Изнанка ада!

Или пьянящее ощущение победы над самим собой и древними Предтечами, соорудившими эту хрень. Наполняющее душу законной гордостью. Если пройдёшь.

– Как был бесчувственной грубой свиньёй, так и остался. Друг, называется… Я-то рассчитывал, что вы с Матерью хотя бы будете за меня болеть. Переживать. Волноваться.

– Ладно уж, тщеславный ты наш. Я за тебя волнуюсь. И переживаю. А, да: могу ещё похлопать тебе. Как это там было: «Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь!»

– Это я должен был сказать. Я же иду!

– Ага. Ладно, не парься: Мать сказала, что это безопасно. На три четверти. Ну, то есть – с вероятностью более семидесяти пяти процентов.

– Я не говорила такого. Я сказала только, что он останется жив. С такой вероятностью. А вот насчёт вреда, или ущерба… ну, духовного – я сказать точно ничего не могу.

– Ничего себе! Так мне – что? Бояться?

– Нет. Будет лучше, если ты наоборот: преисполнишься мужества и решимости идти до конца. Согласно легендам Юменджей испытания предусматривают битвы и схватки с какими-то опасными противниками, которых тебе подберёт Испытатель. Сам. Обследовав тебя. И руководствуясь некоей неизвестной нам логикой. Ну, или программой. И ещё там, в легендах, говорится, что схватки предстоят нешуточные. Не на жизнь, а на смерть.

– Отлично. Так «замечательно» меня ещё никто не подбадривал. – иронии и обиды в голосе Пола не могла не уловить не то что Мать – а и тихо колыхавшаяся вокруг сапог Джо трава.

– Ладно, не нужно расстраиваться и сердиться. Нужно просто пойти и победить их всех! Надрать, так сказать, их ксеноморфные задницы! И показать, что люди не лыком шиты, и умеют не только в носу ковырять, или книжечки с…аные почитывать, закинув ноги в грязных носках на главный пульт.

– И тебе спасибо за напутствие, напарничек. Выйду живым – я тебе это припомню.

– Да ладно! Я же знаю, что ты отходчивый и милый. Незлобливый. Так что давай: соберись с духом, и – вперёд! Да пребудет с тобой Сила!

Потом расскажешь, как всё было.

Голос Пола, решившего-таки войти через второй, выглядящий по его словам так же, как первый, проём, ведущий уже в само «Зернохранилище», прервался на полуслове.

Но серьёзно забеспокоиться за судьбу напарника Джо не успел: внезапно на месте первого проёма что-то заискрилось, засверкало, словно праздничные фейерверки, и вот уже Пол стоит перед ним, моргая выпученными глазами на странно сером и перекошенном гримасой лице! Одновременно и чёрное отверстие прохода внутрь за спиной напарника обнаружилось снова на своём месте.

Джо раскинул руки. Затем подошёл и нежно приобнял напарника, глаза которого, казалось, сейчас выскочат из глазниц, а трясущаяся челюсть упадёт на дно скафандра:

– Добро пожаловать домой! Ну, как тебя там кормили? А девочки были?

Довольно долго из уст Пола не выходило ничего, кроме невнятного мычания, хотя рот активно открывался-закрывался, и было видно, что он осознал, наконец, что уже снаружи Испытателя, и его жизни ничто не угрожает. Наконец Джо удалось и что-то членораздельное разобрать:

– Давно вы здесь… Сколько я там… Вы долго меня ждали?

– Нет. Примерно полторы секунды. Мать?

– Одну и три десятых.

– Ф-ф-у-у-у… – Пол как стоял, так и рухнул на землю, и если б не стекло скафандра, точно поцеловал бы её, – Свобода!!! Жизнь. – и, спустя секунду, – Чтоб им всем там сдохнуть!..

Джо перевернул напарника, не проявляющего желания встать, на спину:

– Хватит валяться. Мы тут, понимаешь, все изнервничались, испереживались, а он: посмотрите! Лежит, и в ус себе не дует!

– Знаешь, Джо, после всего этого мне даже твои тупые шуточки – словно бальзам. Свои же. Земные.

– Надо же. Вот не думал, что когда-нибудь буду оценен по достоинству. Ладно, с возвращением домой. В родные, так сказать, пенаты. Может, всё же расскажешь?

– Расскажу. Садись-ка. – Пол похлопал по земле возле себя, и Джо действительно сел у талии напарника, чтоб всё-таки смотреть на его уже принявшее почти нормальную расцветку лицо, и моргающие глаза. Мать во время их диалога предпочла помолчать.

– Когда вдвинулся во второй проход, вокруг вспыхнул ослепительный свет! И я даже не сразу сообразил, что оказался совершенно голым!

– Как так?

– Не знаю. Но если не хочешь, чтоб я чего существенного забыл, лучше не перебивай.

– Договорились. – Джо посопел, но решил, что требование справедливо.

– Так вот. Оказался, говорю, совершенно голым. И – словно на огромной арене! Попытался, конечно, докричаться до тебя и Матери – но куда там! Вокруг тишина. Глубокая такая, как бывает ночью в каком-нибудь тесном чулане… Только здесь был – ослепительный свет! Ну, в начале. А потом глаза как-то привыкли. И я осмотрелся.

Снаружи кажется, что это Здание огромно. Ну а внутри оно – размером примерно с футбольное поле. Нет – с половину поля. Наверное, чтоб человек не мог уж сбежать от тварей, которых там на него натравливают!

Джо чудом и в последний момент успел заставить раскрывшийся было для вопроса рот закрыться обратно. Пол продолжил и сам:

– Тварей, к счастью, дают по одной. Потому что если б они набросились все сразу – ловить и «испытывать» точно было бы некому: растерзали и сожрали бы в миг!

Первая мерзость состояла, кажется, из одних когтей и зубов! Расцарапала мне всю грудь и бок, пока догадался прижать её животом к полу, залезть на холку, и придушить! Жаль, при этом и ноги оказались расцарапаны – крови потерял много, ослаб.

Со второй так не вышло: она была похожа на самого банального питона, или анаконду: всё норовила обвиться вокруг меня, да раздавить! С ней справился, разодрав её челюсти. – Пол кивнул на немой вопрос в глазах Джо. – К счастью, мышцы-сжиматели челюстей двадцатифутовой гадины оказались слабее, чем мои бицепсы. Не то, что мышцы её туловища! – Пола передёрнуло. Похоже, воспоминания отнюдь не были приятными, – и пальцы, дрянь ползучая, зубами прокусила до костей! Тоже – чуть не истёк. Но догадался зализать!

– Третья гадина, похожая на смесь бабуина с росомахой, умудрилась чем-то плюнуть мне в глаза. Поэтому я напрочь ослеп, немного растерялся, а она в это время…

Пол замолчал, похоже, надолго, и Джо всё-таки решился:

– Сожрала?

– Да… Да.

– И… Как?

– Ну что могу сказать: это было чертовски болезненно и… Неприятно. Бр-р-р!

– Понятно. Значит, дальше третьей твари ты не прошёл. И сколько примерно времени всё это заняло… Субьективно?

– Ну… Хм-м… Если абстрагироваться – то немного. Часа два. Поэтому я и удивился, когда вы сказали, что прошло одна и три десятых. Секунды. – Пола опять передёрнуло.

– Ясненько. Испытание-то, стало быть, не «в живую». Я хочу сказать, испытывали не тебя, не твоё тело, раз ты оказался нагим. И сейчас – целёхонек. Стало быть, тело и воспоминания – просто воссозданы. В виде фантома. Так, Мать?

– Вряд ли. Скорее – воссоздано только физическое тело. Во всех деталях. (Собственно, это не так трудно!) А вот сознание было просто перенесено в это новое тело, пока настоящее зависало где-то в своём скафандре. Ожидая, пока Пол разделается с тварями.

– Мать! А сколько всего их, ну, этих тварей, может быть там, внутри?

– Не знаю. Но то, что испытание будет не одно – описано в эпосе Ыырволдов.

– Блинн… Жаль. Уделали они меня. Ты уж прости, напарник, но похоже, срезался я. Облажался. Показал проклятым тварям там, внутри Испытателя, да и его сволочному мозгу, или что там у него, что мы, люди, в рукопашной схватке немногого стоим…