Изнанка ада!

– Нет, это ты – мой новый противник. Джо пробрала невольная дрожь от кончиков пальцев до вспотевших волос на затылке, – И я думаю, что после чёртовой лягушки проклятый Испытатель мог бы придумать что-то и поумней. Потому что выставить меня – против меня же, достаточно примитивно. Такое решение напрашивается само-собой.

– Пожалуй, да. И вот ещё что, – было заметно, что эта мысль только что пришла в голову и тому, другому, Джо, – У тебя ведь тоже наверняка сохранились все мои – ну, вернее, теперь наши! – воспоминания, и ощущение того, что это именно ты – настоящий!

– Проклятье. Да, думаю, что это именно так. То есть ты – это я, но скопированный с меня того, каким я был всего минуту назад. Поколотив бедолагу-лягушку.

– Ха. А как ты докажешь, что я – это копия, а ты – настоящий?

–Ну… – Джо пошкрёб в затылке, – Например тем, что ты сейчас стоишь на том самом месте, где только что была лягушка. У стены.

– Вот как? А с моей точки зрения кажется – что это ты стоишь там, где только что была лягушка.

Джо затравленно осмотрелся: действительно, они оба стоят у стены, на равном от неё расстоянии. И нет никакой гарантии, что чудовищный Испытатель не воссоздал заново их обеих, расположив сейчас так, чтоб никто ничего не мог определить точно. Да и правильно: раз его сознание помещено в псевдо-тело, почему оно не может быть помещено одновременно и во второе, такое же, раз мозг Испытателя уже сделал матрицу?!

– Ладно. Будем драться или договариваться? – а в реалистичности и конкретности подхода его второму «я» не откажешь. Эта же самая мысль терзала и самого Джо в последние две минуты.

– Боюсь, драться придётся. Потому что один-то из нас – точно фантом. Дубль. И ему нет места там, снаружи… И знаешь ещё что…

Теперь я понимаю, что имели в виду древние легенды, говоря, что никто отсюда прежним не выйдет!

Схватка отличалась упорством и жестокостью.

Джо отлично знал свои слабые стороны, но знал их и его противник, если его можно так назвать.

Поэтому когда через неизвестно какое время полумёртвый от усталости и ударов Джо перебил-таки горло запыхавшегося и обессиленного себя самого ударом сложенных в кистевой хват пальцев, никакой радости от победы он не испытывал…

– Джо! Ты что – плачешь?! Да ты в своём уме?! Последний раз ты плакал, когда закусывал криоскотч сырым луком!

Услышать этот голос было так приятно…

Но голос Матери сейчас был Джо куда нужней:

– Мать! Сколько?..

– Две с половиной.

– А мне казалось, что вечность… Или минимум – сутки. Но…

Ты уже догадалась?

– Конечно. Всё-таки я не намного глупее даже двухсполовиноймиллиардолетнего Мозга. Он же – искусственный. Так что в воображении ограничен. И если ты, как я втайне надеялась, справишься с обычными противниками, на финальном этапе тебе неизбежно подстроят подлость.

Подбросят самого тебя.

– Точно… Точно.

– И вот теперь тебя неизбежно должно мучить сомнение: тот, кто победил – настоящий ты?

– Точно. – Джо сглотнул слёзы, чуть отстранив схватившего его в объятия Пола, пытавшегося, как только недавно он сам, поприветствовать «вернувшегося».

– Могу тебе сообщить уверенно: кто бы из вас, матриц тебя-оригинала, не вернулся – сомнения и все привычки и прочие комплексы и прибамбасы останутся, так сказать, «оригинальны». Поскольку бился-то – не ты!

– Да, я понимаю… Что моё тело в скафандре где-то там, внутри, две-три секунды просто зависало. А сознание, ну, настоящее сознание – было отключено. И бился, побеждая врагов, только мой воссозданный этим мозгом Дух. То есть – двойник. Но…

– Но зачем это было нужно? Хм-м… Ответить без привлечения заумных категорий из Философии Общей и Философии людской достаточно сложно – там много заумных специфических терминов. Скажу проще. Это же у вас, у людей, есть «народная мудрость»: «Познай себя сам, и ты познаешь всю Вселенную!»

Ну как? В-смысле, как тебе – Вселенная?

– Мать! А не пошла бы ты в задницу со своими идиотскими «приколами» «в моём духе»!

– Ну вот! Что и требовалось доказать! Ты – это ты! Даже раздражаешься так же мило и незлобливо как всегда!

– Ладно, – Джо был вынужден признать, что хоть здесь Мать права, – Извини за традиционное хамство: доконаешь ты меня когда-нибудь своим юмором и иронией.

А серьёзно?

– А серьёзно – на твой вопрос нет ответа. Потому что, повторяю: дубликат твоего Духа бился с дубликатом твоего Духа. И главным здесь является то, что хоть кто-то – победил! Поэтому у того тебя, настоящего, должно появиться чувство законной гордости. За то, что преодолел самого страшного врага любого человека.

Самого себя.

Джо помолчал, переваривая.

– Да… Вроде, должно. Но почему-то – не появляется!

– А-а, это ты – о чувстве вины? За то, что пришлось убить самого себя? Не парься, как говорит Пол. Это тоже входит в Правила игры. Чтоб тебе – тебе выжившему и вернувшемуся в настоящее тело! – жизнь-то малиной не казалась! Чтоб помнил: ты придушил сам себя. Чтоб выжить. И вернуться.

– Ты сейчас – о совести?

– И о ней в том числе. Но – повторяю в третий раз. В угрызениях нет никакого смысла. Потому что дрался-то – не ты. А двойник с двойником. Вот этого-то, похоже, никак и не могли усвоить твёрдо те «слабовольные и подверженные психозам» особи, что кончали суицидом.

Но ты не парься – ты-то – цельная и сильная личность! И, главное – разумная.

– Так что? – это наконец влез Пол, – Скоро можно будет снова нормально с ним летать и жить?

– Да. Собственно, уже сейчас.

А всякие «терзания» и дурацкие воспоминания потускнеют через пару недель. И он успокоится.

Мать оказалась права.

Когда они убрались от греха подальше со странной планеты, помалкивая о ней в тряпочку, воспоминания потускнели. И жизнь почти вошла в привычную колею.

Ключевое слово – почти.

Потому что уж картину своего посиневшего и агонизирующего лица перед глазами Джо видел в кошмарах всю оставшуюся жизнь!..

Но так было только до тех пор, пока он в одном из портов Новой Каледонии, куда они вернулись, чтоб Пол смог наконец осуществить мечту детства: жениться на однокласснице, не встретил и свою «суженную». Красотка Пола во всём отвечала тому идеалу, что ему когда-то показала Властительница Вожделений: миниатюрная смешливая рыжуха. А Джо женился на подруге невесты. Оказавшейся как назло чертовски похожей фигурой на древне-греческую амфору, волосами – на копну сена, а выражением лица – на ангела.

Однако это выражение сохранялось там недолго.