Здравствуй, дедушка Кощей!

– А кто мне давеча зарекалси, ни капли больше зелья колдунского? – хмыкнул дед, выуживая из кошеля заветную склянку.

– Ой, дед, потом с моральными нотациями, ладно? Ну, давай-давай уже…

Свет, искры, взрыв локального масштаба и Моё Величество ощупывается себя и довольно улыбается. Классное средство! Но теперь уже – точно в последний раз.

– Деда, а что там у бухгалтерши вчера было? А то я подзабыл маленько – всё дела, дела…

– Иди ополоснись, внучек, да за стол, – зашаркал в кабинет дед. – Там и поговорим.

Завтрак сегодня был умеренный, но вполне себе такой питательный. Яичница с ветчиной, отварная картошка с зеленью и маслом, пара запечённых куриных окорочков, солёные помидоры, лопающиеся и истекающие соком, стоит только надкусить кожуру, ну и там, уже на закуску – бутерброды, немного жареной рыбы и всякая прочая мелочь. Наших никого не было, и я спокойно принялся за десерт. В кои-то веки не надо оглядываться по сторонам – как бы кто не увёл из-под носа сгущенку.

– Ну, давай, деда, рассказывай, чем вчера поход в бухгалтерию закончился.

– А свадебкой и закончилси, внучек.

– В смысле? Уже обженили их? Надеюсь, Тамарку с Агриппиной Падловной не перепутали?

– Ну тебя, Федька… Лишь бы ехидничать, да к словам цеплятси. Вот не дам больше оладиков!

– Правильно. Худеть буду.

– Я тебе похудею! Ешь давай!

Оказывается вчера всё прошло хорошо. Калымдай кинулся в ножки бухгалтерши, хотя я лично думаю, что просто упал от избытка чувств и алкоголя. Дед забил ей голову народными прибаутками соответствующими моменту, бухгалтерша и согласилась. Так сопротивлялась, угу, так сопротивлялась… Уговорили всё-таки.

– А когда свадьбу решили провести, деда?

– Да как ты решишь, внучек, так и обженим их.

– Нет уж, за Калымдая я больше решать не буду. Кстати, а где он?

– Да опять своих убивцев вокруг Лысой горы гоняет, – хмыкнул дед. – Позвать что ли?

– Сам придёт, – отмахнулся я. – Сейчас сгущенку учует и сразу же…

– Разрешите, Фёдор Васильевич? – шагнул в кабинет Калымдай.

Дед хихикнул и зашаркал к буфету за посудой для полковника, а я щедрым жестом указал на стол:

– Садись, Калымдай, налетай, пока не остыло.

Он хмыкнул, обведя взглядом опустевшие миски, но все же сел, а дед уже спешил назад, откормить за казенный счет нашего милитариста.

– Всё в порядке, Калымдай? – я принял из лапок Тишки сигару. Или Гришки. Надо им на штанишки опознавательные знаки нашить.

– Умгум, – кивнул полковник вгрызаясь в громадный бутерброд с окороком.

Хм-м-м… у нас и окорок есть? Был.

– Когда свадьбу устраиваем?

– Когда скажете, Федор Васильевич. А по мне бы так чем раньше, тем лучше.

– Ну и давай тогда перед Новым годом. А то начнутся праздники, уже не до свадьбы будет. Деда, возьмешь на себя организацию свадьбы?

– Только умоляю, дедушка Михалыч, – Калымдай потянул к себе помидорчики, – давайте без этих диких обрядов и гуляний две недели.

– А с невестой ты, внучек, обговорил? – усомнился дед. – А ить она уже пир на весь мир себе намечтала?

– Свадьба будет быстрая и короткая, как удар саблей, – отрезал Калымдай.

– Но – торжественная, – поспешно влез я. – Иначе нам Агриппина Падловна та-а-акое устроит…

Все меланхолично покивали мол, да, с бухгалтерией лучше дружить.

– Деда, сколько нам времени на подготовку надо?

– Нам, внучек?

– Ну не одному же тебе пахать, деда. Мне тоже придется контрольно-наблюдательные функции выполнять.

– Давайте уж побыстрее, дедушка Михалыч, – попросил Калымдай. – Чтобы отмучиться поскорее. Одним ударом – раз и навсегда.

Я вскочил, едва не проглотив сигару. Идея! Сел. Так-так, не спешим, думаем…

– Ага, – сказал полковник, наблюдая за мной.

– Весь в меня, – прошептал Михалыч и вздохнул: – Хана спокойной жизни.

– Да когда она у нас была, дедушка Михалыч? – вздохнул и полковник. – Тут успеть бы оладики докушать…

– Калымдай! – ткнул я пальцем в его сторону.

– Слушаю, Федор Васильевич.

– Бойцы твои как?

– Хоть сейчас.

– Отлично. Деда, – я перевёл палец на Михалыча, – собирай всю нашу банду, да Гюнтера с Виторамусом покличь.

– Всё сделаю, внучек. Сейчас же с Лукошкино свяжусь – девиц наших высвистаю.

* * *

После обеда, едва приступив к десерту, я обвёл всю Канцелярию и приглашенных Виторамуса с Гюнтером строгим взглядом:

– Пришла пора, дорогие мои соратники, решить вопрос с Кощеем-батюшкой раз и навсегда.