Аллоген. Книга вторая. Сын Аллогена

Горячая вода постоянно в городе была только на кухне и в яслях. В остальное время из кранов в душевой шла вода прямо из подземного озера, расположенного на самом нижнем этаже бункера. Не хочешь ждать общей помывки, когда горячую воду раз в неделю давали в душевую – мойся холодной. Во время общей помывки мылись посменно. Сначала мужчины, а потом женщины с детьми. Это было вызвано тем, что нагреть воду в системе бункера было затруднительно. Во-первых, это занимало очень много времени, а во-вторых, пока ледяная вода в накопительном резервуаре достигнет нужной температуры, уходило много топлива. Хотя, в ледяном душе Юрка видел некоторые плюсы: во-первых – сразу просыпаешься и становишься бодрым, а во-вторых – очень быстро моешься.

Юрка, пожевав кусочек смолы пихты, почистил зубы и, снедаемый тревогой за здоровье пленного акремонца, направился в лазарет. К этому времени у входа дежурил разведчик по имени Алим.

– Привет, – поздоровался с Алимом Юра.

– Ага, – ответил тот.

– Мог бы и поздороваться.

– Чего мне здороваться? – отозвался Алим. – Мне не очень радостно охранять эту синюю тварь.

– Он очнулся? – спросил Юра.

– Откуда я знаю. Мне не интересно. Сдохло то паскудство или нет – мне без разницы. Я исполняю свои обязанности.

– Тогда, пожалуйста, отойди в сторону и не мешай мне исполнять свои, – разозлился Юрка.

Он с легкостью оттолкнул невысокого Алима и зашел в лазарет. Сначала он пошел в палату к раненным разведчикам, но те еще спали и Юра решил их не будить. Затем он направился в ординаторскую и по запаху, напоминающему разлагающегося акремонца, определил, что там, скорее всего, Кьет и Юхани пьют чай.

Так оно и оказалось…

Пытаясь не выдать отвращение, которое он испытывал от запаха чая Кьета, Юра отправил их двоих на кухню за завтраком для раненных. Подготовив перевязочный материал, и, прокипятив на бензиновой горелке инструментарий, Юра поспешил в операционную проведать акремонца.

II

Лицеклювый лежал в том же положении, в котором Юра его и оставил несколько часов назад. Он откинул одеяла и с удовлетворением про себя отметил, что осаднения на теле акремонца принялись затягиваться синей корочкой, что свидетельствовало о том, что он все сделал правильно и организм акремонца восстанавливается. Юрка положил руки на диафрагму акремонцу и слегка надавил, что бы проверить реакцию его организма на болевые симптомы…

Неожиданно пурпурный бугорок между глаз лицеклюва дернулся и разошелся… Юрка от удивления замер…

Нарост оказался лиловым глазом с вертикальными веками, который уставился прямо в глаза Юре и он услышал у себя в голове голос:

– Лучше бы меня убила Сурья еще в яйце, и я давно бы уже ушел в гунураджас*, чем сейчас мучиться от пыток этих бестолковых герадамасов.

Юра, как от огня, моментально отдернул руки от тела акремонца.

– Наверное, я не выспался, – подумал про себя Юрка. – Вот и мерещится всякое.

В это время акремонец открыл два своих обычных глаза, сел и уставился на Юрку.

– Может быть, зря его не добили, – промелькнула мысль в голове у Юрки и он, на всякий случай, взял в руку скальпель.

Акремонец еще шире раскрыл свой третий глаз… и Юра отчетливо услышал внутри своей головы голос:

– Ты меня можешь слышать?

– Кто ты? – вслух спросил Юра у странного лицеклювого.

Тот покачал головой, что-то чирикнул и Юра опять услышал у себя в сознании голос:

– Герадамас, я не понимаю твою речь, но я понимаю твои мысли. Ты праджапати** своего рода?

Гуна раджас* – в современном индуизме одна из составляющих кинетической энергии наполняющей Вселенную. В данном случае синоним плеромы.

Праджапати**– в индуизме божество, связанное с деторождением.

– Кого порвать? – привыкая к такому общению, мысленно спросил Юра у акремонца. – Я не понимаю, о чем ты говоришь…

– Я праджапати своего рода… Если я могу общаться с тобой, значит ты тоже праджапати.

– О чем ты? – вслух спросил Юрка.

В это время открылась дверь и в операционную зашел Алим.

– С кем это ты разговариваешь? – осмотревшись, спросил он. – Это что?… Еще один глаз?

Акремонец обернулся к Алиму и, прикрыв два своих обычных глаза, еще шире раскрыл лиловые веки…

– Чего он на меня таращится? – спросил Алим. – Вот гадость. Сейчас дам раз в голову и будешь дальше таращиться – только уже мертвый, – адресовал свои слова Алим акремонцу.

Тот понял, что общение с Алимом ничего хорошего ему не принесет и лег, закрыв все три глаза, на операционный стол обратно.

– Видишь. Плохо ему, а мне надо его подготовить для повторного допроса, – попытался разрядить обстановку Юра. – Иди, пожалуйста, мне надо его осмотреть.

Алим ничего не ответил, а лишь презрительно сплюнул на пол операционной и вышел за двери.

Юрка обернулся к акремонцу и мысленно спросил:

– Ты меня слышишь?

Тот по-прежнему лежал с закрытыми глазами и не шевелился.

– Кто ты такой? – еще раз мысленно спросил он.

– Я, Савитар, – открыв третий глаз, ответил акремонец. – Мне очень больно. Твои бхакты* меня сильно били, но я не понимал, что они от меня хотели.

– Какие бхакты? Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Твои герадамасы меня били, а я не мог им ответить, потому что мой дамару** сломался, когда меня бил тот герадамас, который сейчас в нашем ашваттхе*** обещает Сурье оказать ей помощь.

– Кто такая Сурья? – вслух спросил Юра.

Бхакт*(преданный) в индуизме – поклоняющийся богу. В данном случае представитель рода акремонцев. Термин перешел в религию с момента, когда инопланетные существа, после разгрома армии архонтов на планете, жили среди людей(см. «путь Аллогена»).

Дамару** – маленький двухмембранный ритуальный барабан в форме песочных часов. На изображениях бога Шивы, в индуизме, неотъемлемый атрибут божества. В данном случае техническое средство для перевода речи, используемое акремонцами.

Ашваттха*** – в индуистской мифологии священное дерево. Жилище богов.

– Я очень хочу, есть, – вместо ответа услышал у себя в голове Юра. – Я себя очень плохо чувствую… Принеси мне поесть и я тебе все объясню… Я не хочу быть против вас… Я хочу вернуться…