Счастливый вечер

Бык Магнит козыряется – бодается, значит. Настоящим именем его никто и не зовет. Зовут Козырякой.

Козыряка черный, только лоб белый. Торчат изо лба два толстых острых рога. Глаза у быка дикие, ноздри широкие, в них железное кольцо.

Стадо пасут в лесу. А там объявились два медведя. Но пастухи спокойны: Козыряка коров не даст в обиду, медведя запорет. За это и прощают Козыряке все безобразия и хулиганство.

Был как-то раз сильный ветер. Оборвались на столбах телефонные провода. Монтер дядя Вася надел на ноги «кошки» – такие приспособления, – взял моток проволоки, плоскогубцы и залез на столб. Починил, начал слезать, а у столба стоит Козыряка и смотрит: что это человек так высоко забрался?

Вот случай! Надо на другой столб лезть, срочно связь налаживать, да как на землю сойти? Крикнул дядя Вася строгим голосом, моток проволоки бросил на Козыряку, чтобы пугнуть скотину, ударил тот моток быка по голове и повис на рогах. Заревел Козыряка, уперся башкой в столб, хочет избавиться от проволоки, а не может и наливается яростью.

На бычий рев стали выходить из домов люди. Вышли, за заборами стоят с палками, а к быку подойти боятся: убьет!

– Ну зверь, ну крокодил проклятый! – ругают люди быка.

– Он моему Сашке весь плащ изорвал! Хорошо, в яму закатил парня, иначе бы не жить ему…

– А за мной от самого леса скакал. Я платок потеряла, малину рассыпала…

– Ты, Василий, слезай и за кольцо его схвати – сразу присмиреет…

– Так он и даст за кольцо схватить…

– Надо бежать за трактористом. Пусть трактором Козыряку прогонит…

– Тракторист-то в город уехал – запасные части получать…

Тут показалась на улице Танюша. Она росточком маленькая, хоть учится в пятом. Увидела она происшествие, вынула из сумки буханку хлеба – в магазин ходила, – отломила кусок и пошла к Козыряке.

– Магнит! Магнит! Хлебушка на?! – заговорила Танюша нараспев.

Козыряка перестал бодать столб, большую голову от земли поднял и потянулся к девочке. Хлеб взял. Пока жевал его, Танюша проволоку сняла, подальше закинула.

Бык посмотрел, куда проволока упала, и пошел своей дорогой к скотному двору. Страшный бычище, а ласку чувствует. Понимает, когда зовут его прозвищем, когда настоящим именем.

Ночные страхи

Мокрая осень не радость. На улице сыро, грязно. Внук Сергей до чего ни дотронется, все на нем следы оставляет. Прутик поднял с земли, и тот ладошку измазал.

Дед Сергей уехал с колхозниками в город за удобрениями. Вернется поздно ночью. Внуку скучно без деда. И бабушке Дуне скучно. Чтобы меньше скучать, они легли пораньше в постели.

Легли-то легли, да никак не спится. В окно дождик стучит, словно просит пустить его в теплый дом. А что делается в печной трубе – и сказать невозможно. Гудит там, шуршит, стонет…

Сергей знает: это ветер. Но на всякий случай спросил бабушку:

– А почему в трубе гудит?

Бабушка Дуня в шутку, конечно, говорит:

– Это черти там возятся. Тесно им, вот и гудят.

– А какие черти?

– Черные, как козлы. Только хвосты длинные.

Внук Сергей тут же соскочил со своего диванчика – и на кровать к бабушке.

Бабушка стала стыдить внука. И вроде бы уж пристыдила. Но в это время в трубе гуднуло совсем ужасно. А в сенях кто-то спрыгнул с чердака на лестницу и звонко, как на копытцах, поскакал по ступенькам вниз. Десять ступенек на лестнице – десять раз и скакнул.

– А там кто? – спросил внук Сергей. – Тоже черт?

Бабушка Дуня не знает, что сказать. Самой сделалось страшно. Не черт, но кто-то ведь прыгает!

Обхватила бабушка внука руками – никому ни за что не отдаст Сергея. Укутались одеялом с головой, лежат – оба не дышат. Свет бы зажечь, но выключатель на другой стене избы. Пока в темноте его нашаришь, умрешь сто раз…

На счастье, дед Сергей приехал из города. Он послушал страшный рассказ и велел внуку одеваться.

– Пойдем разузнаем, кто в сенях прыгал. Если своими глазами прыгуна не увидишь, страх так и будет сидеть в тебе.

Внук Сергей деда Сергея за руку держит крепко. Взявшись за руки, обошли сени. И увидели в углу старое решето.

– Вспомни-ка, – говорит дед Сергей, – лежала здесь эта штука днем? Не лежала. Она под крышей на гвозде висела. Ветер дунул, решето с гвоздя соскочило, попало на лестницу и запрыгало по ней.

Внук Сергей верит и не верит. Тогда дед Сергей залез на чердак и пустил решето по лестнице. Получилось такое же скакание, как в те страшные минуты.

А теперь совсем не страшно было, даже весело. Решета испугались!

Снег

Нынче зима снежная. Сугробов намело – заборы еле видно!

Люди, как проснутся утром, берут лопаты и начинают чистить дорожки – к колодцам, к сараям, к большой дороге, что идет вдоль деревни.

Дорогу чистит бульдозер. Он похож на огромный рубанок. Рубанком строгают доски, чтобы были ровные, а бульдозер делает ровной дорогу. У него мотор гудит, гусеницы тарахтят, дым вылетает из трубы. Трясется бульдозер от напряжения: тяжело толкать перед собой гору снега. Все равно толкает. Обратно едет быстро, весело, будто радуется, как гладко дорогу выстрогал.

А снег все идет и идет.

Когда ветра нет, снежинки опускаются на землю неторопливо, без толкотни. Но чуть дунет ветер – закружатся, забегают, будто начнется у них игра в догонялки.

Ветер дует все сильнее, гудит в проводах – и снежинки несутся над землей, никак не могут опуститься. Из тучи снежинка выпала над дальним городом Переславлем, до Горок долетела, а все нет остановки. Остановка будет у леса. Ударится ветер об лес и затихнет. И снежинка упадет. Потому-то на опушке сугробы самые глубокие. Выходила из леса лосиха – по самое брюхо провалилась.

С морозами кончил снег падать. На небе солнце желтым кружком. На солнце смотреть больно, а на снег еще больнее: слезы застилают глаза – так искрится белое поле. И тишина кругом… Такая тишина, что слышно, как шуршит что-то в студеном воздухе. Что же это шуршит? Даже будто звенит чуть-чуть.

Встал против солнца, присмотрелся и увидел: опускается на поле из поднебесья легчайшая сеть, ее серебряные колечки шуршат и звенят.

Над полем летели синицы. Попали в сеть. А сеть не опасная: пронеслись птицы сквозь нее, даже не испугались.

Потом я узнал, что показались мне сетью крошечные снежинки. Они не в туче родятся, а просто в морозном воздухе и сыплются оттуда.

Еще узнал, что ученые разглядывали в микроскоп пять тысяч снежинок и не нашли одинаковых.