Без гнева и пристрастия

Знакомый звонкий голос добавил с галерки:

– Ванька, не ломай ваньку!

Все дружелюбно рассмеялись. Викинг, дождавшись всеобщего успокоения, потребовал:

– К делу, к делу, Иван. Нам упущенное время еще наверстывать. Опоздали, сильно опоздали.

– Ты прав, – согласился Иван. – Придется если не спешить, то, во всяком случае, форсировать события. Наше сегодняшнее собрание – организационное, и его решение станет официальным документом для законной регистрации нашего… Так чего? Движения, партии, ассоциации, форума? Решайте. С этого и начнем нашу работу.

– Разрешите? – Викинг встал, крышка стола мешала, он выбрался в проход. – Форум – единовременно, ассоциация сама по себе предполагает определенную центробежность. Движение? В этом слове – аморфность. Движение толпы, движение стада, движение ничем и никем не управляемых лавин. Предлагаю – партия.

– Не преждевременно, Олег? – посомневался Иван.

Викинг устраивал ноги под стол и замешкался. За него ответил генерал Алексей:

– Самое время, Иван. Без раскачек, без промежуточных этапов. Мы сразу же четко и ясно определяем наши далекие цели и ближайшие задачи. Партия – это ответственность, обязательность и дисциплина.

– Кто за предложение Олега? Голосуем, – объявил Иван и тотчас увидел решительно поднятые руки. – Большинство. Будем считать?

– Как там у коммуняк? – попытался вспомнить звонкий голос. – Единодушно и единогласно. В данном случае у нас, как у коммуняк. Чего уже там считать.

– Мы – партия! – Иван вздохнул и улыбнулся. Прошелестели негромкие аплодисменты, обладатель звонкого голоса изобразил несколько тактов торжественного марша.

– Мы – партия, – повторил Иван. – Поздравим друг друга. Следующий вопрос – название нашей партии. Предложения пресс-группы.

Встала одна из немногочисленных бород. Скорее, все-таки встал.

– Наши предложения определили два фактора. Первый и наиболее принципиальный: мы в своей работе сознательно и открыто отвергаем какую-либо социальную ангажированность и в связи с этим априорно отказались от терминов типа «социалистический», «консервативный», «либеральный», «социал-демократический». Основополагающим в поиске было заранее оговоренные нами основные характерные признаки будущей партии – молодость и безусловная преданность интересам нашей страны. Естественно, молодость не как возрастное определение и ограничение, а…

Звонкий голос цитатой из «Кавказской пленницы» иронически посоветовал:

– Короче, Склифосовский!

– Балда ты, Евсеев, – устало констатировал бородатый, но гем не менее закруглился: – Наши предложения: «Российский молодежный фронт» или строго по Пушкину – «Россия молодая».

– Разрешите мне? – обратился к аудитории генерал и после одобрительного «Валяй!» неугомонного Евсеева сказал: – Хотя фронт как бы по моей части, но… Рот-фронт, трудовой фронт, Третий Украинский фронт… Может, перестанем воевать? Я за Пушкина. Да будет «Россия молодая»!

– Без инверсий, – не вставая, потребовал викинг Олег. – Поправим Александра Сергеевича. Мое предложение: «Молодая Россия».

– Что ж, так спокойнее и скромнее, – согласился бородач. Он оглянулся на рядом сидевших. – Мы – «за»? – И, получив одобрение, окончательно высказался: – Мы – «за»!

– Голосуем, – решил Иван. Кто за «Российский молодежный фронт»? – Удивился: – Гляди ты! Никого! Кто за «Молодую Россию»? По-моему, единодушно и единогласно. Граждане! Господа! Ребята! Мы – «Молодая Россия»!

И раздались веселые аплодисменты.

– Следующий вопрос наиболее щекотливый: выборы лидера. Слово руководителю имидж-группы Илье Воскресенскому.

Никто еще не говорил с кафедры. И строгий очкарик Илья Воскресенский предпочел тоже высказаться с места. Из левого угла, где он сидел в окружении дам.

– Прежде чем мы изберем лидера, необходимо решить вопрос организационной структуры руководства нашей партии. Мы считаем, что высшим органом партии должно стать правление, состоящее из уже оформившихся групп: группы разработчиков, группы организационно-массовой работы, финансовой группы, пресс-группы, имидж-группы и службы безопасности. Руководители групп, лидер, его заместитель, а также ответственный за электронно-компьютерное обеспечение составляют бюро правления, на которое возлагается каждодневное рутинное руководство. Мы считаем, что такие структуры наиболее работоспособны.

– Обсудим? – предложил Иван.

– Уже обсуждено и согласовано на межгрупповых встречах, – сообщил серьезный Илья. – Осталось только проголосовать.

– Ну и темпы же у вас, братцы! – в восторженном изумлении пробасил генерал Насонов. Будто на крыше оторванная жесть прогромыхала.

– И у вас, – частично согласился Илья. И Гордееву: – Голосуем, Иван.

– Голосуем за предложение имидж-группы по нашей организационной структуре.

Проголосовали быстро и делово. Не проголосовали – утвердили давно решенное.

– Теперь о лидере. Вопрос не столько щекотливый, сколько многогранный. К сожалению, у нас в наличии дефицит человеческого материала.

– Чего-чего? – удивился генерал, а Иван добавил нежно и укоризненно:

– По-моему, Илюша, формулировочка у тебя из людоедского лексикона. Не находишь?

– Не нахожу! – Илья обиделся слегка. – Но, если вы такие чувствительные, могу и по-другому. На роль лидера новой политической организации в настоящее время могут претендовать лишь те, кто если не разрушил, то расколол старую. Бунтари, уже составившие себе репутацию. Непримиримых борцов с враньем и ханжеством и в связи с этим вошедших в моду у средств массовой информации. Обыватель увидел вас, узнал и заинтересовался. Таких персонажей у нас двое. По понятным причинам кандидатура начальника секьюрити Вячеслава Григорьевича Веремеева не рассматривалась. Итак, генерал-майор Алексей Юрьевич Насонов и профессор Иван Всеволодович Гордеев. Имидж-группа решила рекомендовать на роль лидера Алексея Юрьевича Насонова. – Илья замолк, оглядывая зал. После паузы признался: – Ждал вопросов. Теперь понимаю, что напрасно: интеллектуальный уровень собравшихся здесь позволяет вам просчитывать возможные варианты нашей партии на несколько ходов вперед.

– Вы нам льстите, негодник! – женским голосом пококетничал Евсеев.

– Степка, заткнись! – привычно прикрикнул на Евсеева Илья. – Все же приведу несколько аргументов в пользу нашего решения. Нам необходим лидер – мы сами говорим о надсоциальности нашей партии, – которому могут и должны симпатизировать люди из всех слоев общества и который в то же время обязан будет твердо придерживаться принципиальных положений нашей программы. В Иване слишком отчетливо выражены признаки интеллектуальной элиты, и предлагаемая им программа будет восприниматься дядей Васей и тетей Маней как взгляды группы белых воротничков, никак не отражающие интересов дяди и тети. Насоновские погоны обеспечивают в глазах всех, если можно так сказать, всенародность, ибо военный, солдат, воин – всегда защитник государства, России и граждан, ее населяющих.

Кроме того, нами был проведен блиц-опрос населения, при котором мы использовали фотографии двух наших кандидатов. Нас интересовало мнение женщин, которые, как известно, составляют восемьдесят процентов всего электората. Подавляющее большинство высказалось за Алексея Юрьевича Насонова. Ты уж извини, Ваня.

– Извиняю, – сказал Иван и встал. – Голосуем. Кто за то, чтобы лидером (официальное звание ему со временем присвоит съезд) партии «Молодая Россия» был избран Алексей Юрьевич Насонов?

И первым поднял руку.

Глава 17

Александр Иванович Смирнов, с искренней симпатией погладив ладонью старый свой безотказный парабеллум, открыл нижний ящик письменного стола и зашвырнул в него пистолет вместе со сбруей. Выглянул в окно. Внизу (смотрел из мезонина) жена в его старых кожаных перчатках постригала ряды розовых кустов, выстроившихся вдоль дорожек.

Выбрал трость. Не роскошную, камышовую, не пародийно кондовую, из драгоценного черного дерева, а старую свою подружку – увесистую самшитовую. Гремя по лестнице башмаками и палкой, спустился вниз.

Вот она, красавица! Или красавец? В примитивном дачном гараже стоял джип «гранд чероки» Жорки Сырцова, который, жалея красавицу (или красавца), отбыл на семилетней своей старушке-«девятке». Смирнов тяжело взобрался на высокое водительское место, включил мотор и под его задушевный гул вынул из кармана куртки бумажник. Со стариковской обстоятельностью проверил нужные бумажки. Права и доверенность на месте. Тронулся.

У ворот ждала его Лидия Сергеевна. Он, не вылезая из машины, объявил:

– Все. Отбываю. Не скучай, подруга.

Она сама открыла дверцу. Погладила его по щеке, спросила как бы впроброс:

– Это опасно, Саша?

– Ну сколько мне раз тебе говорить, – рассердился Смирнов. – Никакой опасности, никакой!