Как я стал Богом

С берега донеслись крики. Чернокожая детвора скакала на линии прибоя, вопила, махала руками. Мимо, толкая носом белый бурун, пронёсся ловец жемчуга, работая руками, будто ветряная мельница крыльями.

– Что с ними, Билли?

– Акула. Рыба-молот.

– О, ё… – я кинулся вдогонку за ловцом.

– Куда ты? Лучше познакомься и погладь её по животику.

– Изнутри?

Вечерами на деревенской площади разжигали костёр. Дочерна загорелые, сытые аборигены затевали художественную самодеятельность. Звучал тамтам, дудки какие-то самодельные (может, свирели?), кто стучал палкой о палку – полный симфонический оркестр без главного дирижёра. Все остальные пели и плясали. Песни – какофония гортанных звуков с плеском ладош. Пляски – ужимки, скачки, прыжки – что ещё? – подёргивания, потрясывания, подрыгивания. Короче, кто во что горазд. Раз музыка без ритма, то и пляски без такта.

Зрители…. Сначала были мы с Дашей. Но аборигены потребовали нашего участия в деревенском веселье. Дашу затянули в круг, меня…. Я подергался немного, потом думаю: господи, каким же идиотом выгляжу со стороны. Ну, ладно, эти обезьянки, а я-то куда? Чтобы отбиться от хороводников, стал являться на кострище с гитарой. Бренчал по струнам, покачивая головой – отстали. А у жены прекрасно получалось с мелодией и ритмами африканского кантри. На неё заглядывался не я один. Ну а что – красота она и в Африке красота.

– Тебе не тяжело? – спросил Дашу.

– Нет. Забавно, – отвечает моя белокожая аборигенша.

Как-то приуныл, склонившись над гитарой. Ночной праздник в разгаре. Оптимизатор на запястье.

– Билли, – спрашиваю, – о чём думают наши хозяева: полны души благодарности или не чают, когда свалим?

– Хочешь заглянуть?

– Если возможно технически и удобно этически.

– Тебе будет не интересно.

– Так говоришь, чтобы разжечь его?

– Ты неправильно поймёшь их примитивное мышление: оно на уровне инстинктов.

– Не достанет интеллекта?

– Боюсь, что и выдержки.

– Валяй, уговорил.

– Кто?

– Вон тот, гориллообразный, что топчется перед Дашей. Заглянем ему под черепушку?

Будто сам собой возник в голове чей-то незнакомый голос. Эге – да это его мысли, как слова. Но что он говорит, Бог мой?!

…. Какая красивая белая женщина! Как нежна у неё шея! Как упруго колышутся её груди! Как туга её задница! Вот бы раздвинуть ей ягодицы….

Меня пружиной подбросило. Ах ты, обезьяна черномордая! Гитара дубиной в руках, я – в круг.

Билли во мне полицейской сиреной:

– Стоять-ть…!

Замер на месте, совладав с порывом. Даша заметила моё движение, поспешила навстречу.

– Что с тобой? Дурно?

– Да, что-то с головой.

Даша нащупала оптимизатор на моей руке:

– Идём домой.

Отвела в палатку, измерила пульс, давление, температуру. Уложила в гамак. Мне приятны её хлопоты.

– Полежи со мной, – привлёк жену к себе. Стянул с неё блузку, шорты. – Семью создавать будем?

Даша прильнула ко мне с поцелуем:

– Да рано ещё: Сашик не обозначится.

– Я его почувствую.

Мы притиснулись голыми животами. Немножко ещё поцеловались и уснули.

Билли подстрекал познакомиться с акулами Индийского океана. Жутковато. А-а, была, ни была. Заплыл подальше от берега, распластался в воде на метровой глубине – пусть жрут, зови!

– Не дрейфь, Создатель, нас так просто на кусок не намажешь.

Вода освежала тело, солнышко пригревало – я прикемарил, нежась. Кто-то ткнулся в бок. О, Господи! Она – акула Каракула. Зубов – мама дорогая! – во всю пасть. Глазёнки глупые, недобрые, близорукие (хотя откуда у белобрюхого чудовища руки?). Совсем не хотят мне подмигивать. Разве что на предмет: одному из нас не мешало бы пообедать.

– Билли…!

– Спокойнее, Создатель, спокойнее. В ней не чувствуется агрессии. А впрочем…. Прикоснись оптимизатором.

– Не оттяпает руку?

– Другую пришьём.

– Виртуальную?

Осторожно прикоснулся к серому боку океанского хищника запястьем с браслетом.

Возник контакт. Я это почувствовал. Будто на экране тёмном возник светлый овал, у которого появлялись гибкие конечности, потом исчезали.

– Что это?

– Акулий мозг. Она тебя сканирует.