– Господи, – вздыхала жена. – Какие масштабы! Гладышев, как много работы, и как скоротечна жизнь – сделай меня бессмертной….

В постели, после близости, зарывшись по уши в её роскошный бюст, восторгался:

– Остановись мгновение, ты прекрасно!

Однажды Люба бесцеремонно за волосы вытащила мою голову из райских кущей и строго взглянула в глаза:

– Гладышев, ты любишь свою дочь?

– Всей душой.

– Хочешь, рожу тебе сына?

– Ещё бы.

– Тогда переезжай ко мне и будешь им заниматься.

– А ты?

– А я буду работать.

– Душа моя, я на службе у Президента.

– Возьмёшь отпуск на пару лет.

– Отпуск возьмёт бабушка Настя.

– И прилетит сюда?

– Нет, мы с сыном в Москву.

Кукиш под нос – был её ответ.

Я обиделся, нырнул под одеяло, раскинул ей ноги, водрузил голову на живот, а под щёку – тугое бедро.

– Гладышев, ты где?

– Твоя нижняя половина гораздо мудрее верхней.

– Ну и живи там.

Потом с Любой проектировали и строили плавучий остров – новое изобретение Билли. Это полимерное сооружение несло на себе не только резиденцию администрации новой фирмы с флагом ООН, но корпуса и лаборатории Центра изучения моря – настоящий плавучий город. Обычно, подгоняемый ветрами, он дрейфовал в произвольном направлении, но если требовалось, буксировался в заданную точку.

Там настиг меня мамин звонок.

– Алёша, тебя спрашивал странный тип. Сказал, что у него срочное дело касательно твоего отца. Оставил номер.

Звоню. Голос незнакомый.

– Господин Гладышев? Имею информацию о вашем отце, хотел бы превратить её в товар.

– Что за информация?

– Вы не спрашиваете, сколько стоит – хорошее начало. Знаю вас как человека благородного и небедного – думаю, мы поладим.

– Что с моим отцом?

– Скончался – третий день сегодня.

– Как?!

– Угарный газ. Закрыл заслонку непотухшей печи.

– Какая печь в московской квартире?

– Вы давно общались с ним? Полгода? Полгода он живёт за городом, сторожит чужую усадьбу.

– Мой отец сторожит чью-то усадьбу? Вы в своём уме? Послушайте, я сейчас вылетаю в Москву и, если это дурацкий розыгрыш…. я вас из-под земли достану.

– Лучше позвоните, когда захотите общаться – моё предложение в силе. В московской квартире не ищите – продана за долги. Загляните в деревню Митино на тридцать втором километре Минского шоссе.