Прапор и его группа

– Разрешите идти? – Ефимов понял, что разговор окончен.

– Ступай, – в голосе Трясунова сквозила усталость.

«Значит, через три дня», – вскинув руку к виску, подумал старший прапорщик и, неловко развернувшись на каблуках своих фетровых сапог, вышел из командирского кабинета.

В понедельник Ефимов принял на себя командование комендантским взводом. В принципе ничего не изменилось – только теперь занятия он проводил самостоятельно. Слегка «зверствовал». К вечеру его бойцы валились с ног, но застоявшиеся и жаждущие действий солдаты не жаловались.

Неожиданно в первых числах марта в комендантском взводе оказался и один из братьев Кислицыных – Алексей.

– А ты сюда каким боком? – выслушав его доклад о прибытии, удивленно спросил Ефимов.

– Надоело, – скорее не ответил, а отмахнулся от заданного вопроса старший сержант.

– А как же братень? – Прапорщик мысленно усмехнулся; не верилось ему, что Алексей так просто откажется от опеки над собственным братишкой.

– Пусть привыкает к самостоятельности. Я ему предлагал перевестись в комендачи, он не захотел. А мне надоело свою задницу под пули подставлять. А по деньгам, – тут Кислицын сделал паузу, словно раздумывая, – так в комендантском взводе боевых закрывают немногим меньше, чем в группах. А тут я вроде как командир первого отделения, дней десять закрывать будут по-всякому.

Сергей кивнул, вынужденно соглашаясь. То, что разведчикам закрывают лишь на два-три дня больше, чем комендачам, секретом не было. Как не было секретом и то, что солдат из комендантского взвода в любой момент мог оказаться в разведывательной группе. Это тоже не являлось тайной за семью печатями, и потому, едва ознакомившись с личным составом, Ефимов взял быка за рога.

– Прежде всего у разведчика, – говорил он, – должна работать голова. Это так?

– Так точно!

За первые дни знакомства Сергей уже дал понять то, что предстоящая поездка в горячую точку – это еще не повод пренебрегать уставом.

– Молодцы, – почти ласково улыбнулся Ефимов. – Но, – он сделал паузу и повторил: – Но чтобы она работала, вы должны быть сильными физически, – улыбка, не предвещающая ничего хорошего. – И потому мы будем бегать, бегать и бегать.

Если бы не предварительные «разъяснения», сейчас наверняка послышалось бы нестройное: «У-у-у», – а так со своим вопросом вылез только рядовой Сергеев:

– А рукопашный бой?

– Будет и рукопашный бой, – заверил их Ефимов. – Но запомните, РБ – это не главное. Если вы схлестнулись в рукопашке, значит, я плохой командир. Значит, я ошибся – просчитался. – Сергей пристально посмотрел в лицо спросившего. – Даже численное превосходство противника не служит оправданием рукопашной схватки. Если боец вступает в рукопашную, значит, командир что-то не предусмотрел.

– Товарищ старший прапорщик, что же получается, рукопашный бой не нужен? – не унимался рядовой Сергеев.

– Нужен! Людям свойственно допускать ошибки, от них никто не застрахован. Но самое главное из того, чему вы должны научиться на занятиях по рукопашному бою, – это бесшумному снятию часового. И это мы будем отрабатывать в первую очередь. Еще вопросы есть?

– Никак нет.

– Кислицын, проводи разминку. – Старший прапорщик сделал шаг в сторону, уступая место своему заместителю.

– Центр – рядовой Сергеев, на два шага, вправо-влево, разомкнись…

А во время ночных занятий по организации дневки разговор у костра принял непринужденный характер, и снова был поднят вопрос о рукопашном бое.

– Товарищ старший прапорщик, а если солдат противника раз в десять больше? – подал голос высунувшийся из тени рядовой Лебедев.

– Если в десять… то, значит, виновен кто-то из вышестоящего начальства. Хотя, возможно, это чья-то гениальная задумка и нам просто не повезло. – Ефимов усмехнулся, чтобы всем стало понятно его отношение к так называемым «гениальным планам и замыслам». – И вообще запомните: рукопашка – это край. В идеале весь наш рукопашный бой должен ограничиваться снятием часовых и взятием «языка».

В отблесках костра было видно, как переглянулись его бойцы.

– Товарищ старший прапорщик, а почему вы на учениях никогда нож не носите? Почти все групперы носят, а вы нет?

– Почему не ношу? – Ефимов полез в кармашек рюкзака и вытащил оттуда универсальный складной ножик. – Ношу!

Кто-то улыбнулся, кто-то даже коротко хохотнул.

– А вы вообще нормальный нож когда-нибудь с собой берете?

Теперь уже усмехнулся Ефимов. Ему понравилось выражение «нормальный нож». Впрочем, подшучивать над бойцом он не стал.

– «Нормальный» нож – только на войне.

– А вот некоторые без ножа даже в город не ходят.

Прапорщик задумался:

– Нож в городе… Тут вариантов только два: либо вы его берете для того, чтобы применить, либо это дешевый понт. Например, про себя я знаю, что если возьму нож в руки, то использую по назначению… не раздумывая. Поэтому и не ношу – я садиться в тюрьму не хочу. Вот так-то…

– Товарищ старший прапорщик, – Кислицын поморщился от налетевшего дымного облака, – а в Афганистане вы тоже в спецназе служили?

– Нет, – Сергей отрицательно качнул головой, – в пехоте.

– «Пехоте – кровь, десанту – слава», – продекламировал Алексей. – Я тоже в пехоте малость попахал. Тарщ прапорщик, а откуда вы тогда тактику спецназа так хорошо знаете? Получше иного группера…

– Может, и не лучше, – не стал слишком отпираться от сказанного комплимента Ефимов. – Тактика спецназа… – Казалось, он на мгновение задумался. – Не так уж сильно она отличается от той, что изучал я. Вот система подготовки – программа обучения, методика – другая, это да, отбор личного состава – да, задачи и способы выполнения – тоже. А в остальном… Походно-боевой порядок, он и Африке походно-боевой порядок, скрытное и бесшумное передвижение – тоже, наблюдатели и способы разведки – почти один к одному. Оружие, какое бы оно специальное ни было, принцип стрельбы и прицеливания – все то же. Инженерку я, слава богу, тоже изучал. Здесь, конечно, она малость поразнообразнее, но пока мне это не требуется; достаточно того, что я знаю. Ориентирование для меня не проблема еще со школы, артуху я в своей жизни уже наводил, в засадах сидел, наступал-отступал… Вот чему мне действительно пришлось учиться – это специфике работы в Чечне. В принципе в теории основные азы я усвоил – поговорил с умными людьми и усвоил. Тут уж, как говорится, «слышащий да услышит». Одним словом, опыт и голова, голова и опыт. А чтобы голова работала…

– Будем бегать, бегать и бегать, – вклинился в их разговор Лебедев.

– Правильно, Лебедев. Главное – определить цель. А цель мы определили. Какую, понял?

– Понял, – вздохнул рядовой Лебедев. – «Главное, чтобы работала голова».

– Мо-ло-дец. – Старший прапорщик позволил себе улыбку, и беседа продолжилась.

– …Никогда не выпускайте из рук оружия; падая, держите автомат стволом вверх, – часом спустя все еще наставлял Сергей своих новоявленных подчиненных. – Оружие – ваша жизнь и жизнь ваших товарищей.

И чуть позже:

– …Страх нужно преодолеть. Кто думает, что, спрятавшись, он будет в большей безопасности, тот ошибается: без вашей поддержки убьют ваших друзей, а убив их, придут и убьют вас.

Команда покинуть дневку поступила только ближе к полуночи…

На завершающем боевое слаживание тактико-специальном учении комендантский взвод играл за противника.

– Выйдете в этот квадрат, – майор Пташек повел карандашом по карте, – в районе ручья произведете забазирование. Обозначите дневки, разведете костер. Ваша задача не в том, чтобы вас не нашли, а в том, чтобы, найдя, группы правильно организовали налет.

– Я понял, – Ефимов понимающе кивнул, – костер будет, но в остальном все как в реальном бою.