Мнемоны. Продавцы памяти. Часть вторая. Таша

Глаза Таши лихорадочно блестели, а по щекам текли слезы. Она что, под наркотой? Не может быть! Таша всегда отчаянно боялась попасть под зависимость, не важно – никотиновую, алкогольную или под наркоманский баян. Боялась настолько, что ни разу в жизни не пробовала даже травки, покуривание которой было доброй традицией в компаниях, в которых мы частенько бывали.

– Дрянь!

– Таша! – Рявкнул я, выходя из себя. – Прекрати, Ника, она…

– Не ври, Фил. Ты же всегда был патологически честен. Зачем сейчас врать?

Я хрустнул костяшками. Она была тысячу раз права. Ника была причиной, все остальное следствием.

Я потянулся к ее руке, чтобы посмотреть на вены. Но Таша отпрянула от меня, и яростно выкрикнула:

– Ты думаешь, я колюсь? На, смотри. – Она вызывающе протянула мне руки. – На ногах не хочешь глянуть? Или между ног? Тебе же так нравилось туда смотреть?

Я молча встал, отнес продукты на кухню, и, раскидав их по холодильнику и по полкам, ушел. Просто ушел, ничего не сказав на прощанье. Даже дверью не хлопнул. Чего хлопать – mea culpa[12 -

Моя вина.]11. И этого не изменить.

8

Я дернулся, отрываясь от экрана в моей голове. Это было, как смотреть фильм на флешь плеере, хочешь – перематывай, хочешь – отматывай назад. Я вытер вспотевший лоб и взглянул на следачку, пытаясь понять – сколько прошло времени с момента моего… Погружения? Пусть будет погружение. После, об этом я подумаю после, а сейчас надо собраться и продолжить нашу беседу.

– Это было… – подбодрила меня следачка.

Судя по ее виду, она не заметила моего замешательства, а значит прошло… Секунда? Две? Меньше?

– Вчера. Это было вчера утром, часов в десять. Я говорил – я позвонил Таше, ее голос мне не понравился. Я решил приехать, завез продуктов. Мы поговорили…

– Ссорились? – Следачка испытующе смотрела на меня.

По взгляду я понял – ей так и хочется поймать меня на лжи. Я усмехнулся. Хрена тебя, рыжая. А то я не знаю, что весь наш разговор или ссору, если тебе так хочется, слышала соседка, милейшая Ольга Викторовна, с вечной заботой в поблекших глазах.

– Думаю, это и так вам известно. Вы ведь беседовали с соседкой?

Я видел разочарование в ее глазах, подловить меня не удалось.

– Я хотела бы, услышать вашу версию. – Следачка, легким движением, откинула волосы с веснушчатого лба, и откинулась на спинку кресла. Рубашка, обтягивающая спелую грудь, натянулась так, что сквозь ткань, не смотря на наличие лифчика, проступили соски.

Я поймал себя на совершенно некстати возникшей мысли – интересно, у нее и между ног все в веснушках? Тьфу ты! Нашел о чем думать.

Оксана Владимировна, я все-таки вспомнил ее отчество, поймала мой взгляд, состроила презрительную гримаску, и чуть помедлив, выпрямилась. Вот ведь, стерва веснушчатая, играет со мной. Тоже мне кошка нашлась. Только, я не мышка.

– Я не помню дословно. Мне не понравилась, как она выглядит, даже подумал, не принимает ли она наркотики.

– А она?

Скрывать что-либо было бесполезно, думаю наш разговор на повышенных тонах, был абсолютно точно донесен до нее соседкой.

– Таша, обвинила меня в том, что я бросил ее ради другой.

– Это так?

– Отчасти.

– И все-таки, разве не женщина стала причиной вашего разрыва?

Вот ведь, змея пятнистая, дотошная какая.

– Женщина.

– Хорошо. – Удовлетворенно протянула Оксана, блин, Владимировна.

Следачка, порывшись в папке, достала какую-то бумагу, и бегло просмотрев ее, спросила: