Назад в каменный век

– Согласен. – Колин подумал, что сестра такая злая и нервная от того, что тоже голодна, – Кстати. Что там у нас с бумагой? Теперь моя очередь!

Сара передала ему остаточки рулона, и тактично отвернулась, пока он делал свои дела. Колин подумал, что ничто так не изматывает организм, как диарея. Но идти надо.

Иначе они рискуют так и остаться навсегда в этой «пустыне».

Расстояние оказалось больше, чем показалось на первый взгляд. Да и шли они куда как медленно, несмотря на то, что здесь пепел был практически сухой, и при каждом шаге из-под ног вылетали облачка тонких пылинок. Но к закату добрались.

От заправки, если честно, мало что осталось. Сравнительно хорошо сохранился только как раз – туалет, сколоченный явно из остатков и обрезков брусков, досок, и фанеры: его руины хотя бы можно было узнать по керамическому унитазу… А вот более «продвинутое» здание самой заправки, и супермаркета при нём вообще не уцелело: по периметру прямоугольника десять на двадцать шагов валялись остатки стёкол, и плакаты, которыми те были когда-то оклеены. Плюс – стропила, которые рухнули вниз, когда нападавшие сожрали алюминиевый каркас лёгкого здания. На то, что когда-то здесь имелись и полки с товарами, указывали груды и неровности, укрытые сверху вездесущим пеплом, покрывавшего всё, включая балки крыши.

Колин сказал:

– Профнастил из нержавейки, понятно, сожрали. Придётся заниматься раскопками.

– Ну и ладно. Лишь бы нашлось чего поесть!

– Постарайся не ворошить это дело слишком уж активно. А то снова наглотаемся пепла. А мне лень завязывать снова платки вокруг морды лица.

– Угу. – она уже с деловым видом, аккуратно, разгребала ближайшую кучку. Результат не обнадёжил:

– Пластиковые канистры с машинным маслом. Масляные фильтры. Из гофрированной бумаги. Топливные шланги. Пластиковые.

Колин, рывшийся в противоположном углу прямоугольника, сказал:

– Идём-ка лучше сюда. У меня – чипсы. И сухарики. Солёные.

– Не говори мне про сухарики. После того, как вчера допили воду из бутыли НЗ, во рту – словно в Сахаре! И проклятый пепел горло так и дерёт! Какие уж тут «сухарики»!

– А не страшно. Есть мы сможем в самом крайнем случае и их. Потому что вон на той полке – пардон, бывшей полке! – бутылки с минералкой! А, виноват: это – бывший холодильник! И напитки, которые в пластике и картонных упаковках – целёхоньки: вон их какая куча!

– Целёхоньки-то они целёхоньки, – Сара уже откупорила одну из литровых картонных упаковок с апельсиновым, как значилось на этикетке, соком, – Да вот только – протухли! – она скривилась, и выплюнула то, что попыталась набрать в рот, – Это пить – абсолютно невозможно!

– А ты не выделывайся с соками. А пей, как я – минералку!

Поскольку жажда воды оказалась сильней, чем желание «достойно» ответить обидчику, Сара не удостоила его ответом, тоже раскупорив литровую бутыль с минеральной.

– Сразу много не пей. А то будешь потеть!

– Сиди уже, «опытный путешественник»! Если ты смотрел передачи с Беаром Гриллзом, это не делает тебя – профи!

– Не делает. Но выжить помочь – должно. Ну, по-идее. Ведь мы сейчас – и правда, в полной …опе. И в пустыне. – Колин попивал, сдерживаясь, крохотными глоточками. Но всё равно чуял, как капельки пота выступают по всему телу. Рубашка сразу прилипла к потной грязной спине. Неприятно.

– Ладно. – прикончив бутыль, несмотря на увещевания Колина, быстрее его, Сара обернулась кругом, – Если там – запчасти и шины, то здесь, стало быть, продукты. Еда.

– Логично. – Колин отставил ополовиненную бутылку прямо на серую поверхность пепла, перебрался к следующей кучке над очередным содержимым бывшей полки, – Ну-ка…

Спустя час они примерно знали, что оказалось в их распоряжении полезного.

К концу «разбора» пришлось достать и зажечь свечки, потому что стемнело быстро. Но Колин не боялся, как и в предыдущие ночи, ни койотов, ни бандитов: нет теперь благодаря мошкам ни тех, ни других. И «на огонёк» к ним никто не заглянет.

Нашли они много чего.

Тут имелась, разумеется, и туалетная бумага, и вода в пластике и соки в баклажках, и пакеты с чипсами, и «роллтон», и баночки с джемами, шоколадной пастой, и даже мёдом. И вообще: с точки зрения как раз – еды, причём такой, которую не нужно готовить, на заправочной всё оказалось в порядке.

Словом, посовещавшись перед сном, полёживая на своём одеяле, они решили не торопиться, и «посвятить» разбору заправки и завтрашний день.

Мало ли когда им теперь так улыбнётся удача!

Утро началось традиционно: с туалета.

Теперь Колин мог полить из бутылки сестре, пока та умывалась, и чистила зубы, а она – ему. Зубы Колин чистил осторожно: начал качаться передний молочный в нижней челюсти. Но как сказала по этому поводу Сара:

– Теперь уж – точно: сам! И зубной феи ждать смысла нет. Её тоже сожрали!

– Фей не могут сожрать. Они же – не «мясные». А – волшебные! Бестелесные!

– Ага. Но лично мне почему-то казалось, что денежку тебе под подушку клал папа.

– А мне – не казалось. – Колин мрачно фыркнул, – Я просто видел.

На завтрак у них сегодня был настоящий пир: тут тебе и чипсы, и батончики, и арахисовое масло на тостах, и вспененная кукуруза – попкорн вообще не пострадал. Правда, он был и не особо питателен – тащить с собой смысла не было.

Завтрак оказался прерван самым неожиданным образом: с посеревшего неба, из зенита, что-то чёрное со свистом свалилось шагах в двухстах от них, подняв настоящую тучу пепла! А чуть позже до них донёсся и звук удара: словно какой истребитель шмякнулся!

Колин сказал:

– Странно, что звук свиста так отстал. Обычно так бывает, когда скорость совсем уж большая. Прямо тебе – самолёт.

– На самолёт не похоже. Размерчик не тот. Скорее уж – газонокосилка.

– Газонокосилка не летает. Но что бы это могло быть? Беспилотник?

– Ха-ха. Насмешил. Думаю, отгадаю с одного раза. Это – «укрупнившаяся» в соответствии с твоими теориями, мошка. Погибшая.

– Хм… Никакие они не мои, а Дарвина. И дяди Эрика. Но отчего она могла погибнуть?

– А сейчас дойдём, – они действительно, прервав завтрак, сразу двинулись к месту падения, – и увидим!

Когда дошли, особо много им, впрочем, увидеть не удалось.

Хотя зрелище, если честно, потрясало. Жестокостью и дикостью.

От спикировавшей, или упавшей «большой» мошки остался только каркас – вернее, только по контурам можно было догадаться, что это была какая-то уж совсем – «супермошка»! Этакий птеродактиль… А сейчас на её обломках и остатках копошился чёрный комок – всё туловище погибшей густо облепляли небольшие (Сравнительно! Всего – с воробья!) мошки, деловито и быстро разделывавшие и пожирающие свою крупную «сестру». Вспышки от электросварки уже резали глаз – настолько были мощными!

Колин, кое-что вспомнив, крикнул:

– Быстро! Отвернись! – сам поспешил последовать команде.

– А что такое? Почему нельзя смотреть? Я же ничего не…