Путь

Ко мне подошел человек, один из тех, что стояли у ворот и с жалостью смотрели на старика. Человек и сам был немолод, но выглядел полным сил – высокий, упитанный и крепкий. Он не говорил на иностранном языке, но показал, что хочет пожать мне руку. Это было несколько странно – зачем он вдруг захотел это сделать?! – но руку в ответ я все же протянул. Мужчина ее пожал, хоть и неправильно, слишком легко и слабо, как будто погладил, а не пожал. В этом, впрочем, не было ничего удивительного – в здешней культуре никогда не было традиции у мужчин жать руки друг другу, оттого они этого делать и не умели.

Я решил, что жест этот был вызван тем, как я повел себя со стариком у ворот – не стал бояться и жалеть его, а просто улыбнулся, как равный равному. По крайней мере, мне хотелось думать, что причина в этом.

Мужчина позвал меня за собой и указал на байк у дороги, на котором сидел молодой парень. Парень на байке немного говорил на иностранном и сказал, что его дед предлагает подвезти меня до города, если я захочу. Я отказался – места на байке для еще одного пассажира не было, и мне не хотелось ехать и тереться о двух мужчин. К тому же, прогуляться до города для меня было одним удовольствием, зачем от этого удовольствия отказываться? Мужчина был настойчив, но я еще раз вежливо отказался. Тогда он опять пожал мне руку, снова неправильно, и попрощался. Я отправился в город пешком, но мужчина с внуком на заднем сиденье через минуту опять нагнал меня на байке и опять предложил подвезти – я опять отказался, и на этот раз окончательно – дед со внуком все же уехали вдаль по дороге.

Уже вечерело, и на парковке у входа на территорию храма собирались торговцы, продавать еду и сувениры.

Я увидел, как на дороге у въезда на парковку стояли маленькие и дряхлые старушка со стариком. Они толкали на тротуар байк с прикрепленной к нему тележкой с мороженым. Тротуар был высоким и труднодоступным. Старушка позвала меня и указала на тележку. Мне показалось, что она предлагает мне купить мороженое, отказался и прошел мимо. Затем присмотрелся – было похоже, что они не мороженое хотят мне продать, а просят помочь. Я показал жестом толкание тележки и сделал вопросительное выражение лица. Старушка радостно заулыбалась и закивала. Я подошел, схватил тележку спереди и начал толкать на себя, она не поддавалась. Тогда старик показал жестом, мол, подожди, и откатил ее вместе с байком немного назад – для разгона.

Все это действо происходило прямо на дороге, по которой то и дело проскакивали байки и машины. Я заметил, как в тот момент, когда старик начал двигаться назад, чтобы взять разгон, прямо в его сторону откуда-то сзади вылетел мотоциклист. К счастью, водитель успел повернуть руль и объехать старика. Я было испугался за него, ну а тот даже ничего не заметил.

Старик завел скутер и толкнул его вперед. Я, в свою очередь, потянул за тележку на себя, и та наконец заскочила на бордюр. Старик со старухой меня поблагодарили за помощь, и я пошел своей дорогой дальше.

Настроение было прекрасное – я улыбнулся безногому старику и получил от него ответную, столь ценную, улыбку, значение которой я, правда, еще не осознавал. Заодно, я помог двум нуждающимся в помощи людям. День удался на славу!

Впрочем, мне нужно было спешить – скоро вечер, а до города десять километров. Надо было успеть добраться до города засветло, а на месте еще купить еды.

Я набрал скорость и пошел очень быстро, почти бегом. Идти я решил другой дорогой, более близкой, которая лежала через большую деревню. Из города в храм я шел дальней дорогой – не хотелось идти через большую деревню, наверняка там будут собаки. Сейчас же я опаздывал – и до собак мне уже не было дела, хоть вечером они и становятся злее и опаснее.

Но встретили в деревне меня не в собаки. Я шел мимо одного из домов и увидел, как возле него собралась небольшая толпа зевак. На дороге стояла старая допотопная машина скорой помощи, и в нее медики заносили молодую женщину. Было сложно сказать, жива женщина или нет, а если жива, то в каком состоянии.

Мне вспомнился старик у ворот храма, на которого смотрели с жалостью из-за того, что тот был дряхлый, больной и одной ногой в могиле. Вряд ли женщина, которую я видел перед машиной скорой помощи, вызывала у людей такие же чувства до сегодняшнего вечера. Вот только сейчас она была, похоже, в худшем состоянии, чем старик у ворот.

Мне не хотелось смеяться над женщиной или злорадствовать, что она ближе к смерти, чем дряхлый безногий старик. В ту минуту я думал о другом – неважно, молод ты или стар, смерть всегда рядом и может забрать тебя в любой момент. Надо помнить об этом и никогда не забывать, потому что это очень важно.

Важно осознание смерти само по себе, важно то, что оно нам дает. Оно дает нам возможность оценивать нашу жизнь и оценивать то, что в ней важно, а что – нет.

В тот момент я решил оценивать события, действия, чувства, эмоции и мысли в своей жизни, да и вообще, всю свою жизнь, просеивая эти явления через вопрос: “Важно ли это, учитывая, что я рано или поздно умру?” Этот вопрос и ответы на него сделали мою жизнь легкой и радостной, и я ни разу не пожалел, что решил не забывать о своей неминуемой смерти.

Прошло много времени с того случая, я ехал в минивэне проходить через государственную границу во время Нового года, который сам по себе тоже является границей, между прошлым годом и будущим. Я видел в этом некий символизм, и мне казалось, что и жизнь моя находится на границе. Мне казалось, что я вот-вот должен был что-то понять, и картина постепенно складывалась в моей голове. Важным штрихом в этой картине было воспоминание о безногом старике, которого я встретил у входа в храм.

Мне вдруг вспомнилась история о Четырех Зрелищах – событии в жизни учителя, которое заставило его начать поиск Истины, поиск, который и привел его в итоге к Просветлению.

Учитель был рожден принцем, и по роду ему было написано быть богатым, могущественным и славным. Но при его рождении мудрые старцы предсказали, что принц откажется от своего статуса, откажется от богатства и познает Истину, если встретит в жизни страдание. Отец принца такому предсказанию был не рад – ему нужен был наследник, а не монах.

Отец решил оберегать принца, чтобы тот не увидел человеческие страдания, и держал его во дворце, окружая роскошью и земными наслаждениями. Но так не могло продолжаться вечно, и в один день принц вышел из дворца.

Принц вышел из дворца и отправился на прогулку по своему царству. Он увидел старика и понял, что все живые существа стареют. Он увидел больного человека и понял, что все живые существа болеют и страдают от боли. Он увидел мертвеца и понял, что все живые существа умирают. Затем принц увидел отшельника-аскета и решил, что только таким путем, которым следовал отшельник, можно избавиться от страданий и освободиться от оков бесконечности перерождений. Прошли годы, принц проделал долгий путь, в котором были и ошибки, но в конце концов он достиг Просветления и стал тем самым учителем.

Я уже давно знал эту историю, часто ее перечитывал и думал о ней. Во многом путь учителя подействовал и на меня, быть может, я того не подозревая, сам отправился в свое путешествие под влиянием истории его жизни?

Внезапно, мне опять вспомнилась сцена с безногим стариком у храма, и я наконец понял ту мысль, которая все маячила передо мной и которую я все никак не мог поймать.

История со стариком и была моими Четырьмя Зрелищами. Я смотрел на старика и видел в нем самого себя – когда-нибудь, если повезет, конечно, я и сам стану таким же, старым и больным, и буду стоять одной ногой в могиле, удивляясь каждое утро, что я опять проснулся, а не умер от старости и болезней во сне. А потом, одним утром, не проснусь, – я буду мертв.

Я смотрел на старика, и видел старость, видел болезнь и смерть, которые были неминуемы и которые ждут каждого. Любой, кто родился, будет болеть, стареть и умирать. Но в этом нет ничего плохого, это жизнь, и ее надо принять такой, как она есть. Я вспомнил, как смотрел на старика и как улыбнулся ему. В тот момент я смотрел не только на старика, я смотрел на смерть, на болезни, на боль, на старение, и улыбался. Улыбался потому, что не боялся. Я видел жизнь такой, как она есть, и принимал ее. И в ответ старик, а вместе с ним и Истина, улыбнулись мне, улыбнулись мне искренней и чистой улыбкой, и я понял, что я на правильном пути.

Я смирился со смертью, старением, болезнями и их неизбежностью, принял их, и мне было легко. Мне было легко и радостно жить, осознавая жизнь и не боясь смерти.

Все неизбежное, чего мы боимся и что пытаемся забыть и игнорировать, с нами случится. Мы чувствуем страх перед неизбежностью, стараемся его подавить, но это невозможно. Страх окутывает, поглощает нас и превращается из страха в ужас, который мы ощущаем каждый раз, когда видим боль, старение, болезни и смерть, которые пытались забыть.

Мы можем попытаться игнорировать этот ужас, и это приведет к еще более печальным последствиям – неправильно представляя себе жизнь, сделав вид, что она вечная, что смерти, старения, боли и болезней не существует, мы просто напросто проживем нашу жизнь неправильно, с неправильными приоритетами. И когда старение, смерть, боль и болезни за нами придут, мы будем чувствовать лишь разочарование от того, что пытались бороться, но, как оказалось, боролись сами с собой. И проиграли сами себе.

Жизнь, смерть и болезни естественны, они неизбежны и неминуемы. Нет другого пути к счастливой жизни, кроме как принять это, смириться и продолжать жить дальше.

В истории учителя был Четыре Зрелища, но в моей я насчитал только три – старение, болезнь и смерть. В истории учителя был еще отшельник-аскет, увидев которого, он решил идти по его пути, чтобы постичь Истину.

В моей истории отшельник тоже был, и это был я. Мне хотелось, конечно, ассоциировать себя не с отшельником, а с учителем, и представлять себе, что я смогу повторить его путь, раз уж увидел то, что увидел он. Но в моей истории я был не учителем, а был отшельником, и это была плохая новость. Сам став отшельником, учитель долгое время пытался постичь Просветление через аскетизм, самоограничение и самоистязания, но потерпел крах. Тогда он начал искать свой собственный путь – и нашел его.

Мне не хотелось быть отшельником, но не только лишь потому, что от этого пути отказался учитель. Я и сам начал ощущать, что ограничения лишь усиливают желания – чем больше ты заставляешь себя отказаться от чего-то, тем сильнее ты этого хочешь.

Надо искать новый путь, свой путь, и моим путем будет поиск счастья и поиск баланса в жизни, чтобы все ее стороны находились в равновесии – лишь так можно достичь в жизни гармонии. Истину и Просветление можно оставить на потом, в конце концов, сейчас и не скажешь, что в пути учителя, как мы знаем его спустя тысячелетия после самих событий, правда, что выдумка, а что просто напросто метафора.

Сначала я решил найти в жизни баланс и достичь счастья, а потом – можно заняться и всем остальным.

Наконец, минивэн остановился – мы стояли прямо у границы. День обещал быть долгим – переход границы в этом месте занимает много времени, хоть она и всегда пустая. Туристов и путешественников пытаются обобрать и обмануть все, кому не лень, и частенько им это удается. Я переходил границу в этом месте и раньше, причем не раз, попадался на удочку и я, хоть многого и не потерял.

Сейчас я уже знал все мелкие хитрости и обманы, которые меня ждали на пути, и был спокоен – мне даже было весело. Я вышел из минивэна с остальными пассажирами и отправился на пограничный переход, но нас окликнул какой-то парень в беседке рядом, у дороги.

Он сказал, что нам нужно заполнить анкету для перехода границы (это была правда), да и вообще офицеры пограничной службы сегодня злые и нас не пропустят (а вот это неправда) и поэтому нам надо заплатить этому самому парню, и он со всеми договорится. Я рассмеялся и пошел дальше, на пункт пропуска. Остальные пассажиры, заинтересованные предложением молодого человека, зашли в беседку и начали что-то с ним обсуждать.

Я зашел за шлагбаум, который находился у пограничного перехода, и оказался на нейтральной полосе, на границе между одной страной и другой. Мне казалось, что и жизнь моя находилась на нейтральной полосе – на границе между предыдущим ее этапом и следующим.

Передо мной лежала долгая дорога, дорога познания, дорога поиска, дорога ошибок. Мне не было страшно – я и так преодолел долгий путь. Да и что мне остается, кроме как идти вперед? В конце концов, в своей жизни я многое увидел, и увиденное сделало мою жизнь только лучше. Значит, нужно продолжать смотреть и видеть дальше.

Стоя на границе между предыдущим этапом жизни и следующим, я не чувствовал страха перед неизведанным. Мой прошлый этап был полон радости жизни, и я был уверен, что следующий будет таким же.

Я сделал уверенный шаг в сторону пограничного перехода, затем еще один и пошел вперед, по своему пути. Я знал, что сделаю много ошибок, и они меня многому научат, точно так же, как это было и раньше. Я проделал долгий путь, а дорога, которая маячила передо мной, была еще длиннее. Но я многому научился и еще многому научусь. Страха не было, было предвкушение. Я шел вперед, навстречу будущему, и будущее было ярким.

Шаг за шагом я приближался навстречу неизведанному, и ноги сами несли меня вперед.