Варвара. Книга первая

– Я в болоте сидеть не собираюсь, – напустила на себя строгий вид Варя и достала свой мобильный. – Я звоню в редакцию и сообщаю, что деньги растрачены, задание провалено. А ты, Василий, внимательно читал договор, который подписывал? – повернулась она к своему оператору.

– А что? – напрягся Щапов.

– Есть там один пункт интересный, в котором прописано про необоснованную растрату выделенных средств. Там такая большая неустойка, что тебе вместе с женой придется уйти в бизнес своего шурина.

Василий сначала покраснел, потом побледнел, а затем ненавидящим взглядом уставился на Мошко.

– Это… Какая неустойка? Почему? Нет у нас в бизнесе больше мест. Зачем в болоте, – зачастил контрабандист и по совместительству черный копатель. – Все нормально же. Сейчас я вас на тот берег тишком перекину в сухое место, с которого хорошо все просматривается. Сидите там, пока вспышка не жахнет. Я вечером буду обратно пробираться и если что, с вами до утра останусь.

– Ну, не знаю, – стараясь не выдать свой блеф про неустойку, продолжила игру Варя, сурово хмуря брови.

– Тем более позвонить, ты, все равно не сможешь. Тут нет никакой связи. Только через радиостанцию с кем-то связаться можно, – привел весомый довод, заметно струхнувший Петро. – Ну, так что?

VII

Сделав на вездеходе бросок в несколько километров вдоль то сужающейся, то расширяющейся болотной речки, они по бобровой плотине перебрались на другой берег. Затем вернулись в обратном направлении, но в целях безопасности, чтобы Жуткий Женик не услышал шум двигателя, еще около двух километров шли по твердой земле сквозь заваленный сушняком лес.

– Я таким раньше его ни разу не видел, – рассуждал на ходу проводник, тащивший на себе Варин рюкзак. – Кто его знает, что у него на уме. Человек обижен и богом и людьми. На всякий случай, я вас оставлю за склоном, чтобы Женик не учуял вдруг. Он хоть и слеповатый, но чутье у него отменное. Поэтому костер не разводите. Он тепло издалека чувствует, потому что мерзнет постоянно.

– Ой, – резко остановилась, шагавшая налегке, Варвара, отчего тащившийся сразу за ней с двумя рюкзаками Василий, попытавшись уйти от столкновения, завалился в изумрудный мох.

– Что? – испуганно обернулся Петро.

– Чемодан мой в уазике остался.

– И что? – в один голос спросили оба мужчины.

– Как что? – широко раскрыла глаза Варвара. – Там зубная щетка осталась. И другие нужные любой девушке вещи.

– Ну, ты и глазастая, – пристально посмотрев в лицо журналистки, плотоядно сглотнул слюну Петро.

– Я надеюсь, мы не поедем обратно к землянке? – испугался Щапов.

– Обратно поедем, когда с дела вернусь, – отрезал Мошко и продолжил движение.

– Его хоть, там не украдут из машины? – на всякий случай спросила Варя.

– А что там у тебя? Деньги лежат? – заинтересовался проводник.

– Прокладки, – ответила Варвара, а сама подумала: «Скажи тебе, что там деньги, так и сгину здесь в болоте».

Мужчины тактично промолчали.

Через пару минут они поднялись на склон, с которого с одной стороны хорошо, как на ладони, был виден хутор Жуткого Женика, а с другой, хорошо просматриваемый изгиб речки и пойменная дубрава.

– Лишний раз не высовывайтесь, – скинув с себя рюкзак, начал инструктаж проводник. – Наблюдайте за дубравой. Судя по поломанным деревьям, вспышки чаще там случаются, чуть левее, – показал он пальцем в ту сторону, откуда они только, что пришли.

– Не шумите. Костер не разводите. Для разогрева еды у вас есть газовая горелка. Если пойдет дождь, накроетесь плащ-палатками. В остальном разберетесь сами. Оставляю вам рацию, – извлек он из кармана небольшой прибор с миниатюрной антенной. – Она настроена на нужный канал, но включите ее только после шести вечера, когда я возвращаться буду, а не то меня погранцы раньше времени запеленгуют.

– Бинокль оставь, – прервала инструктаж Варвара.

– Нет у меня бинокля, – инстинктивно прижал к своей груди руки Мошко.

– А что это у тебя, Петр Иосифович, так странно выпирает из-под камуфляжа, – тыкнула ему пальцем в грудь девушка.

– Он мне самому нужен, – сделал шаг назад мужчина.

– Так, и мне нужен, – приблизилась к нему в плотную Варя, – однако кто-то деньги стырил и вместо того, чтобы закупить необходимые вещи, подсовывает теперь какое-то рванье, – показала она пальцем в сторону Василия, развернувшего на мху старую, еще советского образца, с огромной прорехой посередине плащ-палатку. – А, как же наш договор?

– А я, вообще-то, никаких договоров не подписывал, – выпучил глаза Мошко.

– Был бы ты юристом – Петя, – пошла в интеллектуальную атаку журналистка: – то знал бы, что договор может быть как письменным, так и устным. И договорные обязательства нужно исполнять. Так что, давай, гони сюда бинокль. Я же не навсегда. Когда вернешься – отдам обратно, – видя, что тот еще мнется, добавила она.

– Бессовестная ты баба, Варвара, – недовольно буркнул Петро, извлекая на свет из-под костюма бинокль. – Смотри не разбей. Он денег стоит.

– Спасибо, – еле сдерживая победную улыбку, поблагодарила девушка и сразу же уставилась в бинокль, наведя его на дом Жуткого Женика.

– А ты, смотри камеру не ухандохай! – подсунул сжатый кулак под нос своему, уставившемуся в монитор нацеленной в сторону дубравы камеры, свояку Мошко.

– Что, я? Инвалид, что ли? – неожиданно огрызнулся на шурина, возбужденный в преддверии великого открытия, Вася.

– Ну, ладно, – опешил, обескураженный Мошко. – Я пошел.

Расстроенный тем, что на него никто не обращает внимания, Петро недоуменно пожал плечами, озабоченно посмотрел на часы и скрылся за деревьями.

Ни Варвара, ни Василий его ухода не заметили. Каждый был поглощен своим делом – заинтригованная журналистка рассматривала в бинокль дом Жуткого Женика, пытаясь выяснить куда со двора пропал ящик с цыплятами, а ее оператор изучал возможности камеры, радуясь как ребенок каждый раз при активации той или иной функции.

Так прошло два часа.

За это время ни во дворе у Женика, ни над пойменной дубравой ничего не произошло.

– Давай перекусим, – подал голос Василий, – а то уже полдень скоро.

После этих слов Варвара, разглядывавшая в это время огороженную площадку на самом верху вышки, пытаясь понять ее предназначение, вспомнила, что она после того, как сошла с поезда, кроме ранней клубники в гостях у Надежды Ильиничны и кусочка сала с хлебом в антисанитарном доме Петро, ничего не ела.

– Давай, – согласилась она.

От душистого аромата, вырвавшегося из непривычно большой банки с тушенкой, Варя едва не захлебнулась собственной слюной. Не смотря на то, что Мошко не сообразил вложить в рюкзаки ни спички, ни зажигалку, газовую горелку использовать им не довелось. Но даже холодный жир из банки, толстым слоем покрывавший куски ароматной свинины, зашел с сухарями в Варвару «на ура».

– Интересно, где он достал армейские сухпайки, – запивая соком шоколадку, принялась рассуждать журналистка.

– Ясно где, – ответил, разомлевший после сытного ланча, Щапов. – У пограничников выменял.

– А на что он с ними обмен ведет?

– Не знаю. Я у него не спрашиваю. Я вообще стараюсь с ним меньше общаться, но вынужден, так как он брат моей Саньки. Учитель истории и котрабандист имеют мало общих интересов.

– Ты – педагог? – откровенно удивилась девушка.