– Ф-фу… А то я уж было испугался… Ладно, полезли.
Больше ничем интересным спуск по наклонной поверхности не запомнился. Разве что периодическими полязгиваниями пневмозатворов: Мать регулярно отбирала образцы воздуха. Джо настороженно поглядывал по сторонам, но стенки тоннеля оставались всё так же равнодушны и гладки – не за что взглядом зацепиться.
Долезли, впрочем, раньше, чем Пол начал снова ругаться вслух.
Помещение оказалось тёмным и большим.
Джо вытащил из набедренного кармана скафандра переноску. Подошёл к стене, (Тщательно выровненный и гладко отполированный известняк, покрытый ещё и каким-то прозрачным лаком. От пыли, что ли?!) и вбил очередной костыль. Повесил, включил.
– Надо же! Здесь прямо как в пещере Али-бабы! Чудеса и сокровища.
– Хватит прикалываться. «Чудеса!» Вот здесь – точно: старьё!
Пол, перчатками уже стиравший влагу с циферблатов и дисплеев, обернулся:
– Я бы точно нашёл всему этому применение!
– И какое же?! – тон Джо за километр отдавал невежливым недоверием.
– Снимать здесь фильм про эпоху Пола Янга Великого! Вот уж не понадобилось бы денег на древние декорации! Тут всё – прямо – один-в-один!
Возразить оказалось нечего. Поэтому Джо просто прошёлся по периметру действительно немаленького зала, рассматривая короба газопроводов, и устаревшую технику, покрывавшую половину пространства стен и пола. Но большая её часть громоздилась в центре: словно все эти шкафы, баки, столы, мониторы, блоки питания, и системные блоки стащили туда специально, и в страшной спешке: чтоб хаотично нагромоздить, и, вероятно, затруднить понимание, что ещё работает, а что – уже…
– Так, ладно, становится уже скучно. Где хозяин всего этого безобразия? Почему он не вступает с нами в переговоры, чтоб спасти свою никчёмную жизнь?!
– Пол, не пори ерунды. Как он может вступить в переговоры с существами, языка которых не понимает? Или не имеет возможности влезть в наш закрытый и шифрованный радиоканал. Поэтому в переговоры вступим мы. Мать! У этого гада есть здесь акустические сенсоры? И какие-нибудь динамики для ответов?
– Да. – Мать, в отличии от напарников в пространные объяснения и малонужные подробности вдавалась куда реже. И просто констатировала факты.
– А ты уже… Разобралась в надписях, и вычислила язык этого… хозяина?
– Да.
– Ну так включи внешний динамик, и спроси, какого … он послал своих придурков пострелять в нас?
Внешний динамик на груди скафандра Джо при необходимости можно было использовать и как ультра-, и инфразвуковую пушку. Убивающую на расстоянии до полумили. Поэтому когда на малой мощности зазвучали непонятные слова, Джо автоматически упёрся ногами посильней: ожидал отдачи. Но обошлось без неё.
Зато удивило, что с потолка действительно донёсся ответ!
– Ну и что он…
– Помолчишь – и узнаешь. Он ещё не закончил.
Мать, дослушав тираду, сказанную (Уж это-то напарники поняли!) весьма возмущённым и возбуждённым тоном, воспроизвела с последующими комментариями:
– Во-первых, наша подруга позиционирует себя как существо женского пола. Во-вторых, она желает знать, с какой стати вы нагло впёрлись (Шучу. Она применила термин «вторглись».) без её разрешения в её частные владения, нарушив таким образом её Общегалактические Права. И почему уничтожили её верных слуг, всего-навсего вышедших организовать вам тёплую и торжественную почётную встречу.
– Ну и …! Вот же …! Да я ей …! С-сука лицемерная! – приличных слов из возмущённого, судя по всему, до глубины души, Пола, почти не исторглось, а ругаться Джо умел и сам. Поэтому он просто сказал:
– Пол! Помолчи-ка. Похоже, у нас наметилась дискуссия, а мы что-то не очень понимаем применяемую этой козой аргументацию. Мать! Почему она называет эту «встречу» – тёплым и радушным приёмом?
– В двух словах не объяснить.
– Объясняй не в двух. Я хочу знать.
– Хорошо.
Это – машина для специализированного биологического воздействия. Как на Биотоп целой планеты вообще, так и на отдельных индивидуумов в частности. Основное её орудие для такого воздействия, оно же и оружие – феромоны, (Напоминаю. Феромоны – вещества-медиаторы, указывающие самцу, что там-то и там-то находится самка, готовая к спариванию. И самец, скажем, бабочки, чует её запах с нескольких километров, и летит, буквально очертя голову!) афродизиаки, отравляющие вещества, нейротоксины, галлюциногены, генно-модифицирующие реагенты. И много чего ещё – опасного и смертоносного. Передаваемого по воздуху, и воспринимаемого органами обоняния.
Пока вы шли к тоннелю, пробирались по нему, и переругивались, вас исследовали, пришли к выводу о вашей белковой природе, и соответствующим образом пытались нейтрализовать, или воздействовать. То есть – объясняю для пытающихся чесать в затылке, – Джо быстренько руку от шлема убрал, – все последние полчаса вас пытались «достать» с помощью распылённых в воздухе, специально изготовленных, феромонов, афродизиаков, и галлюциногенов.
Суть атаки сводилась к тому, что, войдя сюда, вы должны были увидать женщину неземной красоты, отвечающую всем вашим представлениям об Идеале. Возлюбленной. Желанной. Обольстительной. (Ну и все прочие эпитеты невероятной привлекательности.) Почувствовать непреодолимую любовь, и желание… Назовём его так – стремлением продолжить свой род. Причём – немедленно!
Поскольку вы в силу физиологических особенностей – всего лишь банальные самцы, (На этот раз возмущённо фыркнул Пол!) противиться этому желанию вы не смогли бы. И слепо выполнили бы всё, что эта воображаемая женщина – ну, фантом! – вам приказала. Приказала бы убраться с планеты и забыть навсегда о её существовании – так и произошло бы. Приказала бы просто поубивать друг друга – вы и на это пошли бы, не пикнув, и не задумавшись ни на секунду!
Пауза затянулась. Джо вспомнился старинный фильм – кажется, «Парфюмер», где пытались доказать как раз эту мысль: что с помощью запахов человека можно заставить делать… Всё!
Пол, думавший неизвестно о чём, вздохнул:
– Бред какой-то. Прямо – как это самое дерево… Мать, а как же она может гарантированно надеяться, что действие её газов, афродизиаков и феромонов – окажется именно таким? Гуманоидов-то на белковой основе – предостаточно!
– Это нетрудно объяснить. Вон: наш бетит. Универсален для любых существ, имеющих белковую основу. Так что спроектировать и синтезировать вот такие, универсальные, феромоны, афродизиаки и галлюциногены – нетрудно. На ваше подсознание они подействуют так, как нужно будет согласно её расчётам. Тем более что как раз это – основная задача и работа этой специализированной машины.
– Блин. А хорошо, что мы тебя послушались, и не полезли сюда в масках, или просто – с фильтрами в ноздрях. – Пол повернул полусферу шлема к Джо, как бы за подтверждением.
– Да. Хорошо, что мы послушались Мать, и меня. И одели скафандры высшей защиты. Потому что, как я теперь понимаю, основная задача этих гадов в тоннеле была – не убить нас, а просто сделать в наших костюмах дырки, чтоб туда проникли эти самые…
Афродизиаки. И галлюциногены.
– Точно! Ну, спасибо, Мать!
– Всегда пожалуйста. Так что мне ответить нашей «хозяйке»?
– Ответь ей, что она – редкостная с-сучка и …дь! И что я её – …, когда найду её центральную консоль!
– Отставить! – Джо было рявкнул, он свои эмоции постарался обуздать: мало ли какой чуши он сам в запале не обещал. А иногда и делал. – Мать. Скажи ей, что мы хотим знать, почему она убила наших местных собратьев. Гуманоидов.
Гнусные отрывистые звуки из трансляции чем-то напоминали немецкий язык: слова звучали картаво, гортанно, и резко – словно собеседница лаяла.
– Она говорит, что это какая-то ошибка. Она – местная Богиня, и никого не убивала. Никогда. А только позволяла себе поклоняться. И приносить жертвы. И бороться друг с другом за право быть Любимым Рабом и Почитателем.
– Ах, вот оно как… А что – у нас на земле, получается, Инки и Ацтеки тоже – того?! Приносили кровавые жертвы, и боролись за право быть этими самыми: любимыми рабами, чего-то нанюхавшись?! – кулаки Джо как-то сами собой сжались, и он даже сделал шаг вперёд, к динамику невидимой собеседницы.
– Мало данных для точного ответа.
– Ладно, …рен с ним… – Джо тряхнул головой. Вздохнул. Закусил губу до крови.
Отпустило.