С шилом в заднице!..

Воспоминания об этом действительно не грели. Хоть дезинфекцию и чистку Мать провела полную. И даже в сервис чёртов костюм сдавали. И бабки отвалили немалые… И даже в конце-концов продали этот, и купили другой скафандр.

Ну вот не мог Джо заставить своё подсознание поверить, что ничем не пахнет, и всё безопасно!.. Рефлекс! Пусть и безусловный. Неприятно.

Но – не смертельно. Что в такой работе, как у них, без сомнения – главное!

Как тысячу раз указывала им Мать – живы-то остались!

А сколько их ещё было, этих «случаев», или «приключений»! И не упомнить.

Правда, на случай, если б они, как Джо много раз грозился, вышли на пенсию, то есть – отошли от дел, и засели за мемуары, все скрупулёзно зафиксированные факты об этих случаях надёжно хранились в недрах поистине необъятной памяти их центрального компьютера. Надёжно защищённые, и заблокированные от постороннего несанкционированного проникновения…

Поскольку всё-таки не все их действия, особенно в период «бурной молодости», можно было назвать законными. А, следовательно, и подлежащими публикации.

Мать, как обычно прекрасно понимающая, что упоминание о подводных работах вызвало у Джо очередной приступ клаустрофобии и нехороших ассоциаций, плюс гримасы на лице, смилостивилась:

– Не возражаю. Пристегнитесь, включаю движки.

До того, что осталось от Станции, долетели за сорок минут.

Вблизи, кстати, она оказалась гораздо больше, чем виделось на снимках. И Джо отлично понимал, в чём тут заковыка: Луна же! Не с чем сравнить. То есть – никаких привычных ориентиров для масштаба. Но то, что в длину череда отдельных куполов, кое-где соединявшихся в подобие сросшихся мыльных пузырей, достигала двухсот шагов, а в ширину – ста, не могло не впечатлить.

Пузыри, разумеется, были весьма основательно разрушены. Целого практически не осталось ни одного. Но «вон те, на северной окраине», (Джо не постеснялся в очередной раз указать пальцем!) представлялись более-менее целыми:

– Предлагаю, раз так, с них и начать. Дыры незначительны, и внутри могло уцелеть то, что не улетело наружу, когда произошла разгерметизация.

– Не возражаю. – Пол, как отметил себе Джо, иногда пытался перенять манеру Матери, когда она не старалась «поднять их настроение»: то есть, не «юморил», говорил по делу, и спокойно. Следовательно, напарник наверняка волнуется сильнее, чем хочет показать. Собственно, Джо и сам испытывал определённый трепет. Впрочем, как и всегда перед проникновением в чужой Мир. В дебри очередной Загадки. Тайны.

И иногда он даже подозревал, что именно эти, непередаваемые, и волнующие моменты, и заставляют их с Полом, наплевав на возможность уже весьма небедного существования на заслуженном отдыхе, всё лезть, и лезть вперёд! Искать, и перетряхивать знакомое и – куда чаще! – незнакомое пространство далёких галактик в поисках…

Чего?

Материальных благ, в виде наличности, хранящейся в банках нескольких планет, а так же в виде недвижимости, что они выручили за добытое и сбагренное через как официальные, так и «чёрные» рынки, имелось вполне достаточно. Хватило бы, вот именно, до конца дней. Так что Джо не обольщался. И иллюзиями не тешился.

Нет, не материальных благ они ищут. А вот именно – тайн. Загадок.

А вернее – Разгадок этих тайн. Выяснения секретов и перипетий чужих судеб. Не только отдельных существ – но и социумов. Да и целых планет! Благо, аналитических и дедуктивных способностей их Умницы для этого обычно хватает. Недаром же они поставили ей все эти продвинутые консоли, и оснастили лучшими Программами!..

Впрочем, незачем в восемьсот тридцать второй раз ломать себе голову над тем, что он давно осознал и понял. И понял прекрасно. И обсудил с напарником. И Матерью.

Как говаривал какой-то древний философ, «не так важна сама Истина, как её поиски!»

Проникнуть в первый намеченный купол удалось легко: прямо через довольно обширный пролом в его передней, а вернее – обращённой к ним, стенке. Высота потолка оказалась вполне приличной: метров восемь. Такой же, собственно, была и окружность шарообразного помещения. Проходя через пролом, Джо задержался: потрогал материал, из которого был не то – выдут, не то – отлит, купол. Толщина стены не поразила: дюймов десять. Значит, материал не слишком прочный. Следовательно – дешёвый. Экономия!..

– Мать! Это – бетон?

– Железобетон. Цемент привозной, гравий и песок – местные. И без мощной стальной сетки каркаса не продержалась бы и недели эта конструкция, когда внутрь пустили бы воздух. Но цемент в этом бетоне и правда – особый. С добавками. Что-то они придумали такое, чтоб застывал и в вакууме.

– Ух ты! Вот это да! – Пол, судя по бодрости в голосе, и правда обрадовался, – Ну-ка, напарничек, отбери на всякий случай образец! Может, удастся продать умникам из Массачусетского технологического! Или уж – воякам. А то, насколько знаю, до такого ещё даже они не додумались!

– Насчёт продать мысль в целом здравая. – Джо, поколупав пальцами, несколько неуклюжими в скафандре, но от этого не менее сильными, отломил с края дыры небольшой обломок, и засунул в контейнер, а тот – в карман на бедре. Про себя же подумал, что случись им, как десятки раз бывало, обнаружить, что именно это, будь то бетон, или новый дефолиант, вызывающий рак или ещё какие болячки, или смертоносный искусственно выведенный вирус, и погубило местную Цивилизацию, продать не удастся. Как нельзя будет рассказывать и о самой планете, породившей свой Апокалипсис.

Во избежание.

Поскольку дурные примеры заразительны.

А первое, и главное, о чём должен всегда думать самодеятельный разведчик-искатель, так это – о безопасности родной планеты. И всех людей. Как бы банально, занудно, и напыщенно это не звучало.

Случались уже прецеденты! Правда, к счастью, не с их экипажем… И – без фатальных и глобальных последствий! Ну вот не удаётся предусмотреть всех опасностей, что содержат в себе добытые на чужих мирах артефакты, или технологии, или даже животные. Не говоря уж о растениях – одних только новых наркотиков из понавезённых сотен видов флоры выделено более пятидесяти! Именно поэтому специалисты из ККБ – комитета космической безопасности! – бдительности никогда не теряют. (Ещё бы! За такие-то зарплаты! Которые, случись что, и выплачивать-то будет некому!)

Пол, забравшийся в это время внутрь, и успевший обшарить внутреннее пространство своим мощным налобным фонарём, прокомментировал:

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что лаборатория вполне обычная. Занималась, насколько могу судить, получением и изучением новых сплавов. Металлов.

Джо и сам уже заметил несколько маленьких печей, похожих на сильно уменьшенные мартеновские, груду тиглей, и массу цилиндрических заготовок, отсвечивающих стальным блеском, и наваленных в трёх, если их можно так назвать, углах. Плюс станки для резки, пилки, сварки и токарной обработки металлических деталей вдоль всех стен:

– Да, похоже. Хотя не понимаю, что такого особо уникального могло получиться при просто пониженной силе тяжести. Разве что они впускали сюда вакуум. А вернее – выкачивали воздух. Вон, кстати, и шлюз.

– Ага, точно. А-ай! Вот ведь …! Блинн… Но, может, мы не пойдём в другие купола, а полезем сразу внутрь? А то я как раз нашёл весьма перспективный люк в полу.

Справедливости ради нужно отметить, что не столько Пол нашёл люк, сколько – люк нашёл его: напарник Джо попросту споткнулся о крышку квадратной формы, на пару дюймов выступающую из бетонного, и ничем не прикрытого, пола.

– Молодец, что нашёл. И хорошо, что стекло у наших шлемов небьющееся. А то следующий такой «найденный» люк мог бы оказаться и последним.

Пол, не успевший упасть во весь рост только потому, что сила тяжести на спутнике была не более двадцати процентов от обычной, нервно усмехнулся:

– Хватит ворчать. На моём месте мог бы быть и ты!

– Не мог бы. Потому что обычно я смотрю под ноги, а не по сторонам, разинув рот и считая местных ворон. Особенно стараюсь быть осторожным в незнакомом помещении.

– Зануда …ренов. Задолбал своими банальностями. Ну как с тобой бороться?

– Не надо со мной бороться. Надо меня слушаться. И Мать, кстати, тоже. Она-то плохого не посоветует. Кстати, о советах. Мать, можно нам люк открыть? В-смысле, мы никакого воздуха оттуда не выпустим? А то вдруг там сохранился кто… Живой?

– Отвечаю на первый вопрос: «проникать» можно смело. Воздуха тут ни в одном помещении нет. И на второй: тоже нет. Никого живого на Станции не осталось.

Только трупы.

– Что?! Вот уж приободрила! Мы что же?! Забрались в могильник?!

– А ты чего ждал? Чтоб те, кто разбомбили эту Станцию, ещё и прибрали за собой? То есть – убрали обломки и грязь, всё аккуратно расставили по местам, и трупы врагов повывезли, и где-то там предали, как положено, земле?

– Ну… Нет.

– Ну так и хватит делать вид, что ты шокирован. Видели мы и трупы. Много раз.

– Да, видеть-то мы видели… Только уж больно… Неприятно всё это!

– Всё верно. Приятного мало. Но как ещё прикажешь искать ответы, если не лезть со своими дотошными носами во все доступные и недоступные места?