я не задирал бы их
на стол.
И ещё одна
***
Ноябрь, зевая, лист срывает.
свет слизывает с волны.
Бери шинель, иди до мая
проигранной тобой войны.
Навстречу поздняя дорога,
щадя твои больные ноги, –
сама в себе и широка,
как современная строка.
Как старый бог под белым флагом
сердец и слабых душ ловца,
иду. Исходит тень с лица.
И спирт кончается во фляге.
Поздняя осень
Воет псина, и кошка рожает котят,
из миски которые есть не хотят.
День холодный без чувств и сознанья. Хотя
снова небо и дикие гуси летят.
***
Чёрный ворон в чужом гнезде
и листы на чёрной воде,
побелевшие от отчаянья.
В роще снег валит паче чаянья.
Осень. Пушкин за чаем с няней,
молодой, холостой, не у дел.
«Годунов», сукин сын! – не предел.
И метель – будто юбка Натальина!
***
Сказала: «В эти дни нельзя…»
И в те, и в эти ночи тоже.
Я жажду. Ты же: «Милый, позже…»
Так появляются друзья.
***
В Минске первые сделали к миру шаги,
порешили под Ёлку
смертельным огнём не плеваться.
Слышу: в левых окопах
поют под горилку гимн.
В правых пьяны – раз-два-три –
Новогодним вальсом.
***
Холодный ветер.
В три погибели согнулся
китайский можжевельник.
Гетман
Нарыл бабла,
как экскаватор глины.