когда преследует беда,
когда, как будто пёс шальной,
тоска несётся за тобой.
Как не хватает женских рук,
когда предаст внезапно друг,
когда однажды вдруг поймёшь:
под правдою скрывалась ложь.
Пронзит внезапно боль… И вдруг
мелькнёт: нельзя без женских рук.
Во все года, во все века
спасенье – женская рука.
«Вот «коньки» отброшу…»
Вот «коньки» отброшу,
кто-то будет рад.
Не всегда хорошим
был я.
Виноват!
Кто-то пожалеет,
может быть меня…
Алые аллеи
на закате дня.
Столько было счастья —
превратилось в дым.
Всё же в жизни чаще
был я неплохим.
Был я непонятным,
мучился, любил.
В общем, много пятен —
самым разным был…
«Счастье приходит внезапно…»
Счастье приходит внезапно,
даже когда закрыты
двери и окна
на все запоры.
Счастье —
гость неназойливый,
не любит засиживаться долго,
рассказывая
разные байки.
Счастье
нахлобучивает внезапно
шапку свою невидимку
и неожиданно пропадает…
«Под пасху в церковь шли старухи…»
Под пасху в церковь шли старухи…
Туман стелился вдоль реки.
Старух морщинистые руки
держали трудно узелки.
В тех узелках подарки Богу…
Смиренно люди шли и шли,
свой хлеб, печаль свою, тревогу
с молитвой Господу несли.
А там, где радостно сияли,
даря надежду купола,
подростки дерзкие смеялись,
роняя бранные слова.
Они свистели и кричали,
не признавая святость дня.
И становились всё печальней
старухи около меня.
А Бог молчал на все вопросы…
Но с верой думая о нём,
устало вытирала слёзы
старушка дряблым кулаком.
«Не хочет сдаваться зима…»
Не хочет сдаваться зима,
боится смертельной капели.
И сводит слегка нас с ума
упрямство капризной метели.
Как будто всё это во сне —
метели баюкают вечер.
И кажется мне, этот снег
навечно,
навечно,
навечно.
«В эту зиму тепла не дождёмся…»
В эту зиму тепла не дождёмся,