Легенды нашего края. Люди Падающей Воды

– О, Харка, какой ты красивый! Ты уже вырос в настоящего мужчину, а помнишь, когда был маленьким карапузом, я позволяла тебе трогать мою грудь. Тогда ты хотел на мне жениться. Хочешь, я рожу тебе сына?

– Ты стара для меня, – приемник Хранителя знал, как отбиться.

– Вот, поганец! Слышите, выдры – нами гнушаются. Ну, я тебе этого не прощу.

– Оставь его, Агда, – советовали женщины, – пусть идёт по своим делам, ведь он приемник Хранителя и тебе не по зубам.

– Ну, нет уж! – строптивица топнула босою ногой. – Никуда он не денется. Эй, Эола, иди-ка сюда, стань со мной рядом, а ты, Харка, смотри – если глаза у тебя мужчины, если сердце твоё не остыло рядом со старым Хранителем.

Подошла и встала рядом с Агдой хрупкая девушка, потупя взор и склонив голову – густые волосы закрыли её лицо.

– Смотри, Харка, – женщина откинула за спину русые пряди и подняла ей подбородок, – это судьба твоя: Эолу мы бережём для тебя. Станешь Хранителем, возьми её в жёны и докажи, если мужества хватит, что сыноедам Любовь не убить.

Черты нежные девичьего лица, и ночной черноты глаза под опахалами ресниц. Эолу он приметил давно – замирал, если рядом шла, в спину смотрел, провожая взглядом. А каким бешенством закипала душа, если кто-нибудь из мужчин приглашал её ложе с ним разделить. И, должно быть, не стало для женщин секретом внимание юноши к девичьей красоте.

– Говори, Харка, если язык не прилип к гортани – возьмёшь ли ты в жёны нашу Эолу, будешь ли отцом её детей, не вонзишь ли зубы свои в тело рождённого ею для тебя сына? Что молчишь, приемник Хранителя – мысли худые затаил?

Харка помотал головой.

– Тогда клянись, – Агда соединила их ладони.

Ощутив прикосновение желанной руки, юноша затрепетал – от жара, волной пробежавшего по телу, выступила испарина на лбу.

– Я, клянусь, – тихо сказал.

– Теперь иди, Харка, и знай: станешь Хранителем – Эола твоя.

Через пару шагов юноша обернулся:

– Эола, я иду к Многорукому Ламу за глиняной фигуркой Бурунши – хочешь, и тебе попрошу.

Девушка кивнула головой.

За песчаным пляжем, где река делает поворот, ивы склонились у самого берега. Всё лето в землянке здесь живёт Бель – лучший из тех, кто умеет выделывать шкуры. И сейчас две лисьих шкурки, шуба медведя и кафтан кабана на солнце сушились. Сам дубильщик, малорослый и юркий, лицом похожий на сурка, лежал у костра, помешивая палкой угли. Два мальчугана, перепачканные поблёскивающей на солнце чешуёй, слюдяными скребками чистили щуку больше себя.

– Убил острогой, – похвастался Бель подошедшему Харке. – Новой, с наконечником Суконжи.

Приемник Хранителя покачал головой:

– Смотри, какие у неё большие зубы.

– Да, если бы не острога, то потрошила она меня. Садись – сейчас будем печь.

Харка присел:

– Я иду к Многорукому Ламу.

– Кусок зажуёшь и ему отнесёшь – скажешь, Бель поклонился.

И мальчишкам:

– Эй, а ну хватит скоблить – тащите её сюда.

Мальчики волоком по траве, ухватив за жабры, подтащили рыбину к костру.

Бель достал из кожаных ножен медный нож, сверкнувший багряным отливом на солнце. Похвастал:

– Подарок Суконжи.

И принялся резать щуку на части. Сам говорил:

– Смотрю, гребень торчит из воды, а там мелководье – шкуры дубятся. Схватил за край – она тянет свой. Вот наглая попалась! Кричу пацанам: острогу тащите! А потом как жахну за головой – весь наконечник до самого древка. Но перед смертью ещё побрыкалась – два раза сбивала меня хвостом. Вот чудище досталось! Шкуры мои хотела украсть – наверное, за добычу приняла.

Под углями прогоревшего костра обнаружился плоский камень – с шипением на него ложились белые от жира щучьи куски.

Бель:

– Сейчас будут готовы.

Поев, дубильщик поманил Харку к реке:

– Пойдём, покажу.

У берега на мелководье, притопленные камнями к песчаному дну, лежали две оленьи шкуры. Мелкие рыбы и рачки сновали по ним, объедая мездру.

– И весь секрет? – удивился Харка.

Бель подмигнул:

– А ты как думал! От таких скребков будут они мягче тины.

Мальчишки, объевшиеся жареной рыбой, спали в траве, выставив солнцу и мухам вздувшиеся животы.

– Идём в землянку, – Бель предложил. – Там прохладней.

Харка:

– Нет, я в овраг к Многорукому Ламу.

Бель:

– Тогда прихвати ещё кусок для Суконжи – скажи, подарок от меня.

– Может, вместе сходим?

Дубильщик покачал головой:

– Нельзя. Помощники мои уснули – кому-то надо шкуры стеречь.