Разрешенная фантастика – 3

Что, если ты убьёшь при мне кого-нибудь изваших?

Только – ме-е-едленно, и мучительно – например, отрубая, или сплющивая молотком щупальца – одно за другим? Тогда от мук совести и сострадания собрату по разуму я совсем расстроюсь, и начну кричать, выть, и впадать в мрак депрессии и истерики!

– Подожди-ка… А почему это я должен убивать кого-то изнаших? – с подозрением спросил Сифф. – Они же – наши?!

– Здрасьте вам пожалуйста! – Джонсон фыркнул на непонятливость врага, – Ты что, не понимаешь? На моём корабле я – один! То есть – пытать и мучить некого! А ты же знаешь, как страдают гуманные гуманоиды вроде меня, когда при них мучают какое-нибудь… Разумное существо? А разве твои сослуживцы – не разумные существа?

– М-м-м… Да, определённая логика тут, конечно, есть, – ещё два щупальца присоединились к почёсывающим, сигнализируя, что противник всерьёз озадачен. – А как я узнаю, что ты – мучаешься?

– Ну – как!.. Я же буду орать и извиваться, рыдать, умоляя тебя прекратить страдания ни в чём не повинных… – именно этого момента и ждал Джексон, и пока кровь монстра оттекла от щупалец-исполнителей в бурдюк с мозгом, который пытался решить непосильную логически-этическую задачку, капитан справился, наконец, с подсоединением оголённых проводов. Раздался чуть слышный щелчок, и сервомоторчики ожили.

Значит, позитронная пушка вновь слушается его мозговых импульсов!

Мгновенный разворот дула излучателя, выстрел – и та половина линкора пупырцев, на которой находились боевые башни, оказалась распылена на атомы и кварки!

– Нечестно! – заорал Сифф. – Ты опять запудрил мне мозги! А я только было…

– Проклятье! – проворчал Джо, тщетно осматривая жалкие остатки маленького томика в поисках продолжения, – Когда я приучу его начинать с начала!..

Правда, он знал, что заводить разговора об этом всё равно не будет – ведь это именно он высказался в том смысле, что никогда не станет читать подобный бред!

И ещё добавил, что это, мол, рассчитанная на подростков и нетребовательных любителей космооперы фанатов, дешёвая фантастика: «сентиментальная пошлятина»! И что – «как это ещё на такое перевели бумагу!»

Вот и приходится теперь держать марку, и делать вид, что никогда не читает.

Поворчав ещё и покряхтев, он и сам вырвал пару страниц из несчастной книжонки, размял, чтобы было помягче, и… Использовал по назначению. Вымыл руки. Порядок.

Натянув штаны, и заправив в них рубаху, сердито ткнул кнопку Конвертера. Тот отозвался привычным довольным урчанием. Ну вот – хоть что-то на этой чёртовой посудине работает как надо.

Странно. И чего он так завёлся? Или эпизод из старого примитивного боевика столь сильно распалил его воображение?..

Покачав головой и сердито сплюнув в тот же Конвертер, он вышел из гальюна*.

*Гальюн – туалет на корабле.

Всё, что он думал по поводу отсутствия нормальной туалетной бумаги, он высказал Полу ещё месяц назад, когда обнаружилось, что её запасы иссякли, а его легкомысленный и оптимистичный компаньон опять проморгал столь необходимый (первоочерёдной важности!) элемент снаряжения для человеческой составляющей их экипажа.

С другой стороны – чёртова туалетная бумага куда дороже дурацких книжонок, которые Пол скупал оптом у старьёвщика Майло-марсианина. Так что – ладно, как-нибудь дотянем до возвращения на базу. Или в Клайд.

Джо снова усмехнулся – зато вот о не-человеческой компоненте Пол не забыл!

Витамины, песочек, зеркальца, палочки, и разнообразные меловые игрушечки для Половских любимцев занимают огромную коробку в трюме. И запасов непортящейся зерносмеси им хватит лет на тридцать. Хоть они, вроде, столько и не живут…

Остановившись в кают-компании, где и троим было бы трудно развернуться, Джо с притворным раздражением наблюдал, как самка волнистого попугайчика старательно и методично превращает натуральный, а, следовательно, и чертовски дорогой, сосновый каркас своей клетки в мелкую труху, нагло игнорируя развешенные для заточки клювов веточки и меловые игрушки. А самец бодро распевает любовные песни.

Балбесы порхучие.

Впрочем, если уж быть до конца откровенным, с присутствием на борту попугайчиков Джо вполне смирился. И даже получал удовольствие, глядя, как иногда эти живые датчики нормального состояния атмосферы Корабля чешут друг другу в голове, и кормят из клюва в клюв, проявляя нежность и трогательную заботу о своей половине, которую ещё полчаса назад уронили на пол, и выдрали полхвоста…

Проверив, хватает ли «придуркам», как он называл их при Поле, воды и корма, он прошёл в рубку. Идти недалеко – кораблик у них крохотный, тонн на восемьсот.

Пол, развалившийся в кресле второго пилота, и закинувший ноги в сомнительной свежести носках на главный пульт, читал очередную книгу. Джо отметил, что в кричащей расцветочке суперобложки этой преобладают зелёные тона. Значит, напарничек перешёл от чтива любовного к псевдо-историческому. Наконец-то.

Обложки детективов с чёрно-кровавым, или мелодрам с розовым колером намозолили глаза до дрожи.

Кресло капитана скрипнуло под всеми двумястами двадцатью фунтами Джо, приняв, хоть и со скрипом, и зудом сервомоторчиков, форму его немаленького зада.

Напарник, не отрываясь от книги что-то промычал о том, что кому-то бы надо жрать поменьше: и горючего экономия, и креслу – полегче. Джо проигнорировал.

Небрежно проглядел записи в бортовом журнале, которые вёл Главный компьютер корабля, выведя их себе на вспомогательный экран. Сделал это скорее автоматически, чтобы хоть чем-то заняться: если бы в пучине пространства появилось что-то, заслуживающее внимания, благим матом заорала бы звуковая сигнализация. Да и рубка ожила бы всеми обзорными экранами, и проснувшимся пультом, который в таких случаях напоминал слегка спятившую Рождественскую ёлочку. Только плоскую.

Нет. Сухие цифры на мониторе не говорили ни о чём интересном.

Вокруг ничего не было, и ровно ничего не происходило. Автонавигатор продолжал систематические поиски ориентиров, и совершал двухпарсековые прыжки каждые пару часов. Побочные явления гиперпереносов, или, как называли их пилоты, «прыжочков», земная наука успешно преодолела два века назад. Теперь люди могли позволить себе роскошь свободно передвигаться по кораблю, и выполнять любую работу, а не плавать в компенсационном баке с кислородной маской на лице и проводами по всему телу.

– Что, опять пальцы испачкал? – вполне дружелюбно поинтересовался Пол, оторвавшись, наконец, от книги. На его приветливом от природы, хоть и грубовато вылепленном веснущатом лице сияла милая и как бы наивная улыбка.

Джо совсем было уже надумал, какую шпильку он отпустит, но вовремя сдержался – заметил нетерпеливые искорки в уголках лукавых глаз.

Тогда Джо вполне серьёзно спросил:

– Вот ты у нас, вроде, всесторонне образованный, начитанный… И справа, и слева, и сбоку. Что, если заставить конвертер преобразовать твои шмотки – в бумагу?

Пол чуть замер, остановив на полпути закидываемые за голову руки, и от прищурившегося Джо не укрылось, как посерьёзнела его мина. Он чуть ли не услышал, как бешено завращались шестерёнки в голове напарника в ожидании подвоха.

Что ж – всё правильно. Когда четыре года почти каждый день видишь и общаешься с каким-либо человеком, поневоле станешь узкоспециализированным психологом! Ну, или психоаналитиком-любителем. И будешь чуять своего партнёра, со всеми его слабостями, привычками и прибабахами – чуть ли не лучше себя!

Естественно, и тот отвечает тебе тем же…

– Фу-у! Как антигуманно! И банально. Ты хочешь, чтоб я разгуливал по «Кобре» нагишом? А вдруг я простужусь?!

– Ты? Не думаю. Ты так «проспиртовался» ещё на Зареме, что никакие вирусы… Да и не придётся нагишом: старый резиновый комбез тебе очень даже пойдёт.

– Да ладно тебе ворчать! Сказал же – всё, запомнил я!.. Ну, виноват. Потерпи уж – чего тут осталось-то: пара месяцев. И – снова все блага Цивилизации окажутся к нашим услугам! И твой истосковавшийся зад будут услаждать и умащать самые… Словом, изысканные бумажки.

Джо фыркнул. Раскаяние, и озабоченность его задом в голосе Пола слишком явно отдавали наигранностью. Пол-то прекрасно знал, что сердитый (якобы) напарник и сам отлично понимает, что денег на новую одежду нет. И он не станет заниматься чепухой. Знал это и Джо. И знал, что Пол это знает. И то, что он знает и о том, что тот это знает…

Да и вообще – они оба знали, что скажет или как поступит напарник в той или иной ситуации. Но всё равно продолжали говорить это – не молчать же, как те два идиота на «Бегонии», о которых узнали только потом, восстановив записи видеокамер и переговоров в чёрном ящике полуразрушенного компьютера взорванного корабля…

Вообще, работа космических авантюристов – самостоятельных Предпринимателей, что бы там ни думали сопливые мальчишки-любители романтических приключений, отнюдь не усеяна лепестками роз и невероятными приключениями, погонями и сказочными прибылями… Хоть именно так и пытаются представить дело в книгах и фильмах: что свежих, что – вековой давности. И от которых ломятся полки супермаркетов.

На самом деле девяносто девять процентов времени уходит на занятия в тренажёрном зале, сон, еду, ремонт, и… Просиживание штанов в кресле, где ты нужен – как вертолёт в сауне. Поскольку всю работу делает Главный компьютер, который они запросто величают «Мать», и встроенный в неё Астронавигатор.

А человек – лишь хрупкий и медлительный придаток к этим великолепным механизмам. Скучающий, слоняющийся из отсека в отсек, работающий на тренажёрах, чтоб совсем уж не атрофировались мышцы, и иногда вяло переругивающийся с напарником… Пока корабль делает своё дело.

И делает – на совесть.

Поскольку по-другому и не умеет.