Течет река дремучими лесами. Миротворец

Прошка давно уже понял, что заколдован Кочубеем. Скажет толстяк «иди», он идет, и боли не чувствует. Ничего не скажет – он сидит безучастный, ни рукой, ни ногой не может пошевелить; даже голова не поворачивается.

Между тем, тролль полез за медведем. Тот то рычал злобно, то жалобно скулил и лез сначала вверх по дереву, потом по ветке до самого края. Ветка под ним обломилась, и колдун полетел наземь. Может, он хотел перекинуться в человека, может, смерть его настигла в полете – только тролль на земле оказался раньше, поймал его за ноги и разорвал на две половины…

Люто же Корней ярился из-за ведьминого колдовства. Рвался разыскать ее, немедленно прибить и сжечь вместе с избушкой – купец отговорил. Синбад перестал вздрагивать и заикаться от кабаньей головы будущего зятя. Внушил Корнею – важнее, чем спасти Жасмин, задачи сейчас нет.

А Лютый рассказал Синбаду об уговоре с ведьмой. Сказал, что в полуоборотнях он ненадолго. Стоит только Ягу разыскать, да хорошенько поднажать – она вернет ему человеческий облик. Но купец был непреклонен. И они отправились к селению черноногих.

Второй день Синбад с богатырем Корнеем прятались около деревни и следили за ее жителями. Здраво рассудив, что рисковать жизнью Жасмин, не зная, где она, пока не стоит.

– Надо без шума захватить кого-нибудь из села и узнать, где держат пленницу, – предложил Синбад.

Они отошли чуть дальше от деревни и притаились у дороги. И почти сразу же услышали, как кто-то ломится через кусты. Тут на дорогу выскочил кабан. За ним никто не гнался, но видно было, как сильно он устал – брел, падал, поднимался и снова шел, шатаясь, в сторону деревни из последних сил.

– Хватай его, ведь он из тех, кто на корабль мой напал, – Синбад дернул богатыря за рукав.

Корней неторопливо поднял лук, вложил стрелу и натянул тетиву.

П-и-и-у-у – просвистела в полете стрела и пронзила кабану заднюю ногу. Кабан споткнулся и упал, засучил на земле раненной ногой, хрюкая и повизгивая. Корней выскочил из кустов, накинул кабану на голову мешок, чтобы его не услышали в деревне, и с помощью Синбада волоком утащил его с дороги.

Допрос был недолгим – кабан после всех ужасов, пережитых за день трусливо хрюкал на все вопросы. Рассказал про побег Тимура с девушками, про погоню и, наконец, про нападение тролля. Что случилось с Жасмин и остальными, он не видел, потому что убежал, не оглядываясь, и бежал, не останавливаясь до самой деревни.

К деревне интерес пропал.

– Идем к водопаду, – сказал Синбад, и кабану. – А ты покажешь нам дорогу.

Кабан замотал клыкастой мордой

– Никогда в жизни не вернусь туда!

– Он нам не нужен, – возразил Корней. – Я знаю, где эти Чертовы пороги.

– А что с этим делать?

– Вернем ему человечий облик, – сказал Корней и вытащил из ножен нож….

Жасмин очнулась в пещере тролля и увидела над собой ужасную морду. Он обнюхивал ее лицо и волосы своими, похожими на два ведра с помоями, ноздрями. Из открытой пасти его пахнуло так, что девушка чуть снова не лишилась чувств.

Увидев, что красавица очнулась, тролль отодвинулся от нее и сел, смешно сложив мускулистые руки на огромном волосатом животе. Он шевелил губами, словно что-то жевал. С уголка рта свисала бурая слюна.

Наконец, тролль сказал:

– Ты ошен караша. Ныкохда нэ выдел такых красывых дэвушок.

Видно, слова троллю давались нелегко – он говорил медленно и малоразборчиво, как двухлетний ребенок. Жасмин с ужасом смотрела на чудовище, не зная, что ему ответить. Наконец тролль высморкался двумя пальцами, вытер их о бок и загундосил хриплым басом:

– Тэбя нихто нэ обыжает? Если обыжает, ты мнэ скажи, я его УУУУУУ….!

Тролль встал на задние конечности, заколотил себя кулаками по волосатой груди и угрожающе зарычал, переходя на вой утробный. В пещере он был еще ужасней.

Именно этот рев слышала Жасмин, сидя на дереве. Девушка испуганно отодвинулась от чудища.

Увидев, что красавица его боится, тролль озадаченно замолчал. Наконец, его губищи расплылись в гримасе, которая у обычных людей обозначает улыбку – он будто что-то придумал.

– Щас я тэбэ подарок сдэлаю, ошен красывы, тэбэ понравыца.

И с этими словами довольный своей идеей тролль скрылся в глубине пещеры.

Пока его не было, Жасмин огляделась вокруг. Она была в сыром темном гроте. Повсюду валялись кости, останки животных и всевозможный мусор. У выхода из пещеры был огромный камень, на который, срываясь с высоты, падала вода, разбиваясь на тысячи брызг. Ужасный шум отражался от потолка

Как отсюда выйти? Только через водопад.

Около стены лежала куча звериных шкур, скорее всего это было ложе хозяина.

Все стены в пещере были изрисованы угольком. На картинах видны деревья, река, животные и люди. По физиологическим признакам было видно, что это женщины. Очень много таких рисунков. Наверное, художник часто думает о них.

В глубокой нише пещеры Жасмин увидела большую клетку – там кто-то копошился: люди? звери? Подойдя поближе, девушка узнала Лушку и мальчишку, которого колдун притащил за верблюдом, а Тимур не захотел взять с собою в побег. Лушка, отрывая куски материи от платья, перевязывала мальчику раны на ногах.

Кто-то тихо тронул персиянку за плечо.

– Ой! – вздрогнула Жасмин.

– Тихо, не дергайся и не кричи, – прямо над ухом шепот Тимура.

Жасмин повертела головой, но никого не увидела.

– Не верти головой, я перед тобой, только невидимый.

Жасмин ощутила на щеке теплое дыхание.

– Как ты сумел? – удивилась девушка.

– Долгая история. Тихо, Черт возвращается, меня нет. Ты его не зли, а я подумаю, как тебя отсюда вытащить…

Что же произошло с Тимуром?

Когда волк с кабаном, насмерть перепуганные троллем, понеслись в деревню черноногих, Тимур, помня о Жасмин, помчался к Яге. Он тоже к распутной ведьме хаживал и своей нежностью и обходительностью сумел растопить старухе сердце. Она поведала ему, что ее девичье имя Ядвига, что ее родина – далекие Карпаты, что выкрали из дома и увезли ее сюда бродячие цыгане. Кем только она ни была, чего только ни натерпелась на чужбине, пока природная склонность к колдовству не сделали ее Ягой.

Она умна, она мне поможет! – твердил Тимур, несясь к ее избушке.

У порога, перекинувшись в красавчика, он вежливо постучался в дверь.

– О, здравствуй, милая Ядвига! – бросился Тимур перед ведьмой на колени, ловя и целуя ее венозные старческие руки.

– Ой, отвернись, – ведьма кокетливо потупила взор и даже попыталась сделать книксен. – Я сейчас буду готова.

Скрывшись за сажную печку, она продолжала говорить:

– С утра о тебе думала – о твоих нежных губах, сильных и ласковых руках, карих глазах, в которых столько светится любви.