Пчелы острова Флибустьеров

– Вы абсолютно правы – вам не следовало заходить в мою лагуну, тем более в такую рань. Теперь топайте в чащу и не делайте резких движений. А вы, ребята, следуйте все за мной – скроемся с берега и поговорим по душам.

Плененный мною офицер шлюпки сделал несколько шагов, остановился и повернулся. Стволы револьверов вновь уперлись ему в брюхо. Он тут же отпрянул назад.

– Я никуда дальше не пойду. Пусть с корабля увидят, какое зло вы здесь творите.

– Вам ничего это не даст, кроме двух пуль в живот. Видит Бог, я не хотел вас убивать, но раз без этого нельзя, то придется. Впрочем, ребята! кто хочет стать пиратом, волоките этого придурка в лес.

– Значит, придурок я?

– Вы ведете себя придурком с той минуты, как сошли на берег.

– А вы подлый пират, заманивший в ловушку нас, – он отступил на шаг и окинул меня презрительным взглядом. – Из вашей затеи ничего не получится.

– Хотите посмотреть? – прищурившись, сердито осведомился я. – Эй, ребята, что присудите – прикончить эту гниду здесь или повесим его на рее, когда захватим корабль?

Я заметил, что мое поведение скорее вызывает у остальных моряков недоумение, чем согласие или испуг. Мне захотелось пристрелить этого чертова офицера, чтобы шокировать их по-настоящему. Но не хочется крови. И матросы молчат. Щекотливое положение.

Разрядил его офицер. Неожиданно он бросился бежать, и я чуть было не нажал курок, чтобы убить его и насладиться местью. Он должен был вот-вот добежать до опушки. В принципе, он делал то, что я и хотел, но тут кто-то из матросов спросил:

– Что же вы медлите, сэр? – он сейчас скроется.

Дождавшись, когда офицер скрылся в чаще, я безоглядно кинулся в бой:

– бой, который должен был перевернуть мою мирную жизнь;

– бой, ради которого и было затеяно это приключение;

– бой за команду.

– Кстати, ребята, вы не сказали, – насмешливо сказал я, – по душе ли вам мое предложение?

Эти слова заставили их переглянуться.

– Хотите поселиться на моем острове? У него есть все условия для безопасной стоянки и ремонта судов. Слышали о капитане Флинте? Так вот, если бы он знал, что есть такая земля в океане, то непременно захотел создать здесь свободную пиратскую республику. Но мы не будем его ждать, и все сделаем сами. Хотя у вас есть выбор – можете убежать в лес вслед за этим придурком. Хотя, если вы так поступите, буду считать, что в жизни не встречал более тупорылых ослов. Итак, вы будете осматривать мой остров или нет?

Ответили несколько голосов.

– Нет, сэр. Мы верим вам – это действительно райское место для вольных людей. Мы с вами, и давайте обсудим, как нам захватить «Дельфин». Возможно, на борту догадались, что здесь что-то произошло и будут настороже.

– Мне видится так. Вы набираете в бочку пресной воды и возвращаетесь на корабль. Про офицерика беглого скажите: его укусила пчела (здесь их тьма-тьмущая) – он от боли сошел с ума и убежал в джунгли. Ночью взбунтуете остальную команду и арестуете несогласных. Спустите с мачты английский флаг, и я жду вас в гости. Постарайтесь обойтись без крови.

– Для пирата вы слишком милосердны, сэр.

– Я не собираюсь стать грозой морей. Моя цель – создать республику свободных людей. Поверьте мне, злато-серебро и драгоценности не приносят человеку счастье. Только свобода и вольная жизнь по-настоящему сделают нас счастливыми.

Меня потрясло их поведение. Они вернулись с питьевой водой на корабль. Подговорили к бунту остальную команду. А ночью вошли в каюту капитана и убили его.

Утром я ни свет, ни заря поднялся на скалу и убедился, что английский флаг с мачты исчез. Дальше все было проблематично. Похоже, они дорвались до выпивки и изрядно все накачались. Я наблюдал в подзорную трубу последствия отчаянной пьянки. Позабыты были все мои наставления. Да, похоже, что и я сам. Мои наблюдения лишь укрепляли мои подозрения. И ничего не оставалось, как только ждать, когда они проспятся и облагоразумятся. Пришлось уступить непредвиденной игре обстоятельств.

Я спустился в пещеру, занялся своими делами, и уже оттуда взгляд мой, как взор ловчей птицы, то и дело обращался в лагуну, на одинокий корабль в ней. А в глазах застыл сакраментальный вопрос – мне это надо?

Томительный день медленно полз через зенит к своему завершению. На борту ничего не менялось. Похоже, что экипаж обрел долгожданную свободу и на большее не соглашался. А я уговаривал себя – все будет тип-топ. Через день, максимум через два они выпьют все спиртные запасы корабля и протрезвеют. Через четыре-пять дней они захотят встречи со мной. Все будет хорошо и просто, как дважды два.

Неизвестно почему, мне не удавалось убедить в этом себя самого.

Помощник капитана, убежавший в сельву, был слишком напуганным, чтобы быть честным. Где-то он сейчас бродит по острову в поисках моего жилища. Он непременно попытается убить меня, если я не убью его прежде. Он не попадался мне на глаза в подзорную трубу на вершине скалы, и это было тревожно. Он мог в любой момент прервать спокойную жизнь его превосходительства губернатора острова (то есть меня).

Солнце склонилось к горизонту. С приближением сумерек я почувствовал себе незащищенным – обязательно надо завести хищное животное (например, пантеру черную) для охраны жилища.

Поужинав, набил трубку нарезанными и высушенными листьями табака. Флибустьер должен курить, и я вернулся к изжитой привычке. Прикурил от лучины, подожженной в углях очага, втянул дым в легкие – чистый опиум! Пустил в потолок закрученное колечко дыма. Потом сел в кресло-качалку и решил взять быка за рога – то есть обдумать создавшуюся ситуацию.

Юмор и терпение – это все, что я могу пожелать себе сейчас. И первым делом постарался не улыбаться. Для этого надо было держать фигу в кармане.

Я снова выдохнул облачко терпкого дыма и подумал – не плохо бы пива.

С улыбкой язвительного самодовольства из крана в чане набрал литровую кружку пива, изготовленного автоматом на основе холодной ключевой воды. Полный комфорт! – а те пусть страдают с похмелья, а помощник капитана от насекомых сельвы. Я настраивался на неспешный вечер в раздумьях.

Тема, которую хотел обдумать, была весьма деликатного свойства. Раскрывая ее, я до некоторой степени нарушаю условия негласного соглашения с тою силой, что поддерживает меня в путешествиях в пространстве и времени. Поэтому позвольте мне не детализировать некоторые моменты.

Видите ли, мне захотелось поэкспериментировать в области человеческой психики. То, что все хомо сапиенс беспрестанно хотят славы, золота и секса не для размножения это понятно. Почему же природа устроена по-другому? Надо признать, она отлажена более разумно, чем общество двуногих людей. Почему люди так верят в фатализм и боятся его? Почему они так зациклены на пороках, перечисленных выше? Почему животные, не наделенные, как известно, совестью, зачастую поступают разумнее людей?

Понимаете, к чему я иду?

Мне захотелось воссоединить в единое положительные качества животных инстинктов с человеческим разумом и создать новое общество людей. Как это сделать?

Если мне это понять, тот, кто помогает мне, сумел бы это реализовать.

Да, если понять….

Подступавший с востока фронт грозовых туч не мог успокоить мою тревогу. Адреналин зашкаливал в крови от долетавшего грохота грома. Вечернее солнце играло на пока еще далеких дождевых струях, перебирая разноцветные струны небесной арфы.

Небо на горизонте стало красно-фиолетовым – солнце только что опустилось в пучину океана. За ним устремились подсвеченные снизу темные облака. А над островом уже воцарилась свинцовая туча.

Гроза бушевала всю ночь. Наутро пошел гулять по острову, как это делал обычно до прихода в лагуну гостей. И на внешнем берегу острова наткнулся на помощника капитана, в беспамятстве валявшегося на границе пляжа и сельвы.

Это был высокий мужчина, с кожей, огрубевшей от солнца, воды и ветра, с худым, помнится, лицом, а теперь распухшим от укуса пчел. Как это его угораздило? Пчел на моем острове полным полно. Они селятся в глиняных мазанках, размером с дыню, которые подвешивают на ветках деревьях или под нависшими скалами – как ласточки. Всем ульем построят из глины дом, армированный ветками и соломой, набьют его медом для будущего потомства, заложат личинки в соты, и летят дальше – вечные труженики.

Мой беглец сунулся, наверное, в непокинутый (недостроенный улей) и получил по заслугам. Он был жив. Распухшая кожа лица придала ему сходство с Чеширским котом – непрошеная веселость появилась в уголках губ.

– Как тебя угораздило?

Ответом был рев океана, еще волновавшегося после шторма.

Интересно, где он бросил сорванный улей? Далеко ли ушел от рассерженных пчел – а то ненароком и мне попадет. Теперь помощник капитана не был моим врагом – он был пострадавшим, нуждавшимся в помощи, и чувство заботы о беспомощном человеке заполнило мое существо.

Когда я его за ноги поволок в тень, под защиту от солнечных лучей, он застонал и открыл глаза. Помощник капитана хотел, было задать какой-то вопрос, но промолчал, только облизнул распухшие губы. Я сказал:

– Несмотря на прежние обстоятельства, я испытываю чувство радости от встречи с вами. В противном случае вы бы изжарились на солнце, вас бы съели крабы или пчелы добили.