Восемнадцатое Царство

– Съели. А то, что не съели – утащили в Гнездо. Матке. И – про запас.

Теперь позеленеет Колян. Но позыв к рвоте ему удалось сдержать. Правда, продышавшись, он подошёл к проблеме трезво:

– Осматривай все автоматы и подсумки. Вдруг остались боеприпасы. Начни с того конца. Я – с этого.

Толик перешёл на другой конец участка коридора, заваленного обрывками и оружием, и без лишних слов приступил. Оба отлично понимали, что случись им столкнуться с несколькими тварями, обрез и пистолетик не помогут…

Встретились через пару минут, посередине.

– Ни-че-го! Ни одного магазина с патронами в оружии, ни одной обоймы в подсумках! Похоже, они расстреляли весь боекомплект. Но это… не помогло!

– У меня – одна обойма для пистолета. Да и та – согнута, словно по ней проехал танк… Ну и здоровые, видать, у этих тварей клешни… Лапы. Жвала. Или что там у них. Ладно, я целые патроны-то повыну… – Колян так и поступил, свалив добытое в карман, – Негусто. Шесть штук.

– Ты… Сколько нашёл АК?

– Восемь. И «Каштанов» – восемь.      А ты?

– Девять. Значит, два отделения, если считать с нашими двумя умершими…

– Нет, мы не можем так считать. Вдруг они – не отсюда?

– Возможно, конечно… Но вдруг всё-таки кто-то выжил? Из третьего отделения?

– Ладно, проверим. Но – только после того, как осмотрим «Выход Один».

«Выход Один» выглядел точно так же, как теперь выглядел и тот, через который они попали вовнутрь. Обломков, вроде, даже было ещё больше.

Нашлось и третье отделение. Остатки развороченных бронежилетов и куски масккомбезов валялись по всему немаленькому прилегающему пакгаузу – похоже, оборудованному для доставки разных припасов и запчастей. Лебёдки и тросы оказались безвозвратно завалены обломками. Убирать бесполезно.

Отсутствие трупов и боеприпасов уже не удивило. Толик отметил, что даже желваки напарника уже так интенсивно не движутся. Привык?

Да. Можно привыкнуть и к смерти. Вон: как бабульки и молодёжь у них в деревне. Если только эти жалкие двадцать два человечка можно так назвать…

– Ладно, теперь – Станция.

Однако до Станции добраться им помешали.

– …нет, вы оба пойдёте со мной, и будете слушаться приказов! – злые сузившиеся глаза перемазанного с ног до головы засохшей кровью сержанта говорили о том, что он готов применить силу. Правая рука как бы невзначай скользнула вниз.

Колян ждать и осторожничать не стал: мгновенно выхватил из-за спины пушку, чёрное бездонное дуло уставилось в переносицу спецназовца:

– Мы тебе – не подчинённые! Ори на кого-нибудь другого! И командуй – тоже!..

Пистолет коренастого крепыша тоже возник перед лицом Коляна. Глаза сержанта почернели – зрачок расширился. Он почти прошипел:

– Я не постесняюсь, если что, и пристрелить двух непослушных щенков, которые путаются у меня под ногами! В крайнем случае – сошлюсь на возникшую необходимость… Или скажу, что вас тоже сожрали!

В дело вступил Толик, очень спокойно подошедший к спецназовцу сзади. В штаны крепыша под нижней кромкой бронежилета что-то жёстко ткнулось:

– Посмотрим, как ты успеешь справиться с двумя… Щенками. Здесь у меня картечь. От твоего поганого «орудия» останутся только ошмётки. А сдохнешь ты от болевого шока. Смотрел «Казино Руаяль»? Не веришь – спроси у Джеймса Бонда!

– Брось пушку, ты, недоделанный! Иначе у твоего напарника вырастет третий глаз! – однако в тоне уже не слышно было особой убеждённости, потому что Толик демонстративно взвёл оба курка, и нажал чуть посильней.

– А знаешь, мне в общем-то на…рать на его третий глаз. Может, я давно мечтаю расквитаться за то, что он изнасиловал мою сестру. А так – чужими руками! – даже приятней… – Сержант дёрнулся от злобы, с которой были сказаны эти слова, и тряхнул коротко стриженной головой.

Похоже, пресловутый «контроль над ситуацией»… Куда-то подевался: улетел, словно Карлсон от выросшего Малыша… И спецназовец перестал быть твёрдо уверен, что легко сладит с двумя подростками. Колян решил внести свою лепту:

– А что – стреляй первым, Толик! – и, не менее зло глядя в глаза побледневшего сержанта, пояснил причину, – Когда ты будешь мучиться, я с удовольствием погляжу на это, командир хренов! Типа – справедливой мести за погибших из-за тебя ребят.

Потому что много ты тут накомандовал! За такое «командирство» только расстрелять: все идиоты, которые тебя слушались – трупы! – рука Коляна, почти приставившая дуло к центру лба сержанта, вовсе не дрожала. Как и голос. О серьёзности намерений говорило и мачете, которое тоже оказалось вблизи паха десантника – уже спереди.

Чуть расслабившись, и поглубже вздохнув, сержант попробовал снова:

– Вы, два очумевших обкурившихся придурка! Вы даже не знаете, с чем вы имеете дело! Это – военная операция!

– Нам, собственно, на…рать. На «операцию». Мы, в отличии от твоих подчинённых, хотим остаться в живых. А ты, самоуверенный козёл, судя по результатам, и своей жопой командовать не можешь – положил здесь тридцать ни в чём неповинных ребят… Которые так и не смогли докончить дело. Так что пришлось докончить нам. Мы «овладели» ситуацией. Теперь, наконец, чёртово «гнездо» знает, как обстоят дела, и «закрыло» чёртову «Кухню»!

– Так это…                                                                         – Да, это наш товарищ передал по рации условленный сигнал. Выход «Три» теперь тоже закрыт. И шахта взорвана.

Пушка в руках десантника дрогнула. Рука опустилась. Голос всё ещё злобный, но какой-то опустошённый тон:

– Значит, Воеводин…

– Мёртв. И Александр Петрович тоже. Прикончили их проклятые твари.

– Но ты говорил…                                                                  – Что послание передано. Это – правда. Воеводин, умирая, успел сказать нам, что передать. Мы передали. Люк захлопнулся, шахту взорвали. Поздравляю. Мы по уши в дерьме! – Колян, переложив пистолет в левую руку, протянул ладонь: – Я – Колян.

Сержант сунул пушку сразу в кобуру:

– Я – сержант Ракитин. Владислав. Жаль ребят… Кстати – хотел извиниться. – он пожал руку и вышедшего из-за его спины Толика, не спешившего, впрочем, опускать ствол обреза, – Я… был на взводе… Не знал – перекрыты ли… Входы. Вокруг – полно тварей. А тут вдруг – незнакомые люди! Явно – не учёные и не персонал!

Подростки. Штатские. С оружием. И я слышал стрельбу. От вас, конечно, требовать подчиняться не могу… Но!

По здравом размышлении вы сами должны… Понять. Я – старший по званию!

– Владислав. – Колян сознательно назвал сержанта по имени, как бы давая понять, что они его по-прежнему командиром над собой не считают, – Мы-то всё понимаем… Что вы все: что солдаты, что сержанты-старшины – расходный материал. Что вами пытались ликвидировать какую-то Проблему.

Но – не вышло.

И тогда вас здесь прихлопнули – как крыс в мышеловке. Если вы все умрёте – ваше начальство не сильно, наверное, опечалится. Я прав?

– Ну… Где-то… Наверное, да. – голова Владислава опустилась, взгляд застыл на носках полусапог. Затем голова поднялась, – Правда, я кое-что знаю, что может и вам пригодиться.

– Ну так расскажите нам. – Толик стоял с нарочито равнодушным видом, но не забывая вращать головой: он внимательно прислушивался к гнетущей тишине, не сводя, впрочем, глаз с рук крепыша.

Сержант сглотнул. Покачал головой. Поднял ладони, и стал их рассматривать, словно надеялся увидеть там все ответы.      Сжал-разжал. Покивал ещё. Хмыкнул.

– Никогда не думал, что дойду до жизни такой. Собираюсь выболтать сверхсекретную информацию двум соплякам – без обид!