Путь

Я заметил в отдалении старого монаха, он стоял в сторонке, наблюдал за мной и улыбался. Его заинтересовало, кто я такой, что делаю и почему мои ноги в пыли и грязи. Он подошел ко мне, искренне улыбнулся, и по краям его глаз появились задорные морщинки.

Он начал что-то у меня спрашивать, но на местном языке, который я не понимал. Я показал ему, что не понимаю, но это его не остановило. Монах все продолжал меня расспрашивать, улыбаясь, но я только лишь пожимал плечами в ответ, не имея ни малейшего понятия, что он хотел узнать. Наконец, он прекратил попытки поговорить со мной, показал руками что-то, что я воспринял как “располагайся поудобнее”, и покинул меня. Я полежал еще полчаса, моя голова постепенно перестала дребезжать, и я пришел в себя.

Я решил возвращаться в город, но другой дорогой, – моя голова не выдержит еще одной прогулки по деревне под хор собачьих голосов. Я вышел обратно на грунтовую дорогу, добрался до центрального шоссе и пошел обратно – к своему отелю.

По краям шоссе были вырыты траншеи в метр глубиной – дорога была новая, но узкая, и ее строили в несколько этапов – сначала проложили по одной полосе в каждую сторону, а потом постепенно добавляли новые. Неплохая идея, но мне от этого было не легче – идти по краю дороги было невозможно, и мне пришлось идти по рабочей полосе, по которой нескончаемым потоком проезжали машины.

В конце концов я добрался до города. Солнце уже заходило, и местные жители, днем прятавшиеся в тени от зноя, начали выходить на улицы. Днем хоть какое-то движение в городе было лишь в том месте, где останавливались автобусы, но теперь жизнь в нем бурлила – тут и там, и особенно в центральной части поселения, стояли тележки-кухни с уличной едой, и вокруг них собирались люди. Я нашел крохотную площадь недалеко от строящейся набережной – видимо, это была главная площадь города. На ней был небольшой ночной рынок с местной едой. Я купил себе несколько порций традиционного барбекю – это была моя любимая еда в стране, и я покупал это блюдо каждый раз, когда его видел.

На площади располагалась небольшая детская площадка, по ней носились дети, а их родители стояли в сторонке и общались друг с другом – приятная вечерняя обстановка. Я погулял немного по округе, а затем пошел к себе в комнату – там, на балконе, наслаждаясь вкуснейшим барбекю и глядя на вечерний город, я и провел остаток вечера.

У меня оставался еще один день в городе в запасе, и я решил немного отдохнуть – не ходить на большие расстояния, а набраться сил перед дальнейшими поездками.

Следующий переезд мог оказаться сложным – мне предстояло ехать транзитом через столицу страны, и там нужно было менять автобусы – прямого сообщения между нужными мне городами не существовало. По пути могли возникнуть трудности и задержки, поэтому надо было набраться сил.

Следующий день я, как и планировал, посвятил отдыху. Немного прогулялся по городу в качестве зарядки, поел тут и там, а остальное время просидел в комнате.

Утром, отдохнувший и полный сил, я отправился дальше. До столицы добраться было легко, но предугадать, в какой именно точке города остановится автобус, было невозможно – автобусы одной и той же компании выезжали и останавливались в разных местах, и станции отбытия и прибытия могли находиться довольно далеко друг от друга.

Мой автобус остановился километрах в двух от станции, которая мне была нужна – пришлось преодолевать это расстояние пешком. Больше никаких задержек не было, транспорт в стране был организован на редкость хорошо, и все работало как часы.

Я пересел на нужный автобус, и еще засветло добрался до пункта назначения.

Это был довольно крупный город, на сто тысяч жителей, в сотне километров от столицы. От города шла трасса к границе, той самой, которую я собирался проходить через неделю, и мой дальнейший путь обещал быть прямолинейным.

Пока же я решил остановиться на пару деньков. Я знал город, в который приехал, и он мне нравился.

Главной его достопримечательностью для меня была река, а если точнее – мост через реку. Мост был очень высокий и длинный – он возвышался над всем остальным городом и был несколько километров в длину. Мост был предназначен для автомобильного транспорта, на нем располагалось по несколько полос движения в каждую сторону, но были и пешеходные дорожки, по которым можно было гулять и наслаждаться окружающими видами.

Река же, над которой он пролегал, была бурной, сильной и широкой. Течение реки вымывало землю и песок с берегов на своем пути, и вода в ней всегда была грязная – цвета кофе с молоком. Благодаря этому водная гладь, если на нее смотреть с моста, постоянно переливалась в зависимости от освещения. Если над рекой было синее безоблачное небо, то плотный верхний слой воды, смешанный с песком, работал как зеркало, отражая небосклон и принимая его цвет – и вода становилась ласково-синей. Если над рекой плыли тяжелые серые тучи – река, спрятанная от света солнца, сохраняла свой естественный цвет кофе с молоком. Во время ливней, когда над водной гладью проносились яркие и темные грозовые тучи, она становилась ярко-синей, почти фиолетовой.

Погода постоянно менялась и на разных участках реки могла тоже быть разной – вот здесь светит солнце, там – солнце закрывают тучи, а где-то вдали идет дождь. Участки реки принимали тот цвет неба, который над ними доминировал – и переливались разными красками, создавая нереальную сюрреалистичную картину, как будто реку кто-то раскрасил в разные цвета. Я мог часами ходить по мосту туда-обратно и наблюдать за рекой – настолько зрелище было фантастическим.

По вечерам по узким пешеходным дорожкам моста гуляли прохожие и бегали спортивные энтузиасты, любуясь прекрасными видами на реку и окружающий ее город.

Внизу, под мостом, на берегах реки, текла медленная размеренная жизнь. С одной стороны стоял город, и вдоль берега, на котором он располагался, была построена красивая длинная набережная. По набережной было всегда приятно прогуляться – широкая, усеянная статуями и зеленью, полная народа по вечерам – на ней текла расслабленная и легкая жизнь.

На противоположной стороне реки где-то вдали виднелись несколько деревень, но на самом берегу ничего не было – лишь дороги, уходящие вдаль, да старая башня у основания моста, построенная еще в колониальные времена. Все остальное пространство было занято дикими зарослями деревьев и кустарников.

Я собирался снять комнату в гестхаусе, спрятанном в глубине города, оставить внутри свой большой рюкзак и сразу же отправиться на прогулку.

Место, в котором я собирался остановиться, находилось на одной из центральных улиц города – я и раньше здесь снимал жилье, поэтому найти нужное мне заведение не составило труда, даже несмотря на то, что оно не было обозначено вывеской.

Заведение представляло собой большой дом, который в целом не был предназначен для приема постояльцев – это был жилой дом, в котором жила обычная семья. Я зашел через открытые ворота во двор дома, а оттуда – в большой холл, занимающий почти весь первый этаж здания, и внутри меня встретил обычный местный семейный быт.

В полутемном помещении стоял огромный стол, на котором и под которым валялись самые разные хозяйственные принадлежности, типа бутылок с водой и бытовой техники. На полу помещения лежали строительные материалы, какие-то доски и балки. Дальше по коридору виднелась кухня, на которой, в огромном чане, кажется, варился суп. В другом конце холла находился коридор, ведущий к лестнице на второй этаж – на втором этаже располагались комнаты, которые хозяева сдавали гостям. Перед коридором стояла большая люлька с механическим двигателем, который очень агрессивно и сильно, как мне показалось, укачивал лежащего в ней ребенка. Ребенка, впрочем, такой темп работы вполне устраивал – и он сладко спал в своей кроватке.

Мне пришлось простоять минут десять, ожидая, пока кто-нибудь из хозяев придет в дом. Я заявился в гестхаус не вовремя – у выхода из дома, в специально вырезанной дыре в заборе, рабочие достраивали небольшой магазинчик, который, как я понял, специализировался на продаже мобильных телефонов – товар уже был выложен на витринах, несмотря на то, что магазин был еще далеко не готов. Задумка магазина была такая: для клиентов будет вход в помещение с улицы, а поскольку магазин находился в дыре в заборе, выступая одной стороной на улицу, а другой во двор, то у продавцов будет выход и в сторону дома. Очень удобно.

Я стоял, ждал и в какой-то момент даже подумал, что возможно здесь больше не принимают постояльцев, и хозяева переключились на новый бизнес. Но я ошибся: один из строителей, наконец, зашел в дом, увидел меня и крикнул что-то в сторону кухни. Появилась старушка, я ее узнал – уже видел ее во время своего прошлого визита. Старушка достала из стола, заставленного всяким бытовым хламом, большую тетрадь и дала мне ее заполнить – зарегистрироваться в гестхаусе. Затем она протянула мне ключ, и я отправился в свою комнату.

Комната немного разочаровала. Она была очень дешевой, как и в прошлый мой визит, год назад, но за год условия внутри стали хуже. Стоял сильный запах плесени, и это было серьезным неудобством.

В остальном ничего не изменилось: все те же обшарпанные стены, старая плитка на полу и потрепанная ванная. Все это, за исключением запаха плесени, меня, впрочем, устраивало.

Выйдя на улицу, я вдохнул свежего воздуха – после запаха плесени в комнате воздух казался чистым и вкусным. Я пошел по дороге в сторону набережной. Дорога лежала через местный рынок, и я собирался перед тем, как направиться к реке, немного перекусить. Идя по дороге в сторону рынка, я вдруг заметил странное заведение, интерьер которого показался мне неясно знакомым. Я остановился, посмотрел внутрь и наконец вспомнил о необычных и чудаковатых местах, которые были популярны в этой части страны.

Заведение было кофейней, в которой подавались напитки – в основном, собственно, кофе. Вроде бы звучит обычно и даже банально, но были здесь свои особенности.

Внутри подобные кофейни были похожи на огромные подвалы – бетонный пол и темнота (гаражная дверь-стена хоть и была обычно поднята, но на входе вешали навес, чтобы солнце не проникало внутрь) были основными штрихами интерьера, сходными для всех заведений такого рода. На бетонном полу стояли ряды шезлонгов, расставленные так, чтобы посетители сидели лицом к противоположной от входа стороне, перед шезлонгами стояли низкие столики. Ты заходишь внутрь, находишь свободное место, а это не всегда было легким делом – подобные заведения пользовались популярностью – заказываешь кофе и сидишь, расслабляешься, попивая свой напиток.

Изюминкой подобных мест были телевизоры, свисавшие с потолка. Их было, как правило, не меньше трех, большие и плоские, они были установлены рядом друг с другом, на одной линии, и были включены на полную громкость. Телевизоров могло быть и больше пяти, если заведение было роскошным и статусным. Обычно телевизоры были установлены на дальнем конце потолка, и шезлонги были повернуты в их сторону – чтобы посетители могли видеть происходящее на экранах.

Телевизоры всегда были включены на разных каналах, они гремели на весь подвал, и звук от них смешивался в единый гул, неразборчивый и хаотичный. Иногда кто-нибудь из гостей или работников заведения брал пульт управления, переключал канал и делал громкость одного из телевизоров чуть выше, чем у остальных – тогда звук от него начинал выделяться на фоне остального шума, и при желании можно было разобрать, о чем говорилось в телепрограмме, которую он показывал.

Я так никогда и не узнал, что это за заведения, зачем они устроены именно так, и кто вообще до такого задумался. Подобные кофейни были очень популярны в городах на востоке страны, но кроме этого региона я их нигде больше не встречал.

Удивительно, но мне нравились подобные места и их концепция – ты заходишь в темный холодный подвал с жаркой улицы, садишься на удобный стул и попиваешь кофе, глядя в сторону свисающих с потолка телевизоров. Картинка на экранах постоянно мельтешит, звук от разных телепрограмм сливается во что-то непонятное, ты не можешь сосредоточиться на чем-то одном, и теряешь концентрацию. Внимание рассеивается, мозг расслабляется, а вместе с ним расслабляется и тело. Сидеть в таком месте, полностью забывшись, можно часами, однако со временем все же начинает болеть голова.

В таких кофейнях судя по всему использовалась некая психологическая уловка – на человека специально воздействовали таким образом, чтобы он забылся и расслабился. И это работало! Подобные места были очень популярны у молодежи, и я тоже с радостью их посещал – немного расслабиться и отдохнуть всегда было хорошей идеей.

Мне не так уж часто приходилось путешествовать по этому региону страны, и о подобных кофейнях я даже забыл, но сейчас, раз мне представился шанс, я решил им воспользоваться и зашел внутрь.

Был полдень, внутри было немноголюдно, все же, рабочее время. Я заказал себе кофе, сел на стул и почти сразу же забылся.

Я пришел в себя спустя несколько часов – голова начинала гудеть от орущих во всю мощь телевизоров. Расплатился и вышел на улицу – снаружи была оживленная дорога, по ней ездило множество мотобайков и автомобилей, но после шумной кофейни казалось, что на улице была полная тишина.

Кое-как собравшись с мыслями после сеанса расслабляющего гипноза, я попытался вспомнить, где находился, зачем я там находился, и что собирался делать дальше. Мысли постепенно вернулись в голову, и я отправился туда, куда собирался изначально – на рынок, обедать.

Рынок был небольшим, крытым, построенным в модном когда-то архитектурном стиле арт-деко. Вокруг рынка, в зданиях на прилегающих улицах, располагались различные магазины, а также несколько заведений с выставленными у входа кастрюлями с различными блюдами – мои любимые забегаловки с уличной едой. Я подошел к одному из таких рядов с кастрюлями, поднял поочередно каждую крышку, посмотрел внутрь и выбрал несколько блюд. Сделал заказ и прошел в здание. Внутри стояло несколько столов, я выбрал себе стол с видом на улицу – лучше смотреть за обедом наружу, чем в стену. Обзор был ограниченным – я сидел довольно далеко от входа, и вид мне закрывали стены, но и этого было достаточно.

Я сидел, обедал и думал о чем-то своем. По улице ходили люди, туда-сюда, в поисках нужных товаров. Вот мимо прошел старик с огромным двухметровым посохом в руке, неумело смастеренным из тонкого ствола какого-то дерева. Вот прошла пара, местная женщина и мужчина-иностранец, оба лет пятидесяти, как мне показалось. Я не знал, кого увидеть в подобном месте было более странным – старика с чудным посохом или иностранца, все же город хоть и был достаточно крупным, но для туристов в нем не было ничего интересного. Скорее всего, мужчина просто приехал в место, в котором родилась и когда-то жила его жена.

Внезапно, где-то на улице, в той стороне, куда прошел старик с посохом, а за ним – мужчина и женщина, послышалась возня и крики. Я увидел того самого старика, плетущегося по улице. Посоха в руке у него больше не было, и он шел в противоположную сторону по сравнению со своим первоначальным маршрутом, стараясь идти как можно быстрее. Было слышно, как в спину ему кто-то громко кричал. Старик прошел мимо моего наблюдательного пункта, а через несколько минут за ним, грозно и агрессивно, проследовал иностранец, которого я только что видел с его местной женой. В руке иностранец держал посох старика, непонятно каким образом к нему попавший. Он шел и кричал что-то со злостью.

Картина была абсолютно непонятной. Что случилось? Почему старик убегал от иностранца? Почему иностранец забрал у него посох?

Иностранец был высоким и плотно сложенным, метра под два ростом. Старик же был совсем маленьким, он бы при всем желании не смог навредить такому великану, даже с посохом в руке. К тому же, старик был совсем дряхлым и выглядел так, что мог рассыпаться от одного лишь легкого толчка. При этом, казалось, что иностранец собирался его избить.

Я взволновался не на шутку. И дело было не только в том, что старик был в опасности, в опасности был и иностранец. Мне прекрасно были известны местные нравы – люди в стране очень добрые, дружелюбные и вежливые. Здесь принято улыбаться друг другу и не принято проявлять агрессию. Если же кто-то агрессию решил проявить, то он сам может за это поплатиться – у местного добра есть кулаки.

Из магазинчиков в округе, из-за прилавков на рынке, начали выходить местные мужчины, они смотрели на происходящее с недоумением и были готовы вмешаться.

Во мне проснулась злость на иностранца – дурак мало того, что приехал в чужую страну и пытается навязывать свои порядки (что в любом случае глупая идея), он к тому же ведет себя абсолютно невежественно, в разрез с тем, как здесь принято себя вести, да еще и ставит себя в очень опасное положение.

Я решил, что мне надо было вмешаться в ситуацию, пока не произошло непоправимое – если дойдет до драки, то в драке будет участвовать вся местная округа против одного иностранца – к старикам местные относятся с особым уважением, и долго разбираться, кто прав, а кто виноват, они не станут. Да и к тому же, что бы старик не сделал, никакого вреда он никому причинить физически не мог – слишком старый и дряхлый.

Уже отложив ложку в сторону и привстав со стула, я вдруг заметил, что крики прекратились. Через минуту я увидел, как местный мужчина, с почтением придерживая старика за руку, увел его в сторону. В руке старик держал свой посох.