Уснувший пассажир

– Смирнов, распорядись, чтобы тебя оставили одного.

– Я один, – проследив за тем, как на цыпочках, стараясь не делать шума, покидали кабинет законопослушные командир, начальник, геолог и Мусалим, доложил Смирнов.

– Ты что это там за шухер со всеобщей тревогой устроил? – недовольно осведомился голос.

– Только что собрался ее срочно отменить, а тут ты поспел, – грубо ответил Смирнов. – Есть что новенькое – быстро говори. А то мне некогда.

– Ничто тебя изменить не может, – грустно констатировал голос. – Из новостей – мелочовые. Торгпред из ихнего посольства, оказывается, на свой страх и риск для сопровождения курьера от Москвы до Сингапура нанял из частного московского детективного агентства «Фред» человека. Ты смотри: если что, этот паренек пусть тебе поможет.

– Вряд ли ему теперь удастся мне когда-нибудь помочь, – непонятно заявил Смирнов. – Все, Серега. Все встали на свои места. И будь здоров, мне некогда.

Он щелкнул основным тумблером и, подбежав к двери, крикнул:

– Начальник! Начальник! – Когда тот вошел, вспомнил про необходимую в общении с националами обходительность и вежливо попросил: – Будьте добры, сообщите участвующим в поиске, что тревога отменяется и все могут вернуться к своим обычным делам. – И тут же взорвался: – Где же эта чертова опергруппа?!

21

Рок-музыканты скучали. Образовав своими телами шестиконечную звезду, лежали на полу и смотрели в потолок.

– Ребятки, за мной! – зычно призвал их Смирнов. Он стоял над ними.

Откликнулся по праву старшинства сонный Дэн:

– Было покойно, но скучно. Станет суетно и… – Он сел и вопросительно глянул на Смирнова.

– И страшно, – добавил тот.

Страж после некоторой перепалки со Смирновым выпустил всех семерых на волю. После полутьмы зала ожидания мир без прикрас был слишком ярок для тусовщиков ночных сейшенов. Они щурились недовольно.

– Вы единственные, кому я могу поручить это дело, – просто сказал Смирнов. – Я прошу вас самым тщательным образом обыскать все, где можно что-то спрятать, в радиусе полукилометра. И прошу сделать это как можно скорее.

– Сарай, машины, непонятная вон та развалюха, монументальная свалка… – разглядывая окрестности, перечислял возможные объекты поиска Дэн. И сообразил, что не спросил о главном. – А что искать-то?

– Труп, – буднично сообщил Смирнов.

– Не шути, папик, – попросил Дэн.

– Не до шуток. Я понимаю, что это страшно, но мне не к кому больше обратиться. Я очень прошу вас.

– Мы не хотим, – отказались барабаны.

– А что вы хотите? Чтобы появился еще один труп? Потом третий, четвертый? Они появятся, если я опоздаю. Впрочем, решайте сами. Я спешу. – Смирнов вытащил «беретту» из внутреннего кармана пиджака, переложил ее в боковой плаща и покинул музыкантов.

22

Незаметный гражданин – шоферюга злосчастного «газона» – все так же стоял у газетного киоска. Смирнов невидимкой подошел к нему, встал рядом, воткнул ствол «беретты», скрытый плащом, в его поясницу и ласково прошептал:

– Вякнешь, дернешься – стреляю без предупреждения. Сейчас ты не спеша пойдешь в кабинет начальника аэропорта. А я – за тобой. Еще раз напоминаю: без шуток.

Они и пошли. Впереди шел незаметный гражданин, а за ним – Смирнов, который старался, чтобы его клиента не видели находящиеся в зале, – прикрывал. Ему это вполне удавалось: крупнее он был и шире малокалиберного незаметного гражданина.

Когда они вошли в кабинет – шерочка с машерочкой, Смирнов попросил устало:

– Товарищ начальник, я сейчас здесь должен допросить этого гражданина и очень прошу, чтобы нас оставили с ним наедине.

– Надо – значит надо, – сказал начальник. Встал,

пригласил командира: – Пойдем, Сергей Сергеич.

– Мусалима у дверей поставьте! – крикнул им вслед Смирнов. И вежливо предложил незаметному гражданину: – У вас есть возможность облегчить свою участь добровольным признанием. Рассказывайте, я слушаю вас.

– Я не понимаю, о чем вы… – начал было незаметный гражданин, но докончить фразу не успел, потому что Смирнов коротким крюком левой нанес ему страшный удар по печени. Гражданина скрутило. Смирнов с профессиональной сноровкой мгновенным прощупыванием обшмонал его, толкнул на стул, а сам прошел за стол.

– Теперь ты понимаешь, о чем? – осведомился он, усевшись.

– За что бьете? – хрипло спросил гражданин, раскачиваясь на стуле от боли.

Смирнов вышел из-за стола, ударом хромой ноги выбил стул из-под гражданина, уже сидящему на полу носком башмака врезал по почкам.

В дверях возник Мусалим и с изумлением уставился на сидящего на полу незнакомого человека. Но, спохватившись, перевел взгляд на Смирнова и четко доложил:

– Товарищ начальник, там музыкант хочет видеть вас по срочному делу.

– Зови, – разрешил Смирнов Мусалиму. А гражданину приказал: – Вставай, простудишься. Вошел Дэн и произнес одно только слово;

– Нашли.

И вышел.

– Я сейчас уйду ненадолго, а ты посиди здесь и подумай, о чем я хочу тебя спросить и что ты собираешься мне сказать, – посоветовал Смирнов перед уходом, оставляя гражданина на попечение бдительного Мусалима.

23

Смирнов и Дэн направлялись к свалке, где маячили фигуры пятерых музыкантов. Свалка, как любая свалка в любом месте нашей необъятной неряшливой родины. Останки непонятных механизмов, обгорелые кирпичи, ржавые листы кровельного железа, куски оштукатуренных и покрашенных стен, груды разнообразных емкостей – банок, котлов, железных бочек. И обязательная небрежно полусмотанная-полуразмотанная колючая проволока.

– Где? – только и спросил Смирнов, подойдя к вонючим Гималаям.

– С той стороны, – ответили барабаны.

По ту сторону холма, чуть в отдалении стоял перекошенный, неизвестно как попавший сюда легковой автомобиль для начальников под экзотическим теперь названием ЗИМ. Не автомобиль целиком, конечно. Кузов без колес.

– В нем, – сказал Дэн.

Смирнов открыл заднюю дверцу, ближнюю к нему. У противоположной дверцы, положив голову на раму оконца без стекла, полулежал-полусидел здоровенный добродушный мужик. Он и сейчас казался добродушным: замечательные белые зубы были обнажены, обозначая подобие улыбки. А на ветхом, протертом до белых пятен дерматиновом сиденье в углублении, образованном задами многих и многих пассажиров, темнела лужица крови.

Кровь натекла из левого бока здоровенного гражданина. Оттуда, где расположено сердце, тянулся к лужице пересохший ручеек темно-коричневого цвета.

Стараясь не испачкаться в крови, Смирнов присел с краю и для начала внимательно осмотрел убитого. Потом обыскал его. Нормальный мужской набор: бумажник, ключи от дома, сигареты, коробок спичек, расческа, носовой платок. Миниатюрный револьвер Смирнов отыскал на левой голени. На кожаном ремне, в кожаной полукобуре, прикрытый длинным носком.