Седьмая Луна

Кладбища, конечно, остались. В Городе их полно. Стоят со времён до Равновесия. Их не трогают, лишь бы лиха не будить, просто обходят стороной.

И правильно делают, считал Альдред. Он бы тоже не покусился на них.

Со временем огонь перекинулся на гробы. Жадный, всепоглощающий, он добрался до тел. Вонь поднялась над землёй.

И всё одно, инквизиторы должны были стоять. Они сложили ладони друг к другу крест на крест – и молили:

– Свет – да озарит меня. Тьма – да укроет меня.

Альдред присоединился к ним не сразу, наблюдая, как огонь ломает дощатые гробы, испепеляет волосы и поедает почерневших покойников.

Он прикрыл глаза и повторил:

– Свет – да озарит меня. Тьма – да укроет меня.

Когда от костров остался тлен, прихожане разошлись. Им не положено бродить по Городу зазря. Однако Янтарную Башню все они возвращались своим ходом.

Альдред задержался у собора. Сел на лавочку под буком и сгорбился, смотря под ноги. Вернуться назад хотелось бы со свежей головой.

В стенах Круга особо не поразмышляешь, тогда как среди деревьев практик чувствовал столь необходимое умиротворение.

Пока проходила панихида, солнце скрылось за горизонтом, и наступил поздний вечер. Ни звёзд, ни Лун над головой было не видать. Чёрные тучи обещали пролить дождь. В Городе постепенно зажигали огни.

Мимо проходила троица сослуживцев. Они облачились в сутаны, как и он. Поэтому понять, из каких те отделов, было нельзя.

– Слыхали, что в доках произошло прошлой ночью?

– Это ты про налёт, что ли? – отозвался второй. – Персекуторы рассказывали, было дело. Я вроде как даже слышал взрыв. Но Свет и Тьма его разбери…

– Контрабандистов они накрыли. С Экватора вроде. Перевозили нектар, – сообщал третий. – Аж пять баррелей! Вот это удача!

– Там ещё, кажись, накрыли гнездо отступников. Сволота какая – совсем близко к нам, прям в Городе окопались. Не знаю, правда, поймали они кого, нет?

– И что с нектаром будут делать? Продадут? Или нашим «апельсинам» оставят? – задумался тот.

– Оставят поди трошки. С чистяком-то мы получим гораздо мощнее заклинания. Но всё равно большую часть распределят между всеми Кругами. Таковы правила. Хотя… понтифик может отозвать всё в хранилище.

– Соли нектара белые. А эти вообще-то чёрные. Может, их сначала следует изучить?

– Чёрные? Бредятина какая-то… Не знаю, сейчас по всему Равновесному Миру собираются разрабатывать шахты, искать нектар. Может, снимут в конце концов ограничения. Чем это обернётся, я в душе не…

– Вот вы разгалделись, – бросил им первый обиженно. – Я не про это, если что. Про контрабанду уже последний пёс знает…

«Последний пёс» не знал, но слушал внимательно.

–… Я вам про каравеллу. Ну эта, «Сирокко», или как её… В общем, вануэзские торгаши вернулись. У них, говорят, на корабле полный абзац…

В чём тот заключался, Альдред не успел узнать. Их голоса затихли вдали. Он вздохнул, откинулся на спинку лавки и взглянул на чёрные тучи. Дул ветер, и было видно, как те несутся с моря, накрывая Город целиком.

Альдред снова переживал бойню в Рунном Зале. Его не отпускало. Он вспоминал все моменты, когда его жизнь или жизнь сестры Кайи висели на волоске. Искренне удивлялся, как сумел поступить правильно. Представлял, где мог поднажать и не допустить случившегося. Бездарное дело, но душа настойчиво требовала размышлений.

Но тут их пресекло на корню.

– О, вот ты где. – Ложась бальзамом на сердце, раздался знакомый голос.

Глава 6

– Чего сидишь, Альдред? – Наставница улыбнулась ему, чуть поджимая губы.

Он взглянул на неё. Выглядела ментор бледнее обычного. Стало понятно, от своей травмы не оправилась окончательно. Его удивило, что ей дали выбраться в Город, учитывая состояние здоровья.

Воспитанник хорошо знал сестру Кайю, подозревая: никого эта женщина особо не спрашивала. Захотела – и пошла. Медикам и руководству оставалось только понять и простить.

Альдред бегло окинул ментора взглядом. Она была одета в гражданское: строгое и обтягивающее чёрное платье из сукна, кружевное белоснежное жабо, из-под рукавов выглядывает атласная рубашка, просторная юбка до щиколоток, на ногах – замшевые сапожки да чулки.

Красота. Ей очень идёт.

Всё-таки странно. Не по уставу, как минимум. И ведь умудрилась же скинуть с себя больничную пижаму. Ничему из этого Альдред не придал особого значения.

Сестра Кайя смотрела на него с едва заметной полуулыбкой, как идеал женской красоты с модерновых картин в ателье прогрессивных художников. И он таял в её томных глазах, как снег в первую капель.

Подобно воспитаннику, наставница мало походила на местных. Оба они издалека. Альдред – из иноземцев, которые в своё время обосновались в скалистой глуши посередь полуострова. У сестры Кайи происхождение поинтереснее: она из горцев, что живут кантонами на севере. Маленькая страна заснеженных пиков, душистых лугов и кристально чистых озер. Суровый и беспросветно нищий край, откуда выходят именитые ремесленники, первоклассные наёмники.

По ней и не скажешь. Русые волосы, оформленные в аккуратное каре. Тонкие и узкие губы. Маленькая голова – чисто зрительно. И это при больших и выразительных глазах цвета свежескошенной травы. Маленький нос чуть картошкой слегка задран.

Несмотря на то, что ей было уже за тридцать, она сохранила детские черты лица и мимику кошки. Кто её лично не знал, никогда бы не подумал, что эта особа – прирождённый убийца и умелый манипулятор.

Когда они встретились впервые, Альдред был ещё юн. Она пришла в его жизнь, как роковая женщина в обличии спасительницы. Сестре Кайе было достаточно поманить его пальчиком, и мальчик пошёл за ней.

Будто бродячая псина, сманенная аппетитной косточкой.

Он дулся, не спеша вступать в разговор. Отвёл глаза. Ему не хотелось вот так с порога выливать на Кайю всю ту грязь, что отравляла его разум.

– Да вот… Присел отдохнуть. Всё равно позднее назначенного часа в Башню я бы не пришёл, – пространно бубнил он, пожимая плечами.

– Я тебя обыскалась, – посетовала она. Садиться рядом не спешила. – Думала, ты или уже ушёл, или вообще в Круге остался…

– Но я здесь. – Альдред вскинул подбородок. Он взглянул на неё обеспокоенно: – А вы чего подскочили? Уже выписали из лазарета?

Наставница хихикнула. Воспитанник никак не мог разгадать, как она могла держаться так беспечно, имея за плечами богатый боевой опыт в миру и в Инквизиции. Одна-единственная бойня в Рунном Зале втоптала его в землю. Похоже, время действительно лечит, и время делает людей крепче.

Слаб и податлив он, как раскалённый металл. Остуженный, станет крепче.

– Лежать на койке смерти подобно, – рассуждала она бодро. – Я подумала, почему бы не выбраться, не размяться, заодно бы почтила память братьев по оружию.

– Панихида уже закончилась, – констатировал Альдред как бы невзначай.

– Да уж понятно, припозднилась. Как всё прошло?