Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Повитель

Серия
Год написания книги
1958
Теги
<< 1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 35 >>
На страницу:
17 из 35
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– И на руках носить будешь?

– Буду, – тихо сказал Григорий, голос его дрожал. – Смейся, ладно… не понимаю, что ли? А… буду… – Неожиданно Григорий подступил к ней вплотную, схватил за руку и зашептал: – Ты пойми только, жизнь у тебя впереди… И у меня! Ты одна осталась – куда податься? Андрея нет. Помер, может, где… А и придет – что тебе за жизнь? Что тебе в нем? Согнет вас нужда обоих.

Но Дуняшка уже сильно отталкивала его обеими руками, отталкивала молча, крепко сжав побледневшие губы.

– Ну и толкай, ну, ударь меня. Бей!.. Хочешь, на колени стану перед тобой, – быстро говорил Григорий, цепляясь за ее старенькое пальтишко. Громко, с булькающим звуком проглотил слюну и, замолчав, впервые поднял влажные глаза на Дуняшку. Верхняя губа его, на которой пробивались редковатые рыжие волосы, подрагивала. – Я, неприглядный из себя, знаю… Тем пуще беречь тебя буду… И… вот…

Григорий быстро оглянулся – не идет ли кто по улице – и упал на колени, не сводя уже с Дуняшки заискивающих, преданных по-собачьи глаз. Она отскочила как ужаленная и хотела бежать, но остановилась, прижалась спиной к изгороди из березовых тонких жердей и тяжело задышала. Григорий, помедлив, поднялся и опять растерянно осмотрелся вокруг.

– Не подходи! – крикнула наконец Дуняшка, хотя Григорий стоял на прежнем месте. И повторила уже тише, почти шепотом: – Не подходи…

– Я не подхожу… – промолвил жалобно Григорий, пряча голову в воротник.

Так стояли они молча несколько минут. Наконец Дуняшка проговорила:

– Отойди-ка от дверей.

Григорий покорно сделал два-три шага в сторону. Тогда Дуняшка осторожно, не спуская глаз с Бородина, опасаясь, что он может неожиданно кинуться на нее, стала подвигаться вдоль изгороди к дверям. Потом стремительным рывком бросилась к дому и, чувствуя себя в безопасности, остановилась на пороге, готовая каждое мгновение юркнуть в сенцы и захлопнуть дверь. Но Григорий неподвижно стоял на прежнем месте.

– С любимым-то и нужду легче переносить, – промолвила Дуняшка, поглаживая покрасневшими от холода руками дверную скобку. – А твоего богатства не надо мне… – Помедлив, добавила еще: – Люди и так говорят про вас – с чего это разжились вдруг?

И поспешно скрылась в сенцы, стукнула дверью, потому что Бородин стал тяжело и медленно поднимать голову…

А Григорий еще постоял, тупо глядя на то место, где только что была Дуняшка. Медленно повернулся и так же медленно пошел прочь, поняв, что здесь ему больше делать нечего.

Шагая по улице, Григорий ни о чем не думал, в голове было пусто и гулко звенело, как в дырявой, рассохшейся бочке.

Подойдя к дому, он увидел, что у окна стоит нищенка с грязной заскорузлой на морозе сумкой из мешковины через плечо.

– Что тебе тут? – не думая, спросил Григорий.

– Подайте милостыньку ради Христа, – проговорила нищенка.

И Григорий узнал ее.

– А-а… Аниска. Ты опять забрела к нам…

– Опять… подайте…

Но договорить Аниска не успела. Вдруг Григория захлестнула страшная, ничем не сдерживаемая злоба на эту оборванку, на самого себя, на весь мир.

– Я тебе подам!.. Я тебе сейчас подам! Взять ее! Ату!

Подбежал к крыльцу, спустил с цепи собак и сразу успокоился, обмяк. Присел на ступеньку и стал смотреть, как собаки кинулись на Аниску, как нищенка, отбиваясь, упала на дорогу и из ее сумки вывалились и раскатились камнями мерзлые куски хлеба.

Потом мимо Григория по ступенькам крыльца мелькнули чьи-то ноги. Он увидел, как Анна Туманова, раздетая, с подоткнутым подолом, побежала к нищенке и мокрой половой тряпкой стала разгонять собак.

* * *

После обеда Григорий сидел в кухне и смотрел на Анну. Стоя к нему боком, она стирала белье в большом, почерневшем деревянном корыте, время от времени вытирая фартуком потное, раскрасневшееся лицо. Григорий раньше никогда не обращал внимания на Анну. А сейчас ему бросились в глаза ее крутые полные плечи, туго обтянутые ситцевой кофточкой, оголенные выше локтей руки, большая рыхлая грудь. Он встал, подошел к ней и начал молча ощупывать ее, как хороший хозяин ощупывает лошадь, прежде чем купить.

– Да ты что, Григорий Петрович? – проговорила Туманова, выпрямляясь. С рук ее капали вода и хлопья мыла.

– Ну-ка, иди… в ту комнату, – кивнул головой Григорий. И, не давая ей опомниться, добавил, чуть повысив голос: – Да иди же…

Анна стряхнула над корытом руки.

– Господи, дай хоть руки вымыть… В мыле ведь…

…А потом Григорий почему-то долго думал о том, что, хоть Анна и вымыла руки, они все равно пахнут мылом.

– Вот ты какая, оказывается… Не знал, – проговорил он наконец, чтобы отогнать неотвязчивую мысль.

– А что же? – отозвалась Анна. – Ведь не покорись тебе – прогнал бы. А жить надо… Может, и отблагодаришь когда…

– Пошла вон! – вдруг с раздражением сказал Григорий.

И Анна покорно вышла, принялась за стирку.

Григорий, сидя на кровати, опять смотрел на Анну в открытую дверь. Смотрел и думал: «Перед этой незачем становиться на колени… Эх, Дуняшка, Дуняшка!..»

Глава третья

1

После того что случилось у дома Дуняшки, Григорий несколько недель глушил тоску самогоном. Напившись, посылал Степку Алабутина за Анной Тумановой.

– Тьфу! – плевался отец, которого Григорий уже нисколько не стеснялся. – Срамота-то какая! А коли мужичонка ее из солдат вернется? Убьет ведь обоих вас…

– Ты молчи, батя, – рычал на него Григорий. Отворачиваясь, добавлял: – Особенно насчет убийства…

– Что! Ах ты!.. Вырастил тебя!.. – прыгал вокруг сына Бородин, как петух, однако быстро утихал.

Однажды Терентий Зеркалов, встряхивая головой, из которой все сыпалась на плечи перхоть, сказал Григорию:

– А зря ты, Гришка… Надо с Дуняшкой – как с поповой Маврухой…

Дочку попа Мавру Григорий с Терентием все-таки заманили как-то в сосновый бор, заткнули рот и изнасиловали.

И пригрозили, если скажет кому – завяжут в мешок и бросят в озеро.

– Что ты понимаешь? Спрашиваю, что па-ни-ма-ешь!!! – Григорий смотрел на Тереху мутными глазами и усмехался. – Как Мавруху!.. Кабы так все просто…

– Очень даже, – облизнув тонкие губы, опять затряс головой Зеркалов. – Мавруха теперь… Свистну вечером под окном – идет как теленок. И Дуняшка бы так же… А Андрюха Веселов приедет, не посмотрит на нее после… этого.

Григорий схватил Зеркалова за отвороты пиджака своими огромными ручищами и, притянув к себе, закричал в перепуганное лицо:

– Она и так придет!.. Придет! Потому что… Не могу я без нее. Понял?

<< 1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 35 >>
На страницу:
17 из 35