Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры»)

– Нет, это получается, что наша аналитическая группа будет работать против американцев, но получать нужную нам информацию будет отовсюду, где это возможно, в том числе и от членов штаба. Понимаешь… этакая разведка в контрразведке. СМЕРШ так работал во время войны.

– Ты что Андрей Иванович? – вскинулся Степной. – Ведь если об этом узнают нас с тобой не то, что с «волчьим» билетом из Комитета выставят, но и в Лефортово упекут.

– А кто и кому будет все это рассказывать? А главное – зачем? Все будет выглядеть как обычно, издадим приказ об откомандировании сотрудников в распоряжение штаба по САИ, проинструктируем. И потом, про СМЕРШ я больше для сравнения упомянул. На самом деле главное направление будет все-таки аналитическое. Об истинном предназначении группы никто, кроме нас знать не будет. Задание нашим людям разработаем, но до них будем доводить дозированно – по частям, корректировать их действия в соответствии со складывающейся оперативной обстановкой и полученной от них информацией. Нет лучшего способа сохранить тайну, как, спрятать ее под покровом другой тайны. Кто же это сказал? Не помню, видимо старею. Но чертовски, верно.

Так вот… я отвлекся. Истинную цель деятельности членов аналитической группы придется «залегендировать» даже от них самих. Необходимо будет запретить нашим людям вести любые записи и докладывать о добытой информации только в устной форме. Всю картину будем видеть только мы с тобой. Ну и нам старина придется крепко поработать.

– Ты, что, Андрей, думаешь, что контрразведка чего-то не учитывает в своей работе? – придирчиво спросил Степной.

– Чего не учитывает ВГУ? – переспросил Соболев. – Да все правильно делает наша контрразведка, кроме одного. Они, не хотят учиться у разведки, считают, что сами все знают. Контрразведка отслеживает и изучает оперативную обстановку на постоянной основе, но оценивает ее изменения за какой-то период времени, например, за месяц. Это не ее вина. Комитету в целом не хватает хорошей аналитической службы, его удел сбор информации и передача в ЦК КПСС, откуда потом следуют нелепые указания, как сейчас по САИ. Поэтому контрразведчик, привыкший получать указания сверху, иногда не успевает реагировать на неожиданные и моментальные изменения оперативной ситуации, и как следствие запаздывает с ответной реакцией. А разведчик, действующий в условиях заграницы приучен оценивать изменение ситуации самостоятельно сразу же, как только оно произошло и моментально вносить коррективы в свои действия. Имея за плечами такой опыт, руководство разведки высоко оценивает значение аналитической работы и развивает соответствующие навыки у своих подчиненных. Вот так на принципах ПГУ и будет работать наша маленькая группа. Наши ребята будут непосредственно на месте изучать оперативную обстановку и немедленно реагировать на ее малейшие изменения. Мы же с тобой займемся прогнозной частью и будем пытаться на основе полученных данных предугадать действия противника и выработать меры противодействия. Нам это будет жизненно важно, чтобы обеспечить безопасность САИ

– Здорово ты все это придумал, Андрей Иванович, голова, – уважительно произнес Степной, – но, повторюсь, за такую нашу самодеятельную инициативу, если что… – по головке не погладят.

Соболев забыл, что наступает время традиционной чайной церемонию и задумчиво смотрел в окно. Он как бы еще раз осмысливал все свои умозаключения и выводы. Заместитель тоже молчал и смотрел на листы бумаги на столе своего товарища и руководителя, испещренные различными геометрическими фигурами. После продолжительной паузы Степной спросил:

– А если спросят, почему мы не задействовали местных казахстанских товарищей?

– Мы их задействуем. Их участие будет учтено в соответствующих пунктах общего плана операции. Против главного замысла, что мы сейчас начинаем под САИ готовить нашу группу, а затем направляем ее в Семипалатинск, ты не возражаешь?

– Нет. Сколько человек мы будем готовить?

– Думаю двоих.

– Маловато будет, хотя бы еще одного для прикрытия… – резонно заметил заместитель.

– Больше нельзя. Ведь там еще, кроме ВГУ и военной контрразведки будут работать ребята из КГБ Казахской ССР по нашей линии и весь 6 отдел Семипалатинского управления. И потом, Туманов предупредил, что главное в этом САИ не контрразведывательная, а политическая составляющая. Так что лишних туда не подпустят, – Соболев сделал паузу и продолжил. – Хотя здесь ты прав третий нам бы не помешал. Один будет в штабе в Семипалатинске, другой на ядерном полигоне.

– А в Алма-Ате никого держать не будем?

– Нет, Алма-Ата промежуточное звено. Контрразведка будет докладывать в Москву напрямую из Семипалатинска.

– А как наши будут получать информацию по всей массе вопросов, которую ты собираешься перед ними поставить? Ведь в штабе будут верховодить контрразведчики, а они и близко никого не подпустят к своей информации.

– Хороший вопрос, как говорят наши главные противники американцы. Ну, во-первых, мы с тобой тоже что-то значим, не для мебели здесь сидим. Включены в рабочую группу КГБ СССР по САИ и через нас будет проходить вся официальная информация Комитета в круглосуточном режиме. Во-вторых, те, кто будет работать в Казахстане…, давай все-таки назовем их «аналитиками», будут добывать информацию с использованием всех возможных способов и приемов, в том числе применять разведывательные навыки.

– Но для этого мы должны подобрать действительно толковых людей.

– Правильно, Юрий Александрович. Не только подобрать, но и подготовить соответствующим образом. Кроме того, опер с опером быстрее договорится, чем мы по нашим официальным каналам будем двигаться.

– А шефа поставим в известность о наших новаторских методах?

– В общих чертах, о создании аналитической группы мы, конечно, кое-что ему доложим. Ну а в частности, ты же сам знаешь, он вдаваться не любит. Ему важен результат, который он нам поручил обеспечить. При этом возложив на нас всю ответственность. Так что будем считать, что карт-бланш нами уже получен.

– Пока все вроде складно, получается… – протянул Степной.

– Можешь не продолжать. Овраги будут, но ничего другого пока не придумал. Все еще не раз надо продумать, детализировать некоторые разделы. По ходу работы внесем коррективы, – убежденно сказал Соболев. – Как говорится любой оперативный план может меняться в зависимости от различных объективных и субъективных факторов.

– Сейчас по-другому говорят: план – не догма, это закон. И его надо безусловно выполнять.

– Привык, ты Юра, мыслить шаблонными партийными фразами…

– Ну а как мы эту группу обучать будем? – продолжая сомневаться, перебил зам

– Вот тут давай еще порассуждаем. Если мы в план контрразведывательной операции Комитета заложим пункт о создании аналитической группы, ВГУ идею обязательно перехватит, припишет ее себе. Поэтому, чтобы не воевать за приоритетность, предлагаю к основным мероприятиям 6 Управления добавить два маленьких подпунктика примерно с такими формулировками: «1) Для совершенствования взаимодействия и координации контрразведывательной работы по предупреждению возможных негативных акций со стороны спецслужб США, на период работы по САИ откомандировать в оперативный штаб в г. Семипалатинске сотрудника 6 управления КГБ СССР»; и «2) В целях оказания всемерного и своевременного содействия в изучении материалов САИ подготовить по отдельному специальному плану сотрудника 6 управления КГБ СССР для включения в группу советских специалистов, работающих на ядерном полигоне».

Внимательно выслушав начальника, Степной вслух начал формулировать очередной вопрос:

– А может вообще ничего не надо в план комитетской операции вносить, а так сказать в рабочем порядке …

– Я тоже сначала так думал, – перебил Соболев, – но потом понял, что это главный наш козырь. Во-первых, внешне это обычные плановые позиции, которые не встретят препятствий со стороны контрразведчиков. Во-вторых, после утверждения плана по САИ председателем КГБ, мы сможем официально начать обучение наших аналитиков. Надеюсь, ты сможешь пробить стажировки по линиям разведки и контрразведки?

– Думаю смогу, но в плане же про одного…

– Где один, там – два, как говорят сторонники даосизма. И еще, найди мне в 6-х Управлениях КГБ СССР до субботы двух кандидатов в нашу аналитическую группу, молодых и толковых, одного из них со знанием английского.

– До субботы? – возмутился Степной. – Это не реально.

– Знаю, что это не просто, но с этим сложнейшим вопросом можешь справиться только ты. Я посмотрю предложения других отделов, потом на доклад к генералу.

– Ты когда отдыхать будешь, Андрей?

– После генерала заскочу домой, отдохну до обеда.

– Так, к тому времени, когда ты все согласуешь уже, полдник наступит. – не отступал зам.

– Ты иди, Юра, работай, да и мне не мешай, а то времени и так не хватает. Завтра – послезавтра меня не отвлекай, начну шлифовать наш «Паритет» и согласовывать с Координационным центром предложения к операции по САИ.

– Я тут пригласительные принес. Завтра в нашем клубе торжественное собрание, посвященное 70-летию органов госбезопасности. Парторг Комитета предупредил, что будут присутствовать генсек Михаил Горбачев и секретарь ЦК Анатолий Лукьянов…

– Хорошо, оставь, буду, и иди уже, дай поработать.

Информационное сообщение: 18 Декабря 1987 года в Москве в клубе им. Ф.Э. Дзержинского состоялось торжественное собрание, посвященное 70-летию советских органов государственной безопасности. В президиуме присутствовали генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев и секретарь ЦК КПСС Анатолий Лукьянов.

19 декабря 1987 года (суббота) – 10.00. Москва, КГБ СССР

Заместитель начальника 1 отдела 6 управления КГБ СССР подполковник Степной сидел в своем кабинете и пытался собраться с мыслями. Через пятнадцать минут его ждал на доклад Соболев, а Юрий Александрович еще не знал на каких кандидатурах в аналитическую группу по САИ остановиться. Перед ним лежала стопка «объективок» на молодых работников управления и подотчетных ему территориальных подразделений. Степной проделал большую работу и по своим отработанным критериям отобрал из сотни молодых офицеров девять самых лучших, но зайти к Соболеву он должен был только с досье на двух кандидатов. Времени оставалось в обрез. Подполковник мысленно еще раз перебрал каждого из кандидатов. После этого уверенным движением достал из стопки листок с фамилией Тоболин и положил его в папку для доклада. Затем, достал из стопы еще два досье несколько раз их бегло просмотрел, взглянул на часы и аккуратно положил одно из них в свою заветную папку.

Глава 5

Подполковник Степной с некоторым колебанием переложил документы в своей папке для докладов и наконец достал два нужных листка

– Вот, Андрей Иванович, – выдохнул Степной и положил «объективки» на стол Соболева. Начальник отдела, неторопливо разливая по пиалам зеленый чай подбадривающе обронил:

– Давай рассказывай почему этих ребят выбрал.

– Первый – старший лейтенант Тоболин,Олег Алексеевич, 28 лет, свободно владеет английским, работает на направлении по ядерной тематике в нашем Управлении. Характеризуется положительно. Аналитический склад ума, вдумчивый, аккуратный, грамотный.

Второй – капитан Рязанцев Максим Николаевич, 31 год, из семипалатинского УКГБ, оперативно обслуживает объекты, связанные с ядерным полигоном, что во многом предопределило выбор. Хороший агентурист. Контактный, находчивый, умеет добиваться поставленных целей.