Суворовская юность

– «Взвейтесь со-ко-лы орлами,

полно го-ре го-о-ревать... – неслось над стадионом. – Толи де-ело…

И тут пока еще не закончилось «дело…», другие голоса подхватили: – То ли де-е-ло под шатрами в поле лагерем стоять…»

Старшие суворовцы пели эту строевую песню на два голоса. Пели мощно, браво, красиво. Они сами понимали это, и поэтому шли еще более четко, слаженно и молодцевато.

Потом был праздничный обед, во время которого генерал вместе с офицерами обедал тут же в суворовской столовой за отдельным столом. После обеда суворовцам удалось немного отдохнуть. Удивительно, но в этот день погода продержалась более-менее нормально. Над стадионом сначала висели темные тучи, но постепенно они поднялись, и на какое-то время появилось даже солнышко. Генерал, который проводил совещание, даже указал на это собравшимся поблизости офицерам:

– Смотрите, какая у вас хорошая погода, – сказал он, – а вы все жалуетесь на дожди. Ленинград ведь без дождей не бывает.

– Это специально ради вашего приезда, товарищ генерал, – раньше других успел заметить капитан Вилько.

– Конечно, конечно. Уж не вы ли такую погоду специально для меня сделали?

– Погода в этом году, правда, не радует, товарищ генерал, – вышел вперед капитан Басманов. – Суворовцы в основном по палаткам сидят. Невозможно нормально провести никаких занятий.

– Ладно, знаю. Еще не вечер, только-только лагерный сбор открыли. Посмотрим, как будет дальше, а потом решим, что делать.

Вечером в чуть сгустившихся сумерках, ведь продолжались еще белые ночи, все училище опять вышло на стадион на общеучилищную поверку. Проверившие своих подопечных, командиры рот поочередно доложили об этом начальнику училища. Отправив их к своим подразделениям, генерал зычным голосом сам подал команду:

– Училище, смирно! Оркестр, играй «Зорю»!

Костя запомнил, что генерал почему-то сказал именно «Зорю», а не «Зарю», сделав ударение на первом слоге. Костя слегка удивился, но подумал, что это, вероятно, особый армейский шик, такой же, как моряки называют «компас», делая ударение на втором слоге.

Наступила мертвая тишина, и в этой тишине над строем замерших суворовцев и над всем широким полем вдруг зазвучали чистые звуки фанфар, потом вдруг рассыпалась барабанная дробь, мощно поддержанная оркестром. Трудно было назвать это музыкой, но те четкие аккорды «Зари», которые раздавались в этой полутемной тишине по всему простору огромного поля, действовали так сильно, что мурашки побежали по телу. Костя слегка перевел глаза на своих товарищей и увидел, что и они испытывают похожие чувства. После «Зари» оркестр сразу же перешел к исполнению Гимна страны. Это был один из вековых ритуалов русской армии во время нахождения в полевых условиях.

Глава 17

После открытия лагерного сбора жизнь пошла по-прежнему без особых изменений. Все также почти ежедневно шли дожди. Но в один из более-менее погожих дней в их роту пришел дирижер училищного оркестра майор Филатов. Капитан Басманов построил роту, а потом перестроил личный состав по ранжиру независимо от взводов. После этого он почему-то отвел в сторону более высоких суворовцев, а оставшуюся большую часть повел вместе с дирижером в тыл лагеря, где часто тренировались оркестранты, играя на своих трубах.

Здесь всех суворовцев подвели к нескольким рядам длинных узких деревянных столов непонятного предназначения, сколоченных ранее старшиной Валетиным из простых не струганных досок. Затем один из подчиненных майора Филатова принес две больших связки коротких плохо оструганных березовых дубинок диаметром до 3 см одинаковой длины сантиметров по 25-30 и раздал каждому по две штуки. Суворовцы с недоумением крутили, разглядывали, а некоторые уже пытались применять эти дубинки в качестве шпаг, хотя они явно для этого не годились. Майор Филатов вышел перед строем:

– В этом году ваша рота будет участвовать в параде в качестве роты барабанщиков, поэтому за короткий срок вам необходимо будет научиться барабанить. Занятия начнем уже во время лагерного сбора.

После этих слов сразу же нашлись желающие тут же испробовать эти столь необычные музыкальные инструменты.

– Стоп, стоп, стоп! – закричал дирижер. – Внимание, товарищи суворовцы! Это не так просто, как вам кажется. Сначала возьмите в левую руку одну палочку и положите на средний палец так, как показывает вам барабанщик, – все взглянули на солдата-барабанщика. А дирижер продолжал: – Другую возьмите сверху в правую руку. Держите надежно, но не зажимайте, чтобы рука была свободной, и удары наносились резко, ровно и четко.

С этого дня после обеда, как только не было дождя, на этой площадке слышался грохот дубинок по деревянным станкам. Суворовцы старались отбивать ритм барабанным произведением «Старый барабанщик». Все это было еще далеко от барабанной дроби, но шуму уже было много.

Иногда офицеры-воспитатели выводили своих подопечных в поле, которое простиралось сразу же за стадионом, для того чтобы провести занятия по тактике и топографии. Названия этих занятий были довольно условными, потому что они были почти обычными занятиями по географии с небольшим отклонением в военную сторону. Суворовцев учили ориентироваться на местности с помощью солнца, узнавать стороны света по коре деревьев, условно определять расстояние до отдельных предметов с помощью столбов электропередач или спичечного коробка, учили действиям отделения в наступлении и обороне. Но чаще всего такие занятия превращали в военные игры.

Так перед одним из занятий вся рота усиленно готовила трещотки, которые во время военной игры должны были изображать мальчишкам личное оружие – пулеметы и автоматы, а утром на разводе командир роты капитан Басманов поставил задачу:

– Первому взводу во главе со старшим лейтенантом Лобаном выйти в район полигона для действий в обороне и организации засад. Второму и третьему взводам вести наступление, каждый на своем направлении. Задача второго и третьего взводов заключается в том, чтобы опередить соперника и добраться до цели первыми. Но при этом вам придется преодолевать сопротивление засад, которое будет организовано суворовцами первого взвода.

Но так красиво все выглядело только в планах командира роты и разъяснениях офицеров. Первое время два взвода, действительно, выдвигались более-менее нормально, но как только они наткнулись на первые засады, так все смешалось в кучу, как в Полтавском или Бородинском сражении. В этой игре они действовали так же, как действуют миллионы мальчишек их возраста, играя в войну на своих улицах или в своих дворах. Мальчишки в азарте забыли все ранее изученное на занятиях, не слушали команд своих командиров, а всячески старались захватить в плен противостоящего противника, то есть организаторов засад. Те же в свою очередь были бессильны, так как с помощью своих трещоток ну никак не могли не только остановить, но даже хоть слегка напугать наступающие на них азартные войска противника. Поэтому Шпагин, Рожков, Стародубцев и два других суворовца, оставленных в засаде на первом рубеже, едва смогли удрать от бегающих за ними по полю мальчишек второго взвода. Не лучше обстояли дела и с наступлением третьего взвода под командованием капитана Рыбина. Этот взвод пытались остановить Пестряков, Буранов, Самгин и другие суворовцы их взвода.

Постепенно офицерам кое-как удалось остановить своих разгоряченных успешной, как им казалось, атакой бойцов, вновь собрать взвода в походную колонну и объяснить мальчишкам, что в их задачу на этот раз не входит захват обороняющихся воинов, потому что в реальном бою те будут вооружены не трещотками, а настоящим оружием, способным убивать. Они еще раз объяснили, что их задача – это успешное обнаружение засад, умелые действия по рассредоточению своего подразделения, чтобы укрыться от огня противника, и правильно организованная атака на обороняемые позиции, тем более что в центре этого всего импровизированного поля боя постоянно идет командир роты с секундомером и определяет, какой взвод четко выполняет все необходимые маневры и действует при этом более слаженно. Поэтому на следующий рубеж атаки взвода вышли уже более подготовленными, и действия их были уже более осмысленными.

Тем не менее, по расчетам посредника, которым выступал на этот раз командир роты, после прохождения трех рубежей, третьему взводу удалось выполнить все задания быстрее и более тщательно, поэтому он по результатам военной игры был объявлен победителем.

– Так значит это и наша победа, – заметил Витька Стародубцев, – ведь это мы своими действиями не дали второму взводу наступать быстрее.

– Мне так сдается, что это скорее поражение капитана Вилько, который постоянно удерживал своих суворовцев на месте, а не наша победа, – рассудил Костя.

– Ну, так все равно мы победили, а уж как, это не имеет значения, – не сдавался Витька.

– Ладно, вы, спорщики, шевелитесь скорее, а то вот-вот дождь начнется. Не успеем до лагеря добежать, – проворчал бредущий рядом Артем.

Действительно, небо со всех сторон опять было затянуто черными тучами, а разгоряченные было игрой, беготней и трескотней мальчишки, шедшие походным шагом в сторону лагеря, начинали терять боевой дух, поскольку стал накрапывать уже всем так надоевший за лето дождик.

– Рота! Бегом! Марш! – раздалась сзади команда Басманова.

И суворовцы, вновь рванули вперед, будто и не было всей предыдущей суеты и беготни. Они едва успели добежать до своих палаток, как дождь полил изо всей силы.

– Надеть плащ-палатки и приготовиться к построению на обед, – раздалась команда дежурного сержанта.

Ребята достали из вещмешков плащ-палатки и вышли под дождь строиться на тыльной линейке.

– Хорошо, что успели до дождя, а то бы все вымокли до нитки, и просушиться-то негде, – заметил капитан Рыбин, когда офицеры, набросив плащ-накидки, уходили в сторону столовой.

– Как же мы будем проводить поход? – посетовал капитан Басманов.

– На какое число запланирован поход? – поинтересовался Вилько.

– На первое воскресенье июля. А ведь дожди не прекращаются.

– Так в этом году у нас только однодневный поход, – попытался успокоить их Лобан.

– Однодневный-то однодневный, но все-таки хочется вернуться засветло, а в конце июня уже начинает раньше темнеть, – пояснил свою мысль Басманов.

– А вы обращались к начальнику училища?

– Да, мы на совещании докладывали начальнику учебного отдела, что из-за постоянных дождей невозможно проводить занятия.

– Ну и какая реакция?

– А никакой. Сказал, чтобы проводили занятия в соответствии с планом применительно к обстановке.

– А вы что думали, он скажет что-нибудь другое, – заметил капитан Рыбин, который работал в училище уже давно, – это хоть и суворовское, но все-таки военное училище.

– Да ребят жалко. Неинтересно им тут. Одна радость – кинофильмы по выходным, да и то в промокшем клубе, – сказал Вилько, и добавил: – Хорошо хоть болеют умеренно.

– Сплюнь ты, – возмутился Басманов, в душе радуясь тому, что суворовцы его роты в течение всего лета практически не болели.

– Тьфу-тьфу-тьфу! – послушно сплюнул Вилько три раза налево.