Черная вода

– Да тут все немного запутанно. Шартауэра вызвали в один дом, и… он там сейчас… – Агент колебался.

– Что случилось? Почему его вызвали?

– Ну… там нашли труп. – Коллега замолчал. Ему, казалось, не хватало воздуха.

– Что за труп? Слушай, мужик, да скажи уже! – Валльнер встал и обошел кухонный стол.

– Они еще не идентифицировали мертвеца. Но это точно… старый человек, и… твоя машина стоит перед домом.

Глава 2

Пивная «Мельница Мангфалль», 22:40

«Затаив дыхание, сквозь ночь…» Мужик на сцене пел страстно, с закрытыми глазами, черные штопором локоны падали ему на плечи. На танцплощадке вздымались тела и лица – восторженные, потные, рты открывались и хрипели рефрен в световые импульсы стробоскопа. В репертуаре кавер-бэнда были в основном композиции типа Hell Bells рок-группы AC/DC, но парни проявляли гибкость, когда это было необходимо. А сейчас, несомненно, требовалась Хелена Фишер[3 - Фишер Хелена (р. 1984) – немецкая певица русского происхождения. «Затаив дыхание, сквозь ночь» – главный ее шлягер.]. Костюмированный бал без «Затаив дыхание…» как-то не получался.

Леонард Кройтнер в костюме браконьера энергично двигался, бич кружил по воздуху, широкополая шляпа едва держалась на затылке, руки трепетали на высоте головы. Он то и дело поглядывал на женщину, которая танцевала напротив него. В платье с блестками в стиле двадцатых годов, парике-каре, она, как будто выпрыгнувшая из фильма «Кабаре», смеялась, хлопая руками за спиной, затем подняла брови, прикрыла глаза, двигалась, опьяненная мелодией. Когда она наконец вновь открыла глаза, ее взгляд был чуть глубже. «Задыхаясь до головокружения», они танцевали совсем близко друг к другу, их влажные, горячие руки двигались рядом, раскручивалось «настоящее кино для нас двоих», он вдыхал ее духи, цветочные, тяжелые и не слишком дорогие.

Кройтнер уже несколько лет как положил глаз на Михаэлу Хундсгайгер, парикмахершу из Роттах-Эгерна. Десять лет назад она пользовалась большим успехом в долине, и подающие надежды сыновья адвокатов и главврачей вертелись вокруг нее. Никаких шансов для простого полицейского без кабриолета 325i. Между тем теперь Хундс гайгерихе было под сорок, и никто из сыновей адвокатов и главврачей так на ней и не женился. У нее был дружок, механик с чернотой под ногтями. Точнее говоря, еще четыре недели назад он был ее дружком. Пока она не послала его лесом. И вот теперь наконец после всех этих лет Кройтнеру выпал шанс. Этой ночью все должно произойти!

– Как ты поступишь, если завтра, скажем, выиграешь миллион? – Кройтнер стоял с Михаэлой возле бара, в руках у каждого был коктейль с блестящей пальмой внутри.

– Миллион! – Михаэла задумчиво сжала соломинку полными томатно-красными губами. Последние капли коктейля забулькали меж дробленого льда.

Кройтнер сильно разгорячился от этого зрелища, но виду попытался не подавать.

– Ну так что? Что ты сделаешь с такими огромными деньжищами?

Взгляд Михаэлы стал серьезным.

– Куплю собственный дом. С библиотекой, как в английском замке. – Она сжала губы и кивнула решительно. – А ты что сделаешь с миллионом?

– Ни в коем случае не стану покупать дом. У меня уже есть один.

Кройтнер прокрутил перед мысленным взором картины владений между Гмундом и Хаусхамом, которые унаследовал от своего дяди Симона несколько лет назад. Дом – это как посмотреть, но пока есть крыша, сказал себе Кройтнер, это дом, а не руины. Кройтнер жил в основном на кухне, остальные помещения были в упадке, обои шестидесятых годов отваливались от стен. Более того, на прошлой неделе во время перегонки яблочного шнапса он поджег бывшую конюшню и должен был посредством бутылки самогона убедить людей из хаусхамской пожарной службы, что в отчете должны появиться слова «пожар от неисправной проводки». Помимо неприглядного вида почерневших от сажи стен, во всех комнатах дома воцарился острый запах гари.

– Зеннляйтнер сказал, что это выглядит довольно прискорбно, – заметила Микаэла.

– Мой дом? Он его совсем не знает.

– Ну как же? Где-то между Гмундом и Хаусхамом, так он и сказал. – Она наклонилась вперед, и ее тон стал заговорщическим. – И сзади там черная горелая дыра.

– Ах это! – Кройтнер рассмеялся и покачал головой. – Так он решил, что это и есть мой дом? Вот простофиля!

– Это не твое?

– Мое. Получил недавно в наследство. И как раз планирую сделать ремонт. Устрою там дачу.

Михаэла впечатленно кивнула.

– А твой настоящий дом?

– Э-э-э… недалеко отсюда. – Кройтнер тянул время, соображая, где должен находиться его якобы настоящий дом и как он должен выглядеть.

– С библиотекой?

– Ну а как ты думаешь? Дом без библиотеки – не дом, а коровье стойло. С этого-то и надо начинать строительство.

– Мне бы хотелось посмотреть.

Кройтнер сглотнул. Дама пожелала пойти к нему домой! Намерения обретали реальную форму.

– Да, конечно, и когда?

Михаэла пожала плечами и рассмеялась:

– Да хоть сейчас!

Кройтнеру ударил в голову адреналин.

– О’кей, – радостно подхватил он.

Тем не менее неожиданное предложение порождало много вопросов. И первый: где можно быстренько найти дом с библиотекой? Попросить кого-нибудь из друзей предоставить такой? Из приятелей Кройтнера никто добровольно не прочел в жизни ни одной книги, не говоря уже о том, чтобы обладать библиотекой.

– Итак, – произнес Кройтнер несколько неуверенно, – ты хочешь посмотреть мой дом.

– Да. И что? Не убрано? – Михаэла дразняще похлопала темными ресницами, бросила на Кройтнера томный взгляд, и он почувствовал себя совсем по-другому.

– Мне нужно еще кое-что утрясти. Потом можно будет поехать.

Он помахал Гарри Линтингеру, хозяину мельницы Мангфалль, который стоял за прилавком в жилете, с котелком на голове и с галстуком-бабочкой, полностью посвятив себя смешению дорогостоящих напитков из недорогих ингредиентов:

– Сделаешь Михаэлочке еще раз «Секс на пляже»?

Гарри кивнул. Кройтнер положил руку на предплечье Михаэлы и сказал:

– Сейчас же вернусь.

В туалете Кройтнер набрал номер на мобильнике. Включился автоответчик, и некто по имени Клаус Вартберг попросил оставить сообщение. Кройтнер закончил соединение и выглядел удовлетворенно.

Когда Кройтнер вернулся в зал, парни из кавер-бэнда в традициях своего истинного призвания забавляли присутствующих исполнением You Shook Me All Night Long. Михаэла опять была на танцполе, заложив руки за голову, поводила бедрами в ритм мелодии. Кройтнер помахал ей, давая понять, что они скоро уйдут. Тем временем Гарри Линтингер смешал для Михаэлы коктейль из большого количества апельсинового сока из картонного пакета, льда, яблочного шнапса и неопределяемого фруктового сиропа. Под конец в стакан упала блестящая пальма.

– Гарри, послушай. – Кройтнер прошел за стойку и встал поближе к хозяину, чтобы не приходилось кричать. – Мне нужен ключ от дома Вартберга.

– Зачем? – Линтингер поставил коктейль на стойку.

– Получишь еще одну партию. – Кройтнер говорил о фруктовом шнапсе черной перегонки, который иногда продавал Линтингеру и который сегодня как раз и шел в дело.

– Зачем тебе ключ?