Марионеточная

Школа у нас небольшая, двухэтажная. На первом – столовка, учитевская, да кабинет хмыря лысого. На втором классные комнатки и малюсенька библиотека. Ну всё как оно есть рассказывать долго, буду переходить к сути.

Шантрапа местная, едрёна вошь, решили в первую же ночь маегоного дежурвства проверить старика на вшивость. Вокруг меня той ночью всё будто бы ходило ходуном, полы скрипели как старые кости, парты шатались и падали, кто-то хихикал под ухо всю ночь спать не давая.

Но яж не робкого десятка, не раз бывал в аду, в основном в дыму коньячком. Не суть. Сообразив шо происходит, я снарядил ружьишко кривоватое своё сольной картечью и направился выискивать негодников. Каково было моё удивление, когда после первого же выстрела на встречу мне помчался директор.

Оказалось, ентот дуралей решил закрыться у себя после отбоя с поварихой. Да не тут-то было, до сих пор, наверное, достаёт мои патроны из своего худого заду.

Я вижу то слепенько, зато стреляю, как оказалось, метенько. Считай пройдено боевое крещение. А за молчание мне почёт и прибавка.

Дерьмо страшное

(или техобкатка полоумного деда)

Решил я прикупить себе Лескус. Ну, Лескус, мать его, машина такая. Увидел объявление по ящику с шарлатанами. Те, ещё оказались мерзавцы. Решили удумать, мать её, распродажу в своём говененьком автосалоне.

Ну чистое чистилище. Я такое ток в аду видывал пару раз.

Хожу, в общем, посматриваю на людей вокруг, на дрыдулеты ихние, плююсь по углам, пока никто не видит. Тут подбегает ко мне девица с третьим размером хрудей. Тычет мне ими в шары и начинает что-то говорить. А у меня шум в ушах стоит страшный, знаешь, как ракушку к уху приложил и пытаешься шо-то услыхать. Ведёт меня к одной из таких трахом и говорит не замолкая.

А спустя пару минут нависают надо мной три наглые, бородатые рожи как три чёрные тени и суют подписать дОкументы. Я сопротивлялся как мог, но сиськи и бороды были очень настойчивы.

По итогу ни машины, ни денег. Закредитовали по полной демоны енти. Дерьмо это страшное на четырех колесах к хренам развалилось, а сам я опять у вас оказался. В следующий раз расскажу тебе, сестричка, как я от приставОв бегал. А сейчас спать мне пора, меняй давай капельницу, морфия захотелось. С него меня обычно торкает не по-детски.

Полоумный дед и курьерская служба

Давеча, скучно мне стало. Вызвал я по телтофону курьера Индекс и курьера Юндекс. И дерьмо у них заказал одинаковое. Эту, мать её, засушенную еду, роллеры кажется.

Ну и шо вы думаете, приперлися. Звонят, а никто не открыват. Смотрю на них сквозь дверь в глазок, а они точно две эмемдемсины. Зелёный и жёлтый.

Недолго думая заорал им что передумал и чтоб убирались на хрен, а то достану ружьё. Они заволновались страшно, начали бегать по двору с трубками пластиковыми возле уха.

Шо там орали они, я не слыхал, жаркое из оленины из духовки вытаскивал. Ох, и знатный вышел олень. Ток я чуток пьяненький был и подстрелив тушку уже не останавливался пока не разрядил всё в кровавое мясо. Ну не чай, дробью больше дробью меньше в животе всё едино. Кальций есть кальций.

Пока суть да дело у парней скончалось терпение. Орут мне открывай дед или хуже будет. А я в ответ: – «Погодите пацаны, патроны исчу, соль вчера кончилась, дробью заряжаю».

А затем поржал чуток и говорю: – «Один из вас может остаться, а кто решайте сами».

Тут-то и началось веселье. Парни не желая терять работу в деревне мутузились за заказ, аж треск стоял. А когда всё кончилось, я наградил победителя схватки дробью из соли и забрав оба заказа вернулся домой.

Думаешь, сестричка, всё было так? А ну-ка спроси меня, какого хрена я опять лежу побитый под капельницей? Аа и не спрашивай, сам расскажу.

Эти эмемдемсики мелкие через пару деньков собрались в стайки и подкараулив меня у поселкового магазина кинулись драться.

Жёлтые зашли сзади, зелёные – спереди. Бежать было некуда, рыжья под рукой не было. Ну всё думаю хана тебе старый, доигрался. Последнее что помню, как отбивался от засранцев лопатой. У магазина похоже дворник снег чистил, да и забыл её, мне на удачу.

Огрел я охламонов по полной программе. Когда спереди – кого сзади, только рюкзаки и фуражки летели.

Пробив в толпе брешь, я кинулся было назад к дому, но у дверей наткнулся на ту самую парочку и солевое ружьё.

Опять поворачиваться? Вчера-ж дробь доставали? Кажый день надо? А само-то никак не пройдёт? Ну лан гляди на стариковские булки. Только не трогать! Глядеть! Агась, знаю я ваши енти медицинские цели.

Полоумный дед и задолженность по кредиту

Приехали давеча пристАва судебные. Ну ни че я их в толкане своём определил на две ночи. Пока эти шалопай безумные мне его не снесли.

Помните я кредитку брал, ну на дермище дурное с четырьмя колЕсами. Из-за дынек в юбчонке да кидал бородатых.

Заявились знамо дело ко мне пристАва. Третьего дня у меня машину паскуды уперли, а тут заявились. Говорят, открывай давай дед да показывай, чем у тебя можно поживиться.

Я недолго думая говорю златой унитаз у меня есть. Они, дураки, повелись забрались в него и давай шары пучить. Подперев дверь лопатой и заперев приставОв и паскудника банковского в уборной. Я прицепил его к трактору вывез в лес и оставил до утра шоб не повадно было.

– Яж давеча говорил, что трактор у меня маленький, но бойкий, – вещал дед пока медсестра меняла ему пеленки.

– Совсем одиноко тут, – дед вдруг отвлекся от рассказа и Анке даже показалось, что она видит слабый проблеск сознания в слабой, седой черепушке. – Хоть ты сестричка меня навещаешь.

Слегка улыбнувшись старик, махнув медсестре рукой, упал на подушку и в момент отключился, похрапывая.

Анка собрала тарелки на поднос и тихонько вышла из палаты. Жалко ей старика. Одинокий он, вот и плетёт небылицы. Родные дочки его в палату определили, попутно забрав трактор и дом.

– Полоумный он, – сказали они. – Вы уж за ним присмотрите.

Анка не помнила своих, решила хоть за чужими присмотрит, потому и напросилась в сиделки. Надо будет поговорить с врачом, пусть разрешит деду прогулки.

Одинокий он, старый и усталый. Ему грустно и тесно тут одному, от того и сочиняет он свои сказки. Но рассказы его, Анке понравились. Ей вдруг захотелось их записать.

Полоумный дед и подземный город

Давеча, довелось побывать мне в городе поземном. Зловещем таком местечке полном опасных поворотов и злющих репдилойдов в рабочих робах. Подземное городище разверзло свою огромную пасть на станции Детдомовская и были на ней вагонетки в две сторонЫ. Мне нужна была та, шо идет через рынок. С горем пополам нашел я её и, забравшись, угодил в подземный тоннель.

Составчик вагонный то набирал ход, то замедлялся, вокруг сверкали огни, блажили люди. Как в фильме ужасов ей богу. Давненько мне не было так страшно, а ведь я побывал в аду. Ни чё думаю, с канальями в лесу справился, и с этим сдюжу.

Как вдруг, свет засиял передо мной, а шайтанова вагонетка из подземной превратилась в наземную и начала гнать прямо посреди улицы. Больше меня, наверное, удивился только водитель, по его лицу было видно, шо парень на такое не подписывался. Интроверт поди, как и я, не любит большого скопления людишек. Но надо отдать мальцу должное, его глаза округлились, но темп вагонетка не сбавила и спустя пару минут вновь сделалась подземной.

Самое сложное оказалось найти выход из городка подземного. Я увидел, что выходы, енто вовсе не выходы, а входы. Эскалаторы бегают в разные стороны, толпы проносятся рядом.

– Как выбраться-то отседова? – ору я чуть ли не матом.

– Шут его знает, – отвечает такой же заблудившийся как и я.

– Ну холера, – думаю я. – Попал ты старый в восьмой круг ада.

И указатели все как один в разные стороны. Миньоны в костюмчиках не сговорчивые, чет бубнят себе под нос хрен разберешь. Людищи проходят мимо, и никто даже не улыбнётся. Все в своих безобразиях замкнуты.

Ну думаю, как тя победить-то столица, ты моя, непобедимая. Наполеон тоже поди заплутал, до сих пор, наверное, где-то тут в застенках шляндает.

Выбраться мне помог случай. Я шел по цветным стрелочкам и набрел на диву всю в белом она-то и вывела меня к свету. Так-то оно, дочка и было. Чесслово, как на духу. Зуб бы дал, но он последний.

Дива та мне грит – «Уматывая старый дурень отседова, не то харей твоей мыть здеся буду, иш понаехали!».